Глава 17

По каменистой земле зацокали копыта. Фрейя остановилась, затянула потуже шаль на плечах и глубоко вздохнула. Локи догнал ее и закружил рядом, отчаянно повизгивая.

Не сейчас, сказала она песцу, откидывая волосы с глаз. Ее догнал Хокон на гигантском жеребце. Фрейя решила прогуляться, чтобы разобраться в себе, но мысли крутились лишь вокруг Рюрика. Воспоминания о совместной ночи преследовали ее. А еще Рюрик продолжал ухаживать, дарить подарки, от которых невозможно было отказаться. Они еще не закончили. Она могла сколько угодно убеждать себя в обратном, но хорошее решение в голову не приходило. Фрейя хотела быть с ним. Хотела его. Если отбросить все сомнения и опасения, оставалось лишь это единственное желание.

Но было ли ей место в будущем Рюрика?

— Мистресс Хельгасдоттир. — Хокон, казалось, удивился не меньше ее. Жеребец под ним рвал поводья, нетерпеливо пританцовывал по кругу, бока его потемнели от пота. Кожу Хокона испещряли синяки, на брови засохла кровь.

— Что тебе надо? — спросила Фрейя, не подавая вида, что раны охотника ее встревожили.

— Вообще-то я искал тебя.

— Да? — Вдали прогремел гром.

Жеребец выпучил глаза, но Хокон обуздал его.

— Я хотел извиниться и предупредить…

— Извиниться? За что?

Сверкнула молния, за ней неестественно быстро ударил гром. Фрейя почувствовала, как ярость бьется под кожей и сжала кулаки. Как же она была зла. На Хокона, на весь мир… или на саму себя? Она шагнула ближе к охотнику.

— За то, что приволок свою месть в нашу деревню? За нарушение договора селян с дреки, от чего могут пострадать невинные люди? За то, что привязал меня и выставил приманкой? За то, что разрушил остатки моей репутации? Уничтожил малейший шанс вступить в достойный брак?

Ее слова хлестали наотмашь. Хокон вздрогнул, но Фрейя безжалостно продолжила.

— Твоя потеря огромна. И я знаю, ты никогда не вернешь свою жену. Но ты хоть раз задумывался, что творишь с окружающими людьми? Что думает об этом твоя семья? Сколько деревень ты разрушил своей ненавистью? — Она помолчала. — Сколько невинных драконов ты убил, тех, кто не имел ни малейшего отношения к твоей трагедии?

— Фрейя. — Голос Хокона охрип. — Не надо…

— Может, дреки и украл твою жену, но ты — свой худший враг. Ты — ненависть и разрушение. И пусть я могу сочувствовать твоей потере, но простить то, что ты позволил злобе поглотить тебя, невозможно. Что бы подумала твоя жена, увидев, чем ты стал?

— А ты, Фрейя? Поставь себя на мое место. Разве ты остановилась бы перед чем бы то ни было, лишь бы вернуть свою любовь? А если бы ее похитили по твоей вине? — Глаза драконоборца молили о понимании.

— Я бы сделала что угодно, но не навредила другому человеку, — признала она.

— Моли бога, чтобы тебе никогда не довелось узнать, где проходит черта…

И Фрейя поняла, что потеря и чувство вины вытеснили из Хокона человечность, подтолкнув к принятию решений, последствия которых будут довлеть над ним вечно.

Как и над ней вечно черной тучей будут висеть резкие слова, что она бросила дреки в ответ на вызов. Шаль трепетала на ветру, Фрейя схватила концы, но дерзко взглянула в лицо Хокону. Чего бы она ни сделала, если бы речь шла о любимом человеке… или дреки?

На горизонте снова грянул гром, такой сильный, словно содрогнулась сама земля. Тучи кипели, белоснежные штормовые массы бурлили, предвещая недоброе.

— Еще одна ненормальная буря, — Хокон беззвучно выругался, сдерживая коня.

Фрейя думала, что источник шторма — ее собственная ярость, но взглянув вверх, поняла, что чувствует внутреннюю пустоту и отстраненность. Это было не ее порождение.

Кровь отхлынула от лица.

— Это буря дреки, — выдохнула Фрейя; по ее венам побежала энергия, но не своя. Нет. Она была лишь случайным прохожим, попавшимся на пути потока.

Но что послужило источником? Фрейя обернулась на долину и увидела, что окна ее дома светятся. Темная фигура вышла из двери, взглянула в небеса. Даже с такого расстояния Фрейя рассмотрела золотые волосы. В сердце что-то содрогнулось.

Надо сказать правду о своих чувствах и извиниться. Ею двигал страх. Страх перед будущим. Страх, что она преподнесет сердце на блюдечке, а Рюрик почикает его кухонным ножом. Страх быть окончательно и бесповоротно изгнанной из общины. Всякий раз, когда Фрейя пугалась намерений Рюрика, он позволял ей принимать решение. Как же она посмела отказать ему в подобном?

Ее клеткой был страх, и настало время сломать узилище. Время сбросить старую кожу и выпустить цветущее создание, которым она и была. Тем, что примет как должное всю свою опасную мощь. Тем, что осознает свое отличие от смертного мира и поймет, что никогда в него не впишется. Тем, что не боится ни любви, ни отвержения.

Дочь бури, так ее однажды назвала мать. И сейчас настало время принять настоящую себя, отбросить прочь все, что сдерживало.

Но Фрейя не успела и шагу ступить навстречу Рюрику, как тот распростер руки и стал меняться. Раскрылись крылья, длинные и прекрасные. С медленной грацией проявилась золотая чешуя. Затем Рюрик взмыл небо с непривычной неуклюжестью, какой Фрейя прежде не замечала.

