Глава 6

ДЭВИН

Чтобы не вскочить, мне нужна каждая унция сдержанности. Я упираюсь пятками в диван, стараясь удержать себя на месте.

Успокаивающее прикосновение Прайм к колену Техаса причиняет мне боль. Физически ощутимую неразбавленную боль. Когда дочь прикасается к своему другу, заметно, что ему неприятно. Прошлой ночью мне и в голову не приходило, что Техасу не нравятся прикосновения. Ведь это он сводил меня с ума ими, а не наоборот.

Теперь ясно, что Праймроуз любит Техаса не только как друга. Неужели она не знает, что тому нравятся мужчины? Я...

Хм… Возможно, он тоже скрывает свою идентичность.

Что совершенно не удивляет. От того, как сильно я по нему скучаю, меня накрывает очередная печаль.

Техас Сильвер.

У моего маленького принца есть имя.

Когда мы находились рядом, совсем недолго, а его синяки только начали проступать, было безумно трудно не наброситься на Текса, не зацеловать его и не завладеть им до полного подчинения. Дразнить его член до боли за то, что мой печальный мальчик не назвал мне своего имени. Оттягивать оргазм, пока он не извинится за то, что причинил мне боль своим уходом.

Этим утром я беспокоился по поводу встречи с парнем, который мог быть заинтересован в моей девочке, не говоря уже о расставании с маленьким принцем, но даже представить себе не мог, что это был один и тот же человек.

Парень, в которого влюблена моя дочь, и ее лучший друг — тот, кто прошлой ночью отдавал мне себя.

Каждая моя клеточка пылает животным желанием зацеловать Техаса до потери сознания, заявить на него права, сказать Прайм, что он тот, кого я искал всю свою жизнь.

Но если откроюсь ей, то все испорчу.

Так что пока придется позволить Техасу жить здесь под предлогом помощи ради дочери. По правде говоря, в своем решении я вижу лишь собственные интересы и то, как бы снова затащить его в постель. Прайм сказала, что Техаса выгнали? Уверен, что точно знаю, почему.

Интересно, а не поймали ли его с кем-нибудь? Из-за мысленных образов, у меня вырывается рык, которое привлекает внимание маленького принца.

Нет, никто к нему не прикасался.

Мне не верится, что Техас покинул чью-то постель, чтобы оказаться со мной. Впрочем, вчера вечером он не спорил. Мое сердце разрывается, искалеченное своим же собственным воображением, которое так и не удается сдержать.

Когда наши взгляды встречаются, кажется, Техас знает, в какую сторону направились мои мысли. Его взгляд практически успокаивает меня своей сюрреалистической невинностью.

Как мы можем так легко понимать друг друга? Без слов. Лишь янтарь и мед. Безупречная бесстыдная красота.

— Ладно, становится как-то неловко, — заявляет Праймроуз со смущенным выражением лица. — Давайте уже поговорим.

Я смотрю на Техаса, наблюдая его неудобную позу и желая успокоить своего мальчика.

— Я думал об этом весь вчерашний день и всю ночь, — делаю я акцент, в результате которого Техас, кажется, перестает дышать. — Он может остаться.

Прайм визжит, крепко обнимая своего друга, но тот не отвечает ей взаимностью. Его боль печалит меня.

Дочь отстраняется:

— Вот видишь! Я же говорила!

Техас торжественно кивает. Почему мой мальчик такой грустный? Почему мне хочется это исправить?

— С завтрашнего дня начнешь работать, — добавляю я. — Обсудим это вечером. Я попрошу Сандру и Лэндона прикрыть меня.

— Вечером у меня занятия на велотренажерах. Может, перенесем встречу на… — беспокоится Прайм.

— Не надо, все в порядке. Мы сами разберемся, — мягко успокаиваю я ее.

Техас заметно расслабляется. Прайм не спорит, но кажется разочарованной.

— Не забивай себе голову, Прайм. Со мной все будет хорошо, — тихо говорит Текс.

Лицо дочери светится от мягкости его тона.

Именно это Техас и делает — говорит мягче, стараясь быть ласковым с Прайм. Очевидно, он ощущает то же, что и она, и, возможно, даже улавливает мои эмоции.

Мой мальчик очень чуткий, в то время как большинство нынешней молодежи не заботится ни о ком, кроме себя. Я не могу сдержать тепло, которое разливается внутри при мысли о том, что маленький принц заботится о моей дочери. Странное ощущение. Оно похоже на любовь, но разве можно влюбиться так скоро?

— Я съезжу за чаем, — говорит Праймроуз через минуту. — Было бы здорово, если бы ты показал Тексу дом, пока меня не будет. — Я улыбаюсь ей, стараясь дать понять, что не обижу парня. — Веди себя прилично, папочка.

Из меня вырывается смешок, когда мой разум рисует неуместные образы Техаса, склонившегося над моей кроватью. Приличия — последнее, о чем я думаю.

— Как скажешь, малышка.

Техас смотрит на меня с восхищением. Оно практически сбивает меня с ног. Его глаза блестят с гордостью. Это молчаливый разговор, но я слышу его достаточно ясно.

Мне нравится, как ты относишься к нашей девочке.

Она ведь наша девочка?

До меня доходит, что Техас мог бы заботиться о Прайм вместе со мной, любить ее и быть тем, кто ей нужен, когда я не смогу находиться рядом.

— Пока, Текс, — Праймроуз встает на цыпочки и оставляет поцелуй на его щеке, а затем целует меня.

— Напиши мне список покупок, папа. Я знаю, что он у тебя есть, — хихикает дочь, вызывая у меня улыбку.

— Ты ведь знаешь своего старика, — задумчиво говорю я.

Прайм берет куртку и сумочку, и направляется к двери.

Как только дверь машины открывается и закрывается, я бросаюсь прямиком к Техасу.

Он не делает вид, будто удивлен, когда я хватаю его сзади за шею и прижимаюсь губами к его рту. Мой маленький принц льнет ко мне, пока я вымещаю весь свой гнев и разочарование на его губах. Он не должен был уходить, потому что его уход оставил во мне зияющую дыру.

Отстранившись, Техас смотрит на меня с трепетом и удивлением.

— Почему ты ушел? — хрипло шепчу я, мой голос пронизан странным чувством.

Все происходит так быстро. Я никогда не чувствовал ничего подобного. Никогда.

— Я... Я не мог рисковать, чтобы Прайм узнала.

— Узнала о чем? — спрашиваю я, тут же догадавшись. Ведь сам поступаю так же. Прячусь.

— О том, что я гей, — шепчет Тахас. — Боже. — Он снимает шапку и проводит рукой по волосам. — Никогда не произносил вслух это слово.

Я смотрю на него в нескрываемом шоке. Как такое может быть? Разве он…

— Это был твой первый раз? — спрашиваю я с мольбой в голосе, сам не знаю почему, ведь Техас, вполне возможно, подарил мне нечто очень ценное.

— Ага, — одно единственное слово, но я замечаю серьезность в его взгляде. — Я никогда раньше так не рисковал...

Техас закрывает глаза, и мне хочется дотронуться до него, обнять, успокоить, как только могу.

Внутри все гудит, когда он прикасается к моей груди.

— Ты пришел ниоткуда, — это просто шепот, но слова вытесняют из меня страх.

Наши губы снова встречаются, на этот раз уже не так яростно. Поцелуй более расслабленный и дарит мне покой, о котором я и не подозревал.

Мой телефон звонит, отрывая нас друг от друга. