Глава 13

Все будет хорошо.

Эта мысль билась в голове Блэя, когда они с Куином занесли в гараж лестницу. Разбитые ставни опущены и зафиксированы, приводной механизм отключен на случай, если полноценная подача электричества приведет к сбою. После бури особняк ждет значительный ремонт, тогда и будет время обратно подключить провода. Сейчас нельзя рисковать возможностью проникновения солнечного света.

Они уже направлялись в заднюю часть дома, когда раздался приглушенный рев. Второй. И третий.

После чего подача электричества была полностью восстановлена, генераторы перешли на режим размеренного урчания.

– У Рана просто золотые руки, – пробормотал Куин, когда они прислонили лестницу к стене кладовки и сбили снег с подошв ботинок.

В кухне раздались аплодисменты, словно они встречали группу, спасенную с необитаемого острова. На круизном лайнере. Бары и буфеты которого ломились от выпивки и закусок. И с Чаро[21], выступающей у бассейна на палубе.

– Он невероятный, – согласился Блэй.

Когда они вошли на кухню и также получили порцию аплодисментов от персонала, Блэй расстегнул парку, но не стал снимать на случай, если снова потребуется выйти на холод. В фойе опять начал собираться народ, перекличка была организована стихийно, словно восстановление электроснабжения требовало…

Грохот был громким, словно взорвалась бомба.

И за звоном стекла внутрь ворвался холодный воздух и резонирующий запах хвои.

Прежде чем кто–то успел отреагировать, Бутч и Рейдж выскочили из библиотеки. Они выглядели так, будто побывали на соревновании по пощечинам, их лица раскраснелись, носы хлюпали, глаза щурились, словно они плохо видели. Снег покрывал их волосы, плечи и ботинки.

– Дерево… – задыхаясь, сказал Рейдж.

Бутч вцепился в свою парку так, словно у него был сердечный приступ.

– Большое дерево...

– Летело прямо на нас!

– О чем вы, черт возьми? – спросил кто–то.

– И что врезалось в дом? – воскликнул кто–то.

– Гребанное дерево! – выкрикнул Рейдж, упираясь руками в колени и согнувшись, чтобы облегчить себе дыхание. – Оно и влетело в дом.

В этот момент на вершине парадной лестницы появились Роф и Бэт с их сыном. Королева несла Рофа–младшего, малыш держал плюшевого золотого ретривера... который был больше него самого... а Роф держал на поводке Джорджа.

– Все целы? – крикнула Бэт. – Мы слышали грохот.

– И чувствуем тонну «Pine–Sol»[22], – сказал Король, начав спускаться по лестнице. – Что произошло в библиотеке?

Блэй покачал головой и посмотрел на Куина, готовый спросить, что еще плохого ждет их дальше...

Когда внезапно вырубился свет.

Там, где ранее было освещение, внезапно стало темно как в аду: аварийные лампы затухли, камины не горели, а свечи затушили после того, как в работу вернулись лампочки.

Позднее Блэй будет вспоминать, как резко развернулся в пространстве и раскрыл руки навстречу парадной лестнице. Словно он знал, что кто–то споткнется, и потеря равновесия приведет к трагическому падению.

Роф спустится без проблем: будучи слепым, ему было плевать на освещение. Но для Бэт внезапная потеря зрения станет шоком... и Блэй не знал, что именно произошло, но он и все остальные услышали резкий вскрик.

За которым последовало падение.

Роф–младший заплакал в тот же момент, когда послышался грохот по ступеням. Следствием падения станут ушибы или что пострашнее... и ничего нельзя было сделать. Скорость и гравитация привели к ужасающему результату, и в темноте, как бы Блэй ни тянулся вперед, как бы ни старался, невозможно было остановить неизбежное.

Патовая ситуация. Ее невозможно было предсказать. Как и ужасный исход.

И все это время ребенок надрывался от плача.

– Здесь еще одни, – крикнул Бальз от уже опущенных ставен на очередном окне. – Сюда.

Зэйдист снова встал со снега и отряхнул кожаные штаны. Можно подумать, что он приноровился, но нет. Всякий раз он падал на задницу. Уже трижды.

Когда он посмотрел, куда указывал Бальз, ему в глаз прилетела снежинка. Протерев его, Зи сказал:

– Да, эти тоже надо закрыть. Подцепишь веревку?

– Хорошо.

Не было причин снова поднимать вопрос об установке крюков. Бальз не врал относительно своих альпинистских способностей. То, как парень взбирался и держался на стене, вызывало восхищение, и Зи гадал, что именно парень вытворял в прошлом.

Опять же, Зи не особо хотел знать ответ на этот вопрос.

Отступив назад, он окинул взглядом огромный особняк, удостоверяясь, что ни одна ставня волшебным образом не поднялась. Не–а. Но его охватывала паранойя всякий раз, когда он думал о своих шеллан и ребенке.

Что, если одна из ставен решит подняться в середине дня? Что, если электроснабжение восстановят или произойдет скачок напряжения или... что угодно... и внезапно в дневное время дом окажется с открытыми окнами?

Господи, почему он раньше об этом не думал?

Его прошила волна кипящего ужаса, согревая как минимум пальцы на ногах. Тем временем, Ублюдок уже перешел к следующему окну, веревка свисала с его задницы имитацией хвоста, его руки в тонких перчатках работали над верхним левым углом, где находился мотор, его ноги подсвечивались наружным освещением, а торс он изгибал, давая себе пространство для работы.

– Почти все, – крикнул он. – А потом я хочу...

Внезапно окно, у которого он находился, вспыхнуло словно солнце в ночи, желтый свет озарил темноту и бурю.

К несчастью, это еще не все.

Искры посыпались из двигателя, который отсоединял Бальз, электрический разряд прошел через металл в мужчину, голубой молнией прошивая его руку.

И все тело.

Когда освещение потускнело из–за перепада напряжения, Бальза откинуло назад в воздухе, тело стало деревянным, как доска, руки и ноги раскинулись в стороны.

Зи отреагировал без единой сознательной мысли. Вычислил траекторию падения и встал под мужчиной, приготовившись к столкновению, сложив руки так, словно собирался поймать стог сена. В последний момент перед тем, как тело Бальза коснулось земли, Зи повернулся, осознав, что должен стоять боком, чтобы попытаться поймать вес.

К слову об электрических ожогах.

Когда он поймал парня, запах горелой плоти и привкус металла достигли его носа, а потом он вообще не думал ни о каких запахах. Уложив мужчину на снегу, он проверил его дыхание, и понял, что парень не дышит. Потянувшись к плечу, Зи...

Черт, коммуникатора нет. Они же дома, а не на поле боя.

Зи громко просвистел, срывая перчатки и прощупывая пульс на яремной вене. Слабый. Или... вообще нет? Рывком расстегивая парку Ублюдка, Зи опустил голову, удостоверяясь, что дыхания по–прежнему не было. Потом он приложил ладони к центру груди, переплел пальцы и начал непрямой массаж сердца.

– Живи, только живи... – бормотал он, работая сложенными руками. – Да... да... да... живи...

Зи остановился, чтобы сделать два вдоха, хотя помнил, что Американская ассоциация кардиологов больше не рекомендует прямой контакт при искусственном дыхании, но он едва ли был случайным прохожим и не имел ничего против рот–в–рот.

Продолжая массаж сердца, он кричал:

– Эй! Братья! Фритц!

Зи не кричал «на помощь!». Никогда прежде и сейчас не станет.

И опять, дыхание рот в рот.

Вдох. Сильный выдох в безжизненные губы. Вдох. Выдох. Еще массаж сердца. И опять крик.

Господи Иисусе, что ему сделать, чтобы привлечь хоть чье–то внимание?!