Глава 13

Зарак хотел провести остаток ночи, исследуя каждый сантиметр тела Кассандры. Он хотел точно знать, как это работает: что заставляет ее вздыхать, что заставляет ее задыхаться, что заставляет ее стонать, что заставляет ее ноги сильно дрожать, из-за чего ее голос становится глубоким и гортанным. Но для этого еще будет время — по крайней мере, он на это надеялся.

Когда он лежал рядом с ней, чувствуя, как ее сердцебиение возвращается в норму, слушая, как ее затрудненное дыхание становится более размеренным и ровным, он впервые почувствовал, что он именно там, где должен быть. Ему хотелось лечь рядом с ней, может быть, немного поспать, а потом начать все сначала. Ему хотелось говорить, заниматься любовью, есть, смеяться. Он хотел сделать все это с Кассандрой. Но они все равно должны быть осторожны. Хотя в его голове уже зародился идеальный план — план, который позволил бы им обоим исследовать друг друга и быть вместе без последствий, — он еще не был до конца продуман. Так что пока они должны быть осторожны. Они должны хранить то, что у них есть, в секрете.

К сожалению, это означало, что он не мог часами наслаждаться ее телом без перерыва.

Они должны были сыграть для всего мира. Они должны были притворяться.

И хотя мысль о том, что придется притворяться, будто эта удивительная женщина ничего для него не значит, ранила его до глубины души, Зарак знал, что именно это он и должен сделать. И он сделает это. Нет ничего, чего бы он не сделал ради Кассандры. Как только он попробовал ее на вкус, почувствовал ее мягкое тело на своем, он понял, что пути назад нет.

С большой неохотой Зарак высвободился из сплетения, которые они образовали на кровати, и посмотрел на Кассандру.

— Я бы хотел, чтобы мы могли продолжить, — сказал он, — но нам, вероятно, следует появиться к обеду. Я знаю, мы только что поели, но Роллох… всегда ест. Скоро, однако, начнется официальная азакианская трапеза, и было бы странно, если бы мы оба отсутствовали.

— О боже, — сказала Кассандра, ее лицо все еще пылало от удовольствия. — Не могу поверить, что теперь мне придется общаться с другими. У меня крыша едет. Я имею в виду, голова кружится, я должна придти в себя, хотя нам абсолютно необходимо повторить все это позже…

— Безусловно, — ответил Зарак. — Это именно то, что я собирался сделать.

Ему нравилось доводить Кассандру до таких высот наслаждения, нравилось пробовать ее на вкус, поклоняться ей — но, конечно, он хотел большего.

— Но я все равно выгляжу… — Кассандра склонила голову набок и посмотрела на него до боли очаровательным взглядом. — Я выгляжу так, будто только что испытала оргазм? Потому что мне кажется, что это написано у меня на лице. И кстати, Зарак, это было самое лучшее… лучший оргазм в моей жизни. Возможно, поэтому я думаю, что все на планете узнают, как только посмотрят на меня.

— Ты выглядишь великолепно, — сказал он, убирая ее светлые волосы за шею. — Кассандра, ты невероятно, невероятно красива. И все это увидят, да. Я думаю, никто не может этого не увидеть. Это все, о чем тебе нужно беспокоиться.

— Ты заставляешь меня краснеть, — сказала она, поднося руку к лицу.

— Я хочу заставить тебя сделать много всякого, — ответил он.

— Я тоже, — сказала она, дергая его за пояс брюк.

«Если бы только у них было время, — подумал Зарак. — Но времени будет предостаточно после», — напомнил он себе. И ожидание, затягивающее неизбежное, было странным. С каждой минутой, проведенной с Кассандрой, он хотел ее все больше. И когда он, наконец, сможет заполучить ее — всю целиком — он знал, что это будет невероятно. Так почему бы не заставить их обоих немного подождать? Не то чтобы он хотел ее дразнить. Определенно нет. Но он хотел наслаждаться ею, медленно расслабляться, ценить каждое мгновение.

— Скоро, — сказал он, — очень скоро. Но нам действительно пора идти.

Ее брови сошлись на переносице, она раздраженно вздохнула, и Зараку потребовалось невероятное самообладание, чтобы не швырнуть ее обратно на кровать и не овладеть ею в тот же миг.

Ему пришлось напомнить себе английское выражение, которое он выучил так давно: «Удача улыбается лишь тем, кто умеет ждать».

Зараку было почти физически больно смотреть, как Кассандра закрывает свое прекрасное тело одеждой. Он сел в ногах кровати, пока она рылась в чемодане, затем выбрал полупрозрачное платье сиреневого цвета, которое обтягивало ее тело самым удивительным образом.

— Я выгляжу презентабельно? — спросила она, пробегая пальцами по своим длинным кудрям.

— Ты выглядишь как богиня, — сказал он ей, и это было правдой.

Скоро он сорвет с нее это платье.

Он держал руку на ее пояснице, пока они не дошли до конца длинного коридора, и как только они достигли обеденного павильона, где толпились сотни азакианцев, он отпустил ее.

Он знал, что время еды будет трудным. К счастью, Роллоха не было, вероятно, он был оскорблен намеренным отказом Кассандры подчиниться его капризам. Он, скорее всего, объедался клубникой в уединении своих покоев, глупо полагая, что если он будет продолжать игнорировать Кассандру и обращаться с ней как с низшим существом, она, в конце концов, решит родить ему ребенка.

Зарак обнаружил, что у него ненасытный аппетит, и каждый раз, когда он смотрел на Кассандру, ему хотелось запихнуть в рот очередную порцию еды.

— Похоже, у Зарака разыгрался аппетит, — поддразнила Кассандра, обращаясь к сидевшему рядом с ней азакианскому кадету. Она бросила на него дразнящий взгляд и снова заговорила: — Интересно, чем он занимался сегодня днем?

— Генерал Зарак всегда делает что-то важное, — сказал кадет, явно пытаясь произвести хорошее впечатление и добиться расположения. — Не сомневаюсь, что сегодня он очень много работал.

— Так и есть, — ответил Зарак, подняв брови на Кассандру. — Я очень, очень много работал сегодня днем.

— Но это была важная работа? — спросила она, одарив его сладкой улыбкой.

Ему нравилась игра, в которую они играли. Сойдет, пока он снова не сможет снять с нее одежду.

— Да, — сказал он, — безусловно это была очень важная работа. И очень-очень приятная.

— Это хорошо, — ответила она, обхватив губами ромах. — Может, тебе стоит вернутся позже к важной и приятной работе?

О, он хотел этого больше всего на свете. Он мог бы взять ее прямо на столе.

— Я так и сделаю, — сказал он. — Как можно скорее.

— Уверена, что вы хорошо справляетесь со своей работой. Вы все так не думаете? — она повернула голову, чтобы посмотреть на остальных, сидящих за столом, и все кивнули в знак согласия. — Да, бьюсь об заклад, работа у тебя очень хорошая… удовлетворяющая. Ты завтра снова будешь работать?

О, этот ее взгляд. Он едва сдерживался.

— Совершенно верно, — сказал он.

— Кстати, о работе… — сказал кадет, сидевший рядом с Кассандрой. А потом он пустился в невероятно скучный монолог о настоящей работе, и Зарак увидел, как Кассандра пытается подавить смех. Она вежливо беседовала с этим человеком и делала вид, что интересуется тонкостями военной бюрократии низкого уровня, а потом время от времени украдкой поглядывала на Зарака, и глаза ее были полны озорства.

Он не мог себе представить, как будет сидеть за ужином без нее.

Все произошло так быстро, что у него закружилась голова. Но это случилось. Он был совершенно очарован ею.

После ужина Зараку было трудно вытащить Кассандру из комнаты. Азакианцы были так взволнованы присутствием среди них человека с Земли, что задавали ей вопросы о ее планете, ее культуре. Кассандра, как он и ожидал, была невероятно любезна со всеми ними, находя время, чтобы ответить на их вопросы, показывая им изображения на маленьком портативном голофоне, который принесла с собой. Он надеялся, что сможет снова остаться с ней наедине, но это оказалось непросто.

Затем, когда толпа азакианцев начало редеть, в комнату вошел Роллох. Его рубашка была в пятнах, а волосы напоминали птичье гнездо. Почему он даже не потрудился привести себя в порядок перед встречей с Кассандрой?

Но, как ни странно, он даже не взглянул на Кассандру. Он подошел прямо к Зараку, решительно поджав губы.

— Зарак, — проворчал он, — ты должен обеспечить безопасность этой человеческой женщине для меня.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Зарак.

— Я хочу сказать, что мне нужно, чтобы ты кое-что сделал. Поговори с ней. Убеди ее. Скажи ей, что она должна это сделать. Напиши ей письмо и подпиши внизу мое имя. Похоже, она хочет романтических ухаживаний, прежде чем забеременеет. И у меня нет времени на эту чепуху.

— Значит, ты хочешь… — Зарак был так раздражен разговором, что не смог закончить фразу.

— Я хочу, чтобы ты взял все в свои руки. Ты как женщина, подвержен всем этим глупым чувствам. Так что просто запиши их, — сказал он, махнув рукой. — Заставь ее согласиться.

— Ты хочешь, чтобы я написал Кассандре любовное письмо? — переспросил Зарак. Он не мог поверить, что Роллоху пришла в голову такая мысль.

— Да, именно так. Излей свое глупое сердце. Говори глупости, которые нравятся женщинам. И сделай это быстро. Сегодня вечером. Принеси мне, когда закончишь, и я попрошу своего человека подсунуть его ей под дверь. Тогда мы сможем все уладить.

— Значит, ты думаешь, что достаточно одного письма, чтобы завоевать сердце такого человека, как Кассан…

Прежде чем Зарак успел договорить, Роллох прервал его:

— Не прикидывайся экспертом по женщинам, Зарак. Что ты знаешь? Никто не знает женщин так, как я. Все, что нужно сделать, это сказать несколько вещей, чтобы заставить их чувствовать себя определенным образом, и тогда они все твои. Просто сделай это, хорошо?

— Прекрасно, — сказал Зарак. — Я напишу Кассандре любовное письмо. Не проблема.

Никаких проблем. Зарак хотел многое сказать Кассандре. Любовное письмо, на самом деле, было отличной идеей. Не по тем причинам, о которых думал Роллох, но все же.