― Еда, точно! Я определенно не против съесть пару тако.

― Ты всегда думаешь о своем желудке.

― Это не единственная вещь, о которой я всегда думаю, ― ответил он, опустив пристальный взгляд на мое декольте.

― Прекращай быть извращенцем! Мы договорились, что будем просто друзьями!

― Ты предложила "быть друзьями". Я – за "друзей… на худой конец".

― Ты обманул меня! ― обвиняю я, бросая хмурый взгляд и пряча за ним улыбку.

― Да, ну так подай на меня в суд...

― Я просто оставлю твою жалкую задницу в Мексике, и поеду домой, ― уходя, бросила я через плечо.

Улыбаясь от уха до уха, он покачал головой.

― Моя жалкая задница найдет твою жалкую задницу, куда бы ты ни направилась.

― Рррр. Эта жалкая задница будет путешествовать в одиночку. ― Пропела я, покачивая бедрами.

Когда он не ответил, я оглянулась и заметила глаза Коди, приклеенные к моей попе. Наверно, следовало чувствовать себя виноватой, но я не чувствовала. Я чувствовала себя желанной. Линия между дружбой и чем-то еще, становилась все более размытой, и это моя ошибка. Коди с самого начала не скрывал, что его тянет ко мне.

Мне он тоже нравился, конечно, но его что-то сдерживало. Я это чувствовала, и дико раздражалась. В этого мальчика, с большой улыбкой и огромным сердцем, слишком легко влюбиться.

― Ну что, ― сказала я, хватая его за руку, ― пошли накормим тебя.

Мы взяли вкуснейший тако у уличного торговца и пошли блуждать по рынку рука об руку, глаза разбегались при виде удивительных леденцов. Мы купили чизкейк Sopapilla и белый кокос alfajores на десерт, а еще Коди купил ананас в сахарной глазури, манго и сквош Chilacayote для его мамы.

Он хотел купить бутылку текилы, но я подумала, что еще слишком рано для того, чтобы все усложнять. И даже при том, что в нем почти метр девяносто и он килограммов на двадцать тяжелее меня, я все еще чувствовала себя ответственной за него.

Осмотрев рынок, я нашла магазинчик с местными безделушками и зашла поглазеть. Коди отказался входить, аргументируя тем, что все-таки он мужчина, и прогуливался рядом, собирая восхищенные взгляды повсюду, где оказывался.

Когда, пятнадцать минут спустя, я вышла, он выглядел очень довольным собой.

― Чем занимался? ― спросила я подозрительно.

― Собирал трофеи, ― невозмутимо ответил он, но глаза выдали его волнение.

― Ничего себе, это было быстро. Бедная девочка.

Его глаза расширились на секунду, и он засмеялся.

― Да, но я и так уже с самой красивой девчонкой в городе. ― Он подмигнул мне, и типа случайно обернул руку вокруг моего плеча. ― Я собираюсь, эээ, гм, насладиться кое-чем позже.

― Я надеюсь, что ты говоришь о бутылке текилы, но пока ни одной не вижу…

Он слегка пожал плечами.

― Просто легкие наркотики.

Я нахмурилась.

― Ты рисковал, если бы спросил не того человека или... скорее всего, получил бы какую-нибудь фигню. Ты, наверное, купил бы мешок травы.

― О, травка, это хорошо, ― он рассмеялся. ― Особенно лекарственная.

― Хм...

― Знаешь, некоторые врачи назначают ее для облегчения боли?

― Да, я слышала, но вряд ли, в данном случае, это сработает. Просто пообещай мне, что не будешь пытаться перевезти подобное через границу.

Он выглядит смущенным и раздраженным одновременно.

― Я не идиот.

― Посмотрим, ― пробормотала я себе под нос.

Коди взял меня за руку и переплел наши пальцы так, как делают дети.

Ну блин, на него определенно невозможно долго злиться.

Мы остановились в винном магазине и Коди гордо купил две упаковки по шесть банок пива. Он не взял текилу, хотя с тоской смотрел на бутылку местного приготовления.

— Наслаждаешься? — дразнила его я, когда он, усмехаясь, засунул упаковки под руку.

Не так давно, я тоже покупала свой первый напиток, не используя фальшивые документы. Я вспомнила, как хорошо было чувствовать себя взрослой.

Большую часть времени, Коди казался старше своих лет, но время от времени, его внутренний мальчишка выходил поиграть. У него такая жажда жизни, способность видеть хорошее в любой ситуации; счастье так и лилось из него. Я, действительно, никогда не встречала никого похожего на Коди. Он был счастлив.

Мы направились в сторону красивого парка, недалеко от главной улицы. Широкие листья пальм, сливались в толстый полог. Мы прошли дальше в лес, пока я не отказалась идти куда-то, где нас могли увидеть. В конце концов, мы устроились в тени эвкалипта, скрестив ноги в высокой траве у основания дерева.

— Я чувствую себя очень заметной, — зашипела я.

Коди удивленно покачал головой.

— Серьезно! — заскулила я. — Если нас поймают, мы отправимся в тюрьму.

Он недоуменно закатил глаза и ухмыльнулся мне.

— Во-первых, никто не увидит нас здесь. Я больше переживаю, что они найдут лишь кучу костей, несколько лет спустя, потому что ты привела нас в забытое богом место. А во-вторых, мы в праве иметь при себе пять грамм дури – я погуглил.

— Да? Ну, твое исследование отстой, потому что я тоже погуглила, и это распространяется только на мексиканцев. А насколько я знаю, ты из Канзаса.

— Ох.

— Да. Ох.

— Ну, если кто-нибудь найдет нас – чего не случится – мы услышим их, и я брошу это в траву. Трава на траве: никто не найдет.

— Они почувствуют запах, дурачок!

— Просто размахивай руками. Мы скажем, что увидели огромного, летающего таракана.

Я не смогла сдержать смех.

— Отлично! Просто сделай это. Кури свой сумасшедший сорняк. А я выпью пива.

Сбросив обувь и наслаждаясь мягкой травой под босыми ногами, мы открыли пиво, Коди довольно вздохнул. Было так спокойно, звуки мира далеко. Затем, он полез в карман, а я зачарованно наблюдала, как Коди скрутил косяк ловкими пальцами.

— Эй, ты делал это раньше!

Он посмотрел на меня и улыбнулся.

— Я не говорил, что не делал.

— Но... это в твоем списке желаний!

— Я не делал этого в Тихуане, с холодным пивом и лучшим другом.

Я залилась румянцем от его слов, несмотря на мое чопорное неодобрение его действий.

Коди прикурил косяк, затянулся и медленно выдохнул сладкий дым в мою сторону.

— Это будет держать летающих тараканов подальше, — сказал он, поднимая бровь. Затем, он удовлетворенно лег на спину, вытянул босые ноги и скрестил их в лодыжках.

Коди закрыл глаза и сложил руки на животе, а я воспользовалась возможностью, полюбоваться им.

Широкие и сильные плечи, новое тату выглядывало из-под рукава его белой футболки. Делая затяжку, его бицепсы бугрились, а футболка задиралась на рельефном животе. У него слегка покраснели щеки, розовый поверх золотистого загара.

— Я знаю, что ты пялишься на меня, — сказал он. — Я чувствую на себе твой взгляд.

— Нет, я не смотрю, — солгала я.

Ленивая улыбка растянулась на его губах, но глаза оставались закрытыми. Коди снова затянулся и открыл один глаз, чтобы взглянуть на меня.

— Хочешь попробовать? Хорошая штука – расслабляет.

Собираясь отказать ему, я начала колебаться. Я так боялась провалиться в колледже, что не давала себе волю. Математика не мой конек, поэтому мне пришлось напрягать задницу, чтобы получать нормальные оценки. Я училась и работала: худшее, что я делала, это напивалась на паре вечеринок, и спала с неправильными парнями.

У меня не будет другого шанса, как сейчас с Коди.

— Хорошо, — сказала я, нервно. — Что мне делать?

Его ленивая улыбка растянулась шире.

— Что угодно, чтобы почувствовать себя хорошо.

Это было не совсем то, что я имела в виду. Не глядя на Коди, я выхватила у него косяк и затянулась. Когда дым проник в горло, я сильно закашлялась.

Коди быстро сел, слегка раскачиваясь и передал мне пива, чтобы успокоить хрипы в горле. Он гладил мои плечи, а когда беспокойство в его глазах померкло, движение замедлилось до нежных поглаживаний.

— Ты в порядке?

Глядя на него, я медленно кивнула. Я перестала кашлять, хотя глаза по-прежнему слезились, но прикосновение его руки вызвало что-то другое.

Мы оба знали это, но не признавали.

— Да, я в порядке, — и сделала еще одну неуверенную затяжку, чтобы доказать это.

Я легла на траву, загипнотизированная солнечным светом, проникающим сквозь листья. Я почти видела свои надежды и мечты, дрейфующие в тумане надо мной, проплывающие рядом, но вне досягаемости.

— Голова гудит, — вздохнула я. — Это так хорошо... словно я лежу в теплой ванне... или дрейфую, как воздушный шар. Я могу просто уплыть, если кто-нибудь подрежет веревку.

Коди лег на спину рядом и повернул голову ко мне, веки отяжелели над его красивыми глазами.

— Вот почему это называется кайфом, красавица.

— Цвета такие удивительные – как картина, но ярче. Мы в нашей собственной картинной галерее.

Я почувствовала, как его пальцы переместились вниз по моей руке, обхватили запястье и наши пальцы переплелись.

— Если бы ты могла делать все, что хочешь, чтобы ты сделала?

Вздохнув, я чувствовала себя довольной, но все еще с примесью печали. Почему все хорошее так быстротечно?

— Я бы полетела во Флоренцию, — начала я, мечтательным голосом. — Это в Италии. Я бы проводила дни напролет в картинной галерее Уффици. Это самое удивительное место, один из старейших художественных музеев в мире. Там есть картины Боттичелли, Джотто и Леонардо да Винчи. Я бы ела макароны и выучила итальянский язык; каталась бы на скутере и жила в здании, которому сотни лет, и перестала бы быть скучной, старой Авой Лоутон.

Его пальцы с силой сжали мои, когда он повернулся на бок, чтобы посмотреть мне в глаза.

— В тебе нет ничего скучного, красавица.

Я громко фыркнула и захихикала.

— Да ладно! Быть бухгалтером, точно не интересно.

Коди не засмеялся. Он продолжал смотреть на меня с серьезным выражением лица.

— Если ты решишься на это, что ж, хорошо, но ты не должна отказываться от своей мечты, Ава. Жизнь слишком коротка, чтобы жить с сожалением. Ты должна поехать в Италию и жить своей мечтой. Ты всегда можешь вернуться и быть бухгалтером. Но предположим, что Италия не такая, как ты думаешь, это возможно?