Однако Костас им не был.

Черт, да он же отрезал ногу человеку и забил ею до смерти.

Словно прочтя мои мысли, Костас посмотрел на меня, прожигая взглядом до самых костей. Я никогда не встречала человека, который бы был так скуп на мимику, но имел столь выразительные глаза.

«Веди себя прилично».

«Ты моя».

«Привыкай, милая, теперь это и твоя жизнь».

Я отвела взгляд и глотнула вина, с досадой ощущая, как жар стал подниматься по горлу. Мне было стыдно. Нелепое чувство, но это правда. Мне было ужасно неловко, что я родилась в семье, которая продала меня, как скотину. Причем прямиком на бойню, не меньше. Ничто не могло смутить человека сильнее.

Когда принесли десерт, Нора снова перевела взгляд на меня.

– Я тут подумала. Раз у нас всего неделя, чтобы спланировать свадьбу, то мы могли бы начать завтра.

Ложка, которую я поднесла ко рту, наполненная заварным кремом, выпала у меня из рук и со звоном упала на керамическую тарелку. Черт.

Одна неделя.

Одна неделя, и меня официально продадут дьяволу.

Мило.

Костас что-то говорил о сроках раньше, но в полной мере я осознала все только сейчас. Уже меньше, чем через неделю я стану его женой.

«Кажется, меня сейчас стошнит».

Будто почувствовав мое волнение, Костас скользнул рукой по моему бедру и пробрался под платье. Я поспешила остановить его, нырнув рукой под стол. Костас посмотрел на меня.

«Моя».

Ему даже не нужно было это произносить, его ужасно-прекрасные глаза все сказали сами.

Я попыталась убрать его руку, и он мне это позволил, но затем переплел наши пальцы. Словно мы были настоящей парой. Костас держал мою ладонь той самой рукой, которой убил человека.

– Вы видели кольцо, которое мне подарил ваш сын? – спросила я Нору, использовав вопрос, как предлог, чтобы выскользнуть из пальцев Костаса. Перегнувшись через Ариса, я вытянула руку, чтобы показать ей этот до нелепости большой камень на безымянном пальце.

Но как только я осознала, что натворила, меня прошиб холодный пот. Я ведь практически склонилась над коленями Ариса. Костас явно не хотел бы этого.

– Оно великолепно! – проворковала Нора. – Видишь, Арис, твой брат вполне может быть романтичным.

Арис фыркнул, но не стал спорить с матерью.

Как только Нора осмотрела кольцо, я быстро отстранилась и посмотрела на Костаса. Его лицо словно застыло и было абсолютно непроницаемым. Однако его глаза пылали яростью.

«О Боже».

У меня задрожали руки, и Костас снова переплел наши пальцы. На этот раз я не стала высвобождаться. Позволила ему скользить большим пальцем по тыльной стороне моей ладони и убедила себя, что он старался меня утешить.

Какая же я глупышка...

Преступник никогда не утешает свою жертву.

К глазам снова подступили слезы, но я быстро пришла в себя. Моя мать воспитала меня отнюдь не жертвой. Она учила быть сильной, дерзкой и напористой.

Я скучала по маме.

Скучала по дому.

– Я подумала, мы могли бы отправиться на поиски подходящего места завтра, – произнесла Нора, выдергивая меня из моего близкого к истерике состояния. – Я составила список лучших мест. Костас предлагал нанять организатора свадеб, но я подумала, что нам будет интересно сделать все самим. Поблизости есть несколько великолепных церквей. Как ты думаешь?

Я всегда представляла себе красивую свадьбу в церкви, где мы с моей второй половинкой обменяемся клятвами, а потом отправимся на прием, где будут наши самые близкие родственники и друзья. Мы с мужем проведем вечер в объятиях друг друга, пока не придет время уезжать в свадебное путешествие. Теперь мои мечты разбиты вдребезги.

Я будто жила в кошмарном сне.

Не важно, что это будет одна из самых красивых свадеб, которую когда-либо устраивали, все равно все обернется ужасным позором. Месть моему отцу. Пожизненное заключение за преступление, которого я не совершала.

– Талия, – пророкотал Костас рядом со мной, в его голосе чувствовалось предупреждение.

Я не знала, почему сыновья и муж не потрудились рассказать Норе, что эта свадьба – вовсе не союз двух влюбленных, а выплата долга. Однако я не собиралась становиться той, кто ей расскажет. Я была уверена, ориентируясь на поведение Костаса, что злобному маменькиному сынку такое не понравится. Потому я кивнула, хотя у меня не было ни малейшего желания планировать хоть какой-то аспект этой фальшивой свадьбы.

– Эм, конечно, – запнувшись, пробормотала я. – Звучит интересно.

– Прекрасно! – просияла Нора. – Я заберу тебя в десять.

Она казалась такой милой. Действительно хорошей. Интересно, достаточно ли Нора добра, чтобы пойти наперекор своей семье и помочь мне сбежать с этого адского острова?

– Вы тоже живете здесь? – спросила я.

– Нет, мы с Эцио живем в двадцати минутах отсюда, в доме, где выросли Костас и Арис. Ты должен в ближайшее время привести ее к нам в гости, – сказала она Костасу.

– Конечно, mamá, – ответил он ей так нежно, что его слова показались мне столь же фальшивыми, как и моя улыбка.

Мы закончили с десертом, и я была избавлена от назойливых вопросов. По большей части эта семья оставляла меня в стороне от, казалось бы, общего разговора за ужином. Мне почудилось, что я даже слишком скоро была вырвана из самой нормальной ситуации, в которой только оказалась с тех пор, как прилетела. И теперь вынуждена уйти.

Уйти, чтобы остаться наедине с женихом.

Превосходно.

Казалось, у меня начиналась паническая атака.

После того, как мы все попрощались, Арис направился к бару, а Костас снова положил ладонь мне на поясницу и повел к выходу из отеля. Ночь была теплой с легким ветерком. Мне вдруг захотелось, чтобы он усилился и унес меня отсюда. К сожалению, я не настолько удачлива, поскольку мы оказались перед виллой Костаса даже раньше, чем осознала.

Логово демона.

И теперь я тоже жила здесь.

В горло когтями вцепился ужас. Мы будем одни. Вдвоем. На одной постели. Мой разум наводнили образы того, что могло произойти на кровати, заставляя кровоточащий страх заглушать каждую мою мысль. Один легкий толчок, как только раскрылась дверь, и я оказалась внутри своего кошмара.

Дверь за нами закрылась со щелчком. Костас молчал. Было даже слишком тихо. Я уже предугадала его следующий шаг, и волосы на руках встали дыбом.

– Расслабься, – пробормотал Костас. – Я не собираюсь тебя есть. Пока что.

Внутри забурлил гнев, выводя меня из состояния ужаса. Я бросила на него уничтожающий взгляд и усмехнулась. С этим я вполне могла справиться. Состязание с придурком. Я часто пререкалась с отцом. Пока Костас не привяжет меня к стулу и не вытащит свои ножи, я смогу с ним справиться.

Вместо того, чтобы напасть на меня, как я думала, Костас прошел мимо, прямо в спальню. Я последовала за ним, наблюдая, как он снимал пиджак, расстегивал рубашку и вешал все на спинку стула. Я застыла на месте, когда Костас стал снимать туфли и стянул штаны с мускулистых бедер, оставшись в одних трусах.

Я слишком рано потеряла бдительность.

Тут мы должны были играть роли, наши маленькие партии в этом чертовом спектакле?

Плутон и Прозерпина.

Насильник и его жертва.

– Продолжай смотреть на меня так, и я исполню те темные фантазии, что проносятся в твоей голове, – произнес Костас, впившись в меня напряженным взглядом. – Все до единой. Всю ночь напролет.

Я отвела взгляд, уставившись в пол, и не знала, что делать дальше. Он тихо подошел ко мне, пока в поле моего зрения не оказались его черные носки.

Носки.

Нечто столь простое и нормальное.

То есть, пока носок не использовать для хранения орудия убийства.

Костас поднял мой подбородок, обхватив пальцами челюсть, и наши взгляды встретились. Он провел пальцем по моей нижней губе, грубо оттянув ее в сторону.

– Сейчас та часть, где ты готовишься ко сну, – объяснил он сухим и снисходительным тоном. – Ясно?

Я сглотнула, пытаясь совладать с той смесью ненависти и страха, что поселилась в горле. Яростные слезы жгли глаза. Одна капля все же вырвалась и скользнула по щеке. Костас склонился вперед, поцеловав влажную кожу.

– Тебе рано вставать. Предлагаю не затягивать со сном, – с этими словами он отпустил меня и кивнул в сторону комода, прежде чем повернуться ко мне спиной.

Я сосредоточилась на том, чтобы взять смену одежды из ящика, но в отличие от Костаса, который явно не против быть на виду, я закрылась в ванной, чтобы переодеться. Когда вышла, одетая в самую шелковую сорочку, которую когда-либо чувствовала на своей коже, Костас уже лежал в кровати, а в комнате было темно. Он что-то смотрел в телефоне, который освещал лицо, заставляя его казаться темнее и более зловещим, чем было на самом деле. Что казалось просто нереальным, если интересно мое мнение.

Когда Костас поднял голову, я опустила взгляд и обошла кровать с другой стороны.

Я никогда раньше не спала в постели с мужчиной и понятия не имела, что делать. Костас сказал, что не займется со мной сексом до нашей первой брачной ночи, но означало ли это, что он не будет делать совсем ничего? Внезапно почувствовав себя неопытной, слишком невинной и напуганной до смерти, я натянула одеяло до шеи и легла на бок, отвернувшись от Костаса, в надежде что он позволит мне уснуть, не задавая вопросов.

Но легче сказать, что уснешь рядом с чудовищем, чем сделать это.

Как бы крепко я не зажмуривалась, я помнила, что он там, лежал в засаде. Просто ждал, когда в меня можно будет вонзить зубы и откусить кусочек.

Как только я начала хоть немного расслабляться, услышала, как Костас положил телефон на прикроватную тумбочку. Кровать слегка двинулась, когда он стал устраиваться поудобнее.

– От тебя кровать дрожит, – вдруг пробормотал Костас, легко притянув меня к своей груди. – Ты плачешь?

– Нет, – выдохнула я.

Он обнял меня за талию и уткнулся лицом в изгиб шеи.

– Ты боишься меня?

– Д-да, – признала я, понимая, что лгать ему бесполезно и глупо.