Но все вышесказанное мало волновало Лорана. Юноша только что закончил с отличием школу, сдал экзамены и был зачислен в Академию звездных пилотов имени какого-то национального героя, о котором толком никто ничего не знал. К счастью для молодого человека, с ним летел учиться его лучший школьный друг — Торн Декер. Когда-то их отцы были соратниками в борьбе за независимость Глотии от Пронин, но потом, во время очередного путча, их обвинили в заговоре, и им пришлось бежать из Галактики. Но сыновьям беглецов повезло — очередные Твари, пришедшие к власти на Глотии, не только реабилитировали героев и позволили вернуться, но даже назначили им пенсию и подарили население небольшого городка в качестве рабов. Об этом даже писали в еженедельнике «Гуманность».

Яркие лучи второго солнца и манящий аромат завтрака наконец-то подняли Лорана с постели. Буйство силы в юном теле и полное отсутствие дисциплины в голове толкало его как можно быстрей покинуть отчий дом и на ближайшем телепорте махнуть на другой конец планеты к новым приключениям во имя Отечества. Характером юноша пошел в свою мать, ему было не наплевать на окружающих, но на все у него была своя точка зрения. Внешне он был похож на своего деда, такой же высокий, крепкий и светловолосый. Широкая кость и голубые глаза производили неизгладимое впечатление на женский пол и давали Лорану кучу преференций в амурных делах. Адская смесь идеализма и веры в правоту государства, делали выбор будущей профессии максимально удачным в его понимании. Идиллию завтрака нарушил звонок в дверь.

Неугомонный Торн всю ночь «прощался» с бывшими одноклассницами. Его лицо сияло от предвкушения перемен в жизни, когда он появился на пороге. Жгучий брюнет с тонкими чертами лица, он иногда напоминал приморского ловеласа. Его одежда всегда была идеальна. Циничное отношение к проблемам более слабых порождалось четкостью авантюрных мыслей и ежесекундной готовностью к действию. В общем, тот еще перец.

— Ты не одет?! — воскликнул Торн и перешагнул магнитный определитель опасности на входе в дом Лорана.

— А куда спешить?! — оставался невозмутимым Лоран.

— Как куда, мы же договорились с ребятами в последний раз устроить разгром в кафе «Болей за наших», напротив стадиона.

— И не жалко тебе отцовских денег и труда этих несчастных официантов? Вспомни, тот погром, который мы устроили в прошлый раз, кажется, даже кто-то пострадал.

— Совершенно точно, чуть не оторвали руку какому-то приезжему. Но мы же с ним честно расплатились, руку «починили», он еще и доволен остался. Жизнь прекрасна, наши отцы герои, даже Твари нас не трогают, так что можем и пошалить немножко. Ну, пошли…

— Знаешь Торн, мне иногда кажется, противно это все и так быть не должно, жизнь построена слишком нелогично. Я сейчас не говорю, что надо жить, как в жирных мирах, понимаю, Твари нас ведут верным путем, своим, собственным… Но как-то все коряво вокруг!

— Лоран, ты меня пугаешь. Опять какую-то дрянь читал на ночь? Смотри, статью «Кто не с нами, тот против нас» никто не отменял, у Тварей везде свои уши, и с каждым годом этих ушей становится больше, кто-то же за них голосует, — рассмеялся Декер младший.

— Ладно, думать будем в Академии, что ты там говорил о разгроме? Пошли, а то без нас начнут. Только давай сегодня без девок!

— Да я только «за», ты сам начинаешь цепляться за каждую юбку после второй кружки пива, — парировал Торн.

— Обещаю, сегодня я кремень! — поднял руку вверх Балоу.

Город утопал в благоухании цветущих деревьев. Пение птиц и запах свежескошенной травы на аккуратных газонах вселяли в сердце юношей радость. Горожане, потупив глаза, спешили по своим делам. Детекторы поведения не сообщали об уклонившихся от работы рабов, все было идеально спокойным.

Злополучное кафе, как назло, было закрыто на ремонт, и друзья всей компанией в составе пяти человек переместились в ближайшую забегаловку под несуразным названием «Патриот». Наверняка у того кто придумал так назвать это злачное заведение любовь к Родине явно ассоциировалась с пивной вонью и кучей оборванцев по углам. Трое, присоединившихся к Лорану и Торну, были их одноклассниками и отпетыми бездельниками. Их не ждали ни в одном из высших учебных заведений планеты, и судьба ребят зависела от распределяющего клерка в местном Бюро генетических реформ, отвечающем за максимальное использование способностей каждого человека в этом секторе Глотии. Впрочем, здоровила по имени Грог строил собственные планы на свое будущее, надеясь на удачную иммиграцию.

Парни удобно устроились на веранде, так как это было единственное место в пивнушке, где свежий воздух преобладал над спертым «патриотическим» угаром. К тому же открывающийся взору вид и отсутствие шума от голографических передатчиков, транслирующих спортивные соревнования все тридцать два часа в сутки, позволили компании быстро забыть упущенную возможность в очередной раз погонять персонал «Болей за наших».

— Торн, Лоран, всегда хотел спросить, а почему ваши отцы вернулись? По-моему, это глупо — возвращаться на Глотию из жирных миров, даже на эту пенсию и с кучей сброда в управлении, — вдруг сказал Грог.

— Я бы никогда не вернулся в это унылое болото, — добавил он и выпил большой глоток темного, как его мысли, пива.

— Не знаю, отец мне никогда об этом не рассказывал. Как-то сказал, что так было надо и на этом все, — сказал задумчиво Торн.

— Я тоже спросил своего и у нас получился напротив, длинный разговор, — сказал захмелевший Лоран и продолжил, — Отец спросил меня тогда, почему Твари не отправляют своих детей в военные академии? Я не знал что ответить. Тогда отец начал издалека. Он хотел, чтобы я сам все понял и сделал свой выбор. Он поинтересовался, знаю ли я, как получаются Твари, почему они такие и что я о них думаю? Ну, я, как любой современный подросток, стал ему рассказывать о миропорядке на нашей планете, типа исторически так сложилось, что благодаря Тварям, каждый знает свое место, и без них невозможно сделать карьеру, общество распадется и экономике наступит конец. Отец улыбнулся и спросил меня, знаю ли я, что в жирных мирах Тварей нет, и вирус давно побежден? Вот тут я впал в ступор. Как же они тогда живут? Все мои убеждения враз рухнули, как карточный домик. Как же наши традиции, тысячелетия устоявшегося пути, за что мы сражаемся, в конце концов? Контрольным выстрелом в мой мозг было утверждение отца, что в жирных мирах нет рабства, и люди сами выбирают свое будущее. После этого я стал засыпать его вопросами каждый день на протяжении последнего года. Меня интересовало все. Официально, первое заражение вирусом было не случайно. В ходе Великого противостояния между Пронианской империей и Конфедерацией жирных миров население империи совершенно потеряло иммунитет к деградации и в погоне за неминуемой победой над всемирным злом пропустило вирусный удар. Как оказалось, вирус поражает не всех, а лишь определенные слои населения. До сих пор ученые не смогли дать ответ, почему именно данные регионы и слои общества подвержены деградации и мутациям. Но результаты превзошли все ожидания тогда еще враждовавшей с нами Конфедерации. В мгновение ока огромное количество людей превратилось в Тварей. Поначалу никто не обратил внимание на отличия их поведения от общепринятого, а потом оказалось поздно. Привыкшие сбиваться, как псы, в стаи, Твари подмяли под свой контроль все ресурсы и рычаги управления. Измененное, мутировавшее сознание Тварей, не гнушалось ни убийствами, ни грабежом, но самое мерзкое их детище — это построенная ими система ценностей, возведенная в ранг веры. Отец же мне говорил совершенно противоположное. Все это — полная…

— Лоран, остановись! Нас могут услышать, и тогда нашей карьере конец, — зашептал испуганно Торн, — ты с ума сошел, такое плести, пиво ударило тебе в голову.

— Да, Лоран, тебя несет. Откуда ты знаешь, что твой отец прав, никто из нас никогда не был даже на другой стороне нашей планеты, не говоря уже о жирных мирах, куда никого не пускают из планет бывшей империи и из Темного Содружества, — сказал один из друзей и оглянулся на проходившего мимо официанта.