Но сейчас мы все ждали. Чего?! Штаб молчал, приказал ждать указаний и пропал в звенящей тишине. Там, на планете, творилось Бог знает что. Центральные и местные информационные агентства захлебывались в огромных потоках информации и разношерстных новостей. Вот та волна, которую предвидел отец, волна, смывающая всю накопившуюся грязь с планеты. Мысли путались в предположениях о будущем Глотии. Это было самое длинное мое дежурство, время тянулось как густая смола. Командир из своей каюты с кем-то совещался по закрытым каналам. Выражение его лица говорило о нечеловеческом напряжении всей нервной системы. В одно мгновение на него свалилась ответственность за разрешение сложившейся ситуации на орбите. В руках была сосредоточена колоссальная боевая мощь, а он лично представлял планету перед лицом двух непримиримых политических систем. Одно неверное движение и все может закончиться плачевно. Бездействие тоже может привести к подобному результату, но уже для него лично. Его карьера напрямую зависела от происходящего на планете и победы той или иной политической силы. Это быляркий пример персонального форс-мажора, когда помимо твоей воли дальнейшая судьба зависит от обстоятельств непреодолимой силы. Но только тот, кто не знал Варта Котти, мог бы подумать, что полковник оказался не в то время и не в том месте.

Трезво оценив ситуацию, он приказал перегруппироваться и взять в кольцо армаду Пронин. Это был маневр политический, а не тактический. Останься наш флот один на один с ними, и никакие маневры нас бы не спасли. Наша мощь была актуальна только для кораблей Темного Содружества. Но в данной ситуации звездный флот явственно показал, на чьей он стороне и свои намерения на будущее. Силы обоих гостей оставались неподвижными. Всем было и так понятно, интервенции не допустят ни при каком раскладе.

Через несколько часов после маневра мы получили то, чего ждали. Теперь это стало ясно как Божий день. Новое правительство было сформировано с подавляющим большинством людей не из числа Тварей. Были подписаны основные документы, гарантирующие свободы. Запрещено рабство, упразднено Бюро генетических реформ, отменены сотни ограничений, кастовость поставлена вне закона. Глотия получила протекторат Конфедерации свободных наций и вступила с конфедератами в военный блок.

Армада Пронин разворачивалась и крейсер за крейсером исчезала в пространстве. После ухода последнего пронианского звездолета то же самое стали делать и корабли наших союзников. На орбите остались лишь два крейсера, стоявших между группировками. Со штаба подтвердили легитимность их нахождения на орбите и отбой боевой готовности. Орбита стала более просторной, только дежурные оборонные комплексы смотрели в пустоту космоса своими радарами. Мир стал другим. Мы возвращались на новую Глотию, очень надеясь, что сделали все правильно.

Год был богат на события. Одно дело бороться и видеть конкретные цели, совсем другое — создавать новое. Трудности созидательного процесса вовсе не были связаны с технологическими процессами и проблемами в экономике, несмотря на катастрофическое отставание от развитых планет. Слишком быстрое разрушение старой системы общественных отношений, отсутствие опыта создания альтернативной шкалы ценностей и желание сделать все побыстрей, — все это привело к полной неразберихе на местах. Энтузиазм, с которым гвардейцы крушили старый режим, был совершенно непригоден для создания человека свободного, богатого духовно и материально, человека, смотрящего в свое, а не в чужое будущее.

Радикализация общества на основе желания отомстить за свое прошлое, подрывала идею демократического жизненного уклада. Вседозволенность и отсутствие цензуры привело к упадку общей культуры, с которой и раньше-то было далеко не все ладно, мы стали рабами уродливых приоритетов и вульгарного вкуса.

Рвались былые экономические связи, появилась безработица. Разгул преступности не заставил себя долго ждать, сферы влияния в экономике постоянно делились между вновь созданными группировками. Новое правительство, однако, довольно быстро взяло ситуацию под свой контроль. Благо, опыт можно было легко перенять у наших новых союзников. Конфедерация широко открыла двери для передачи не только технологий и экономических знаний. Повсюду создавались новые демократические институты по защите прав человека, полностью были реформированы структуры государственной власти, взялись за силовиков. Новые подходы в борьбе с преступностью помогли обезглавить основных главарей криминального мира в считанные месяцы. Крупные административные центры стали обрастать новыми предприятиями, капитал жирных миров хлынул рекой на просторы Глотии. Этому способствовала низкая заработная плата и льготные условия для инвесторов. В школах пересмотрели программы обучения, ликвидировали предметы, насаждавшие бесчеловечное отношение к ближнему, упразднили цензуру.

Несмотря на явные успехи, достигнутые за такое небольшое время, ожидания людей явно опережали реальные успехи. Появилось много тех, кто был недоволен переменами, они боялись свободы и не желали самостоятельно управлять собственной судьбой. Привыкшие жить под хлыстом и уповать на милость хозяина, эти люди всячески восхваляли былые порядки и даже требовали возврата в состав Пронианской империи. За счет такого электората начала набирать силу партия Тварей, над Глотией нависла угроза реванша.

Если Торн, по долгу службы, окунался в это политическое варево, то я считал дни до окончания Тилией своего университета и ее приезда ко мне. Условия службы менялись вместе с Глотией. Началось все с формы. Изменились цвета ткани, нашивки, обозначения родов войск. Она стала явно походить на конфедеративную, особенно — атрибутика. Трансформировались стратегия и тактика, боевые единицы и подразделения переделали на союзнический манер. Но на меня лично метаморфозы не производили никакого впечатления. Я был и оставался пилотом, а какого цвета рукава полковой униформы меня мало интересовало. Нашего полковника повысили, теперь он стал командиром бригады. Полк просто переделали в бригаду, подкрепив его взводом заправщиков и дивизионом легких скутеров. От такой перестановки может меняться сумма жалования, но суть дела — точно нет.

Тилия приехала утром. Свежий ветер с озер бодрил как никогда. Мы решили пару дней побыть в гарнизоне, устроиться как следует, а потом навестить моих родителей. Коттедж блестел, как солдатская бляха, праздничный завтрак ждал нас на столе. Я волновался, будто впервые ее увижу. Она вышла ко мне из телепорта, сияя от радости. Учеба была в прошлом, и больше никаких разлук. Мы поцеловались, я вручил ей огромный букет цветов.

— Привет, мой герой, я наслышана. Боже, как соскучилась, — голос ее звенел, как райский колокольчик. Она впилась в мои губы своими и повисла на моих плечах, как маленькая взбалмошная обезьянка.

— Привет, принцесса, — ответил я не менее радостно, чуть отдышавшись, — надеюсь, ты голодна, я лично сегодня готовил.

— Не бережешь ты себя, — съязвила Тилия и засмеялась, — слона съесть не обещаю, но от твоих вкусностей не откажусь, и вообще, я голодна во всех смыслах этого слова.

Скутер домчал нас до дома довольно быстро. Время рядом с Тилией, как всегда, бежало вприпрыжку. Сразу с порога мы, разумеется, сначала насладились друг другом, ибо в любом другом случае голова просто отказывалась бы работать. Немного поостыв, уже за столом мы разговорились о новостях, теперь события в разных концах Глотии освещали по-разному. Интересно было знать, что происходит по ту сторону от экватора.

Как я и ожидал, общество бурлило в политическом вихре. Недовольных новыми порядками было предостаточно, и, несмотря на полную абсурдность, с точки зрения свободного человека, их настроения учитывались новым правительством. Разъяснялся каждый шаг. Одно удручало — никто никого не слушал. Лозунг «верните нам корыто с баландой» преобладал. Большинству было просто лень думать. Теперь на лаборатории нападали сторонники Тварей. Излучение, с появлением Бреши, разумеется, усилилось, даже на планетарной флоре это отразилось. Но об эволюционном благотворном воздействии на людей говорить не приходилось. Мир оставался неизменным в одном — надеяться приходилось только на себя.