С ним что-то не так.

— Рюрик, — прошептала Фрейя, сердце гулко заколотилось в груди.

Он ринулся в небо, и Фрейю накрыло предчувствие надвигающейся беды. Она сделала шаг следом.

Слишком поздно.

Щеки Фрейи похолодели.

— Рюрик, — закричала она и побежала, отчаянно размахивая руками. — Рюрик!

— Фрейя! — Хокон кинулся наперерез, копыта жеребца взрывали дерн. Охотник протянул ей руку.

— Уйди с дороги! — Фрейя больше не видела Рюрика, но знала, что должна догнать его. Надвигалось что-то недоброе, об этом шептала земля под ногами, шептало небо. В ушах звенели прощальные слова, что она бросила дреки. «Ты не понимаешь, чего мне стоишь».

Судьба, сказал ей Рюрик. Но она плюнула судьбе в лицо, и теперь… теперь этот жалкий подонок, кажется, появился, чтобы еще раз предупредить: что-то случится.

— Давай Фрейя! — Хокон протягивал руку. На лицо Фрейи упали ледяные капли, и до нее дошло, что охотник предлагает место в седле рядом с собой.

Фрейя отдернула руку.

Лицо Хокона исказилось.

— Я знаю, что наделал. Знаю, сколько боли и вреда принес. Но ты не дала мне закончить. Я прискакал предупредить тебя. Магнус и Андри — не то, чем кажутся.

— О чем ты?

— Они — дреки, — ответил Хокон. — Рюрик рассказал мне час назад. Я бросил Магнусу обвинения, мы подрались. Он не мог себя контролировать. — Хокон с ужасом покачал головой. — Я видел это по его лицу. На мгновение его глаза стали золотыми, как у змеи, а кожа почти покрылась чешуей. Так я во всем удостоверился. — Плечи охотника опустились. — Они использовали меня, чтобы добраться до дреки из Краблы. Андри не позволил Магнусу убить меня, сказал, мол, иначе тот нарушит обет — что бы это ни значило. Я слышал их разговоры из подвала дома, куда меня бросили. Они пришли за дреки из Краблы и намереваются убить его. Меня использовали, чтобы отвлечь его и выманить наружу.

Фрейя резко выдохнула, но драконоборец еще не закончил.

— Фрейя, все было спланировано, и не Бенедиктом. Я выбил окно, увидел, что они ушли, отправился к пацану и потребовал ответов. Бенедикт даже не понимал, с кем имеет дело, и никогда раньше не встречался с Магнусом и Андри… Но полгода назад кто-то встретил его в Акурейри на ярмарке и предложил кучу золота, половину которого следовало потратить на гонорар за поимку дреки из Краблы.

— Рюрика, — в ужасе прошептала Фрейя, осмысливая услышанное.

— Рюрика, — подтвердил Хокон с пониманием.

Фрейя бросилась между конем и домом.

— Он не тот золотой дреки, что похитил твою жену! Я точно знаю, это не он!

— Я знаю. — Жеребец Хокона бил копытами землю. На лице охотника проступило отвращение к самому себе. — Но он знает, кто похитил. Отойди, Фрейя…

— Я не позволю навредить ему! — Фрейя раскинула руки, дрожь пробежала по земле от ее ног. Жеребец взвился и дико заржал от страха.

«Контроль». Фрейя сжала зубы и обуздала себя. Она не могла уступить струяющейся по венам силе. Налетела буря, наполнив ее неведомой доселе энергией.

Никогда ранее ей не было так тяжело сдерживаться. Никогда она не ныряла так глубоко в золотой поток расплавленной мощи. Фрейя видела мир сквозь янтарную дымку, но наконец взгляд прояснился, а земля прекратила дрожать.

Бледный, как смерть, Хокон наблюдал за ней. У рта жеребца кипела пена, глаза закатились, но он повиновался всаднику. Едва-едва.

— Прости, — прошептала Фрейя.

— Итак слухи правдивы. — Это не был вопрос.

— Смотря какие слухи, — огрызнулась она.

— Я не хочу навредить дреки, — заколебался Хокон. — Магнус и Андри воспользовались мной, и теперь я знаю, зачем. Чтобы поддразнить и убить. Это ловушка, Фрейя. Но если мы первыми найдем его, возможно, успеем предупредить? Или даже помочь?

Фрейя вскинула брови.

— Зачем тебе помогать Рюрику?

— Чтобы исправить ситуацию. — По лицу Фрейи охотник понял: ему не верят. — И потому что он знает, как найти дреки, который украл мою жену.

Долгое мгновение они смотрели друг на друга.

— Ты доскачешь быстрее. — Глаза Хокона смягчились и засияли яркой синевой. — Ты была права, Фрейя. Я лишь натворил здесь бед. Позволь мне помочь. Пожалуйста. Разреши попробовать снова стать прежним.

Логика подсказывала принять предложенную руку. Хокон был прав. Сейчас скорость имела решающее значение.

Фрейя поставила ногу в стремя, предложенное драконоборцем, подтянулась на руках и села позади охотника.

— Быстрее! — закричала она, обнимая его за талию. Хокон пришпорил коня.

* * *

Фрейя вбежала в дом, путаясь в юбках. Не было ничего важнее времени, но следовало убедиться, что с отцом все в порядке.

— Папа! — позвала она, натягивая его старое замасленное пальто и хватая крепкий посох. Даже такое оружие лучше, чем ничего. Если Рюрик решил, что она позволит ему самому встретиться с двумя коварными дреки, то ему придется передумать. — Этой ночью мне надо уйти. Я должна…