— Знаешь, моя жизнь поделилась на две части. Одна часть сегодня закончилась, другая началась. Я не знаю, как себя вести. Стоит ли это существование борьбы за него, может, проще подождать, прожить жизнь хорошим человеком и больше сюда не попадать? — вопросы в моей голове возникали быстрей, чем ответы.

— Уверен, ты сам найдешь ответы. Но, боюсь, сейчас нам придется бороться и доводить начатое до логического завершения. Дело в том, что спокойно прожить жизнь хорошим, как ты сказал, человеком у нас не получится. Слишком много сбоев в системе, информация этого измерения поражена, заражена и искажена. Появилась цикличность разрушения сознания. Тот образ жизни, который навязан нам, заставляет людей идти ложным путем и ведет в никуда. Возникающие ориентиры на нашем пути один хуже другого. Один человек не справится с ситуацией, а это значит — вместо того чтобы становиться лучше, мы порождаем Тьму, духовную смерть и, в конце концов, тупик забвения там, за гранью. Время терпимости закончилось, толерантность к злу — это смерть в обоих мирах. Хочешь возрождения, останови разложение нашего бытия, пересмотри все, чему тебя учили, скажи прошлым заблуждениям — хватит!

— Что мне делать?

— Сейчас ты продолжишь учебу. Об услышанном никому ни слова, в лучшем случае тебя просто не поймут. Когда ты мне понадобишься — я скажу — отец улыбнулся мне, встал и пожал крепко руку.

С этой минуты я стал его соратником.

После разговора с отцом я обиделся на Торна за его молчание. Не по-дружески было скрывать такую информацию. Я чувствовал себя обманутым, поэтому избегал встречи с ним. Злость, вперемежку с негодованием толкала меня на конфликт с Декером. Но годы дружбы взяли свое, и я решил просто отложить разговор до лучших времен.

Глава 4

Ноосфера. Сектор: Глотия. Запись 22.30

Источник: Лоран Балоу, основной

Академия гудела, как пчелиный рой, обсуждая последние новости. Вот уже неделю, как вокруг лабораторий происходили беспорядки. Отряды пехотинцев то и дело отражали набеги разгневанных толп, возглавляемые правозащитниками. Появились первые жертвы. Правительственные источники информации или молчали, или несли бессвязный алогичный бред о мерах пресечения беспорядков на контролируемых оппозиционными Тварями территориях. О причинах конфликтов, количестве жертв и требованиях протестующих — ни слова. Армия и звездный флот были приведены в боевую готовность. Все поставки оборудования в лаборатории были прекращены, посещение планеты ограниченно до минимума, введена цензура.

На территории самой Академии особым приказом введен в действие режим повышенной боевой готовности, усилены патрули и выданы распылители. Теперь кадеты ходили на лекции, как на войну, вооруженные до зубов. Истерия вокруг лабораторий была на руку лишь одному человеку, капитану Шраку. Почувствовав себя на коне, он обличал всех направо и налево, а его политические взгляды метались от одной партии к другой по несколько раз за день. В конце концов, от переизбытка патриотизма он ушел в запой вместе с каптенармусом и прапорщиком из пищеблока. Несколько дней без Шрака показались нам отдыхом на лазурном берегу Арканийского океана.

Слава Богу, технический уровень информационных систем не позволял блокировать все возможности передачи данных, и мы без труда получали новости как с Глотии, так и с других концов Галактики. Средства массовой информации Пронин вовсю вопили о вреде лабораторий и отчаянно злорадствовали, ставя в пример свое решение об отказе разместить нечто подобное у себя. Как выяснилось, ни одной лаборатории не было размещено и у союзников Пронин. Особо ретивая планета Паранасия, будучи самым «пламенным поборником» древнепронийского образа жизни, вообще грозилась объявить Конфедерацию вместе с Глотией врагами истинной веры и начать военные действия во имя очищения Галактики от еретической скверны.

Впрочем, экономики крикливой планетки не хватило бы даже на взлет нескольких безнадежно устаревших звездолетов, не то что на крупномасштабные действия. Но Прония порыв оценила и даже снизила цену на поставки своего сырья на Паранасию. Та, в свою очередь, поставила еще один монумент дружбе между двумя народами, прозванный в народе «два П.».

В отличие от вышеперечисленных источников, на новостийных потоках конфедератов наконец-то стали появляться материалы о ситуации на Глотии с противоположным содержанием. Наше правительство подверглось критике со стороны руководства конфедеративного парламента за отказ продвигать научные исследования в области тектонического контроля и управления погодными условиями. Сенаторы Конфедерации настаивали на продолжении работ и в очередной раз обещали смягчить визовый режим и обеспечить поддержку со стороны жирных миров. Одним из аргументов в пользу конфедератов было предоставление кредита на улучшение инфраструктуры городов Глотии в случае продолжения проекта. Прония, почуяв приток денежных средств в бюджет нашей планеты, незамедлительно повысила цены на свой экспорт и пообещала поступать так и впредь, ссылаясь на свои национальные интересы в сложной галактической обстановке.

Очутившись в круговороте событий, резко изменивших наше мировоззрение, мы с Торном не впадали в уныние. Оказавшись взаперти в стенах Академии, мы усиленно стали заниматься спортом и больше времени посвящать практическим занятиям на тренажерах-симуляторах. Жизнь во всех своих проявлениях оставалась главным смыслом существования, и если судьбой было предназначено пройти испытания и стать лучше — то да будет так. Необходимость разговора с Торном по поводу случившегося на полигоне наконец-то созрела, и мне было безумно интересно узнать его мнение о теории измерений. Злость на друга прошла, и любопытство взяло верх. Возможно, у него было больше времени поговорить с его отцом, и он успел узнать больше. А уж пораскинуть мозгами мой друг точно успел, до сих пор вспоминаю, как он прикончил того парня, не моргнув глазом. Вот уж правду говорят, одни слушают, а другие действуют. Но поговорить с глазу на глаз нам так и не удавалось по той причине, что в армии ты никогда не бываешь один. Но на выручку пришел сержант Салли. Необходимо было отправиться в город и пригласить на тематический вечер местных ветеранов последнего военного конфликта, в котором Глотия принимала участие в составе ограниченного контингента миротворцев. Это мероприятие по задумке начальства должно было поднять боевой дух кадетов и продемонстрировать сплоченность армии и народа, а также засвидетельствовать верность боевым традициям. И хотя до сих пор так никто и не понял, какого дьявола наши миротворцы делали на одной из планет Темного Содружества и кого они там спасали, все в один голос признали их героями и даже завидовали оставшимся в живых, так как последние сумели изрядно поживиться за счет местного населения воюющей планеты и вернуться на Родину состоятельными людьми. Кому война, а кому шанс на лучшую жизнь. Салли выбрал нас с Торном и отправил в дом ветеранов, чтоб передать приглашение. В результате мы получили увольнительные на целый день, а поручение было пятиминутным. Ветераны, сходившие с ума от тоски и вечно ворчащие, что их никто не слушает, приняли наше приглашение с воодушевлением и даже выпили с нами по стопке местной настойки. Вообще вояки оказались не злыми, рассказали нам пару армейских баек и, пожелав всего наилучшего, показали направление в ближайший приличный кабак, дабы мы могли спокойно расслабиться, не опасаясь появления патруля и ненужных расспросов.

Ресторанчик располагался в полуподвале старинного дома и был стилизован под древние покои времен рыцарства. Полумрак глухих стен был как никогда кстати. После месяца армейской еды мы денег на заказ не жалели. Наевшись досыта, мы налегли на пиво.

— Прости меня, Торн, но я не могу отделаться от скверного ощущения, что ты мне не доверяешь. Иначе я бы давно услышал от тебя всю правду. До сих пор не понимаю, почему ты мне всего не рассказал. Знаешь, как-то паскудно на душе, — начал я без экивоков.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: