Глава 30

— У меня нет сил.

Алекс подняла глаза от шоколадного пирога, чтобы увидеть, как Джордан рухнул на стул рядом с ней, ослабляя галстук-бабочку и вытягивая ноги.

— По тебе видно, — согласилась она, засовывая следующий кусок чистого рая себе в рот.

— Ты должна была сказать, что я чертовски красив, — ответил он, надувшись, — и никакая усталость не может этого испортить.

— Ох, простите, — сказала Алекс, слишком наслаждаясь пирогом, чтобы обращать внимание на его слова, по крайней мере, пока он не вырвал у нее десерт и стал пожирать его. — Эй! — вскрикнула она, забирая тарелку обратно и прикрывая ее рукой. — Возьми себе свой!

Он посмотрел на нее с выражением самого грустного на свете щенка, которое она когда-либо видела, и, взглянув на торт и обратно, выдохнула и убрала руку.

— Поделим его, — сказала она, подчеркнув слово «поделим».

— Ты лучшая! — воскликнул он, по крайней мере, что-то похожее на это, ведь его рот был забит шоколадом.

— Ты закончил, дружище? — спросил Биар с другой стороны от Алекс.

Джордан кивнул и быстро сглотнул.

— Да, я свободен. И это хорошо, потому что, если Эмили Уолтерс продолжала бы строить мне глазки, дело бы закончилось вопросами организации свадьбы.

Он вздрогнул, пока Алекс и Биар хохотали, хотя они и не знали, о ком он говорил.

— Джордан, дорогой, здесь есть еще один человек, который хотел бы с тобой встретиться, — раздался женский голос у них из-за спины.

Алекс обернулась, чтобы увидеть стоявших позади родителей Джордана и ожидавших его.

— Но, матушка… — начал он.

— Пойдем, сын, — прервал его отец тоном, не терпящим возражений, — это не займет много времени, и тогда ты сможешь вернуться к своим… друзьям.

Отец Джордана не понравился Алекс с первого взгляда. Беглый взгляд, который он бросил на нее и Биара, только подчеркнул тот факт, что он считал их недостойными своего внимания. Его жена даже не взглянула в их сторону, а только приказала сыну встать прямо и поправить галстук.

Джордан отправил Алекс и Биару извиняющийся взгляд, пообещав скоро вернуться.

— Они… — Алекс не могла подобрать подходящего слова, которое можно было бы сказать публично.

К счастью, Биар понял слова, которые она не могла произнести:

— М-да, я знаю.

Они смотрели, как их друга провели через все помещение к очередной группе высокомерных аристократов. Внешне он прекрасно вписывался в их круг, но было что-то в его позе, так и кричавшее о бунте. Алекс поразилась тому, что Джордан, будучи выросшим в подобном кругу людей, стал самым достойным — хоть и немного заносчивым — другом, которого она когда-либо встречала.

— Как такое произошло? — спросила она Биара, осознав, что мысли ее он читать не может. — Как он вырос столь нормальным в окружении вот этого всего?

Биар, казалось, разрывался между какими-то решениями, но все-таки ответил:

— Его брат умер пять лет назад.

Глаза Алекс расширились:

— У Джордана был брат?!

— Старший брат, Лука. Он был старше на десять лет, и Джордан просто боготворил его. Я никогда не знал Луку, ведь мы с Джорданом не были знакомы до поступления в академию, но из того, что он рассказывал мне, Лука был олицетворением всего, что каждый хочет видеть в брате. Он был умным, забавным и во всех отношениях очень славным парнем. Джордан проигрывал в сравнении с братом, ему всегда давали все, что он хотел, за исключением, может быть, родительского внимания. Но Лука проводил с ним много времени. Они были не просто братьями, они были лучшими друзьями.

— Что произошло? — спросила она.

— Лука покончил с собой, — прошептал Биар и Алекс задохнулась. — Это произошло внезапно, никто даже не подозревал, что что-то не так. Он выглядел таким нормальным, таким счастливым. Случившееся сильно ударило по Джордану.

— Какой кошмар, — тихо произнесла Алекс.

— М-да, — согласился Биар, — Но самое ужасное было то, что он оставил записку Джордану.

— Что там было? — спросила она, не в силах сдержать любопытство.

— Я не знаю, — ответил Биар. — Джордан никогда мне не говорил. Но это его изменило. Он решил, что больше не хочет быть испорченным ребенком, и именно так он стал тем, кем является сегодня.

— Наверное, это было тяжело — потерять брата и не получать никакой поддержки от родителей, — проговорила Алекс.

— Да, — согласился Биар, — я представить не могу, как через такое можно пройти. Но Джордан гораздо сильнее, чем кажется на первый взгляд.

Алекс кивнула, соглашаясь, и наступило молчание. Она наблюдала за танцующими по залу парами, которые шепотом обменивались словами и таинственными улыбками.

Биар, должно быть, проследил за ее взглядом, так как он встал со своего места и протянул ей руку:

— Хочешь потанцевать?

— Эээ… Я не очень умею.

— Все в порядке, — ответил он, с широкой улыбкой поднимая ее на ноги, — я тоже.

Алекс хихикнула и позволила увести себя на танцпол. Несмотря на его слова, вскоре стало ясно, что он, по крайней мере, знал основы, так как смог вести ее в такт музыке. Он был лучшим партнером, которого она могла себе представить для своего первого вальса, и он ни разу не сморщился, когда она каждый раз наступала ему на ноги, что значило очень много.

— А ты не так плоха, — сказал он, когда они завершили третий танец. Они решили пропустить следующий, чтобы перевести дыхание — а в случае с Биаром, дать отдых его искалеченным ногам.

Она фыркнула:

— Лжец.

— Окей, — согласился он, подавая ей стакан воды, который она пила перед этим. — Ты не так плоха теперь. Когда мы только начали, я думал, что мне к концу ночи придется ампутировать ноги.

Она решила принять его высказывание как комплимент.

— Я действительно выросла под вашим чутким руководством.

— Это говорят все дамы, — он подмигнул ей и провозгласил: — Я король танцев!

— Кто-нибудь хочет пунша? — спросил Джордан Алекс, оказавшись рядом с ними. Он указал на их пустые бокалы. — Ты ведь в курсе, что это крепкая штука?

Алекс захихикала и встряхнула головой:

— Да нет, в самый раз.

— А, ну это все объясняет, — сказал Джордан. — Что ж, в таком случае, мне придется настоять, дружище, чтобы ты побыл один, пока я показываю Алекс, как надо танцевать по-настоящему.

Джордан взял у Алекс пустой стакан и передал его возмущенному Биару, прежде чем решительно подхватить ее на руки и вернуть на танцпол.

Алекс должна была признать, что, как танцор, он превосходил Биара. Он крепко держал ее, и ей не приходилось смотреть вниз на ноги, потому что он вел ее в танце с такой уверенностью, что она следовала за ним без колебаний.

— А ты в этом хорош, — сказала она, пока он кружил ее по залу.

— Я танцевал на подобных мероприятия с пяти лет, — ответил он, обесценивая ее похвалу. — Еще пока не растерял навыков с тех пор.

— Полагаю, да, — согласилась она, воображая милого маленького пятилетнего Джордана, пытающегося вальсировать в бальном зале.

— Прости за произошедшее, — сказал Джордан, проводя ее через серию сложных шагов, которые им с Биаром в прошлый раз пришлось пропустить, — я имею виду родителей. Знаю, они иногда могут быть… сложными.

— Никаких проблем, — ответила Алекс, но она не знала, что еще сказать на это. Он выглядел виноватым, а она хотела, чтобы он знал, что это была не его вина.

— Когда мне было семь, родители отвели меня на званый обед, — сказала она ему в порыве. — Это была какая-то ночная презентация, посвященная открытию, которую они и другие люди сделали в научном мире. Это было серьезное мероприятие, и они хотели произвести хорошее впечатление. Я все еще не понимаю, зачем они взяли меня с собой.

Все внимание Джордана было сосредоточено на ней, и она подумала, что могла бы выбрать для рассказа историю получше.

— И что случилось? — спросил он.

— Мы сидели за длинным столом с очень важными людьми, включая всех основных спонсоров и потенциальных будущих инвесторов. Выбирая, что поесть, я потянулась за булочкой и случайно опрокинула чей-то бокал. Когда я попыталась помочь очистить пятно, соскользнула со стула, и, падая, схватилась за скатерть, из-за чего все остальные блюда и вино оказались на коленях гостей. Нас выпроводили с мероприятия еще до объявления наград. Моим родителям было так стыдно, что они держали меня под домашним арестом целый месяц.

Джордан рассмеялся, это был первый смех, который она слышала от него за эту ночь.

— Это отличается от твоей ситуации, — призналась она, когда очередная мелодия закончилась, — но, если это поможет, большинство семей странны по-своему. Моя — в своем, а твоя — в другом. Нам, чудакам, стоит держаться вместе.

— Спасибо, Алекс, — ответил он, крепко обнимая ее посреди танцпола, — что бы я без тебя делал?

— Ты бы пропал, — сказала она, когда он ее отпустил, — плача, размазывая сопли по всему смокингу. Поверь, такой вид не для слабонервных. Так что, будь благодарен, что я здесь и спасаю нас всех от подобного зрелища.

Он снова рассмеялся, но после этого на мгновение стал серьезным:

— Биар рассказал тебе о Луке, так?

Она была обескуражена столь резкой сменой темы.

— Как…?

— Я наблюдал за вами, ребята, после того как родители оттащили меня. Это было написано на твоем лице. Так я прав?

Тихим голосом Алекс призналась:

— Да, он рассказал мне.

Джордан на мгновение задержал на ней взгляд, прежде чем произнес:

— Я рад, что ты знаешь.

Больше он ничего не говорил. Он молча взял ее за руку и увел с танцпола.

— Время подрумянить щечки! — провозгласила она, когда они воссоединились с Биаром.

Джордан объяснил ей куда идти, и она поспешила в нужном направлении, пока не забыла маршрут. Алекс покинула бальный зал и прошла по коридору, пока не увидела массивную винтовую лестницу. Предположительно, ванная комната была на верхнем этаже в конце коридора, но Джордан не упомянул, что лестница была спроектирована так, что она шла через центр особняка, а это означало, что начиналась она в центре пола. Коридор шел в обоих направлениях, поэтому Алекс посчитала в уме эники-беники-ели-вареники и решила направиться в левый коридор.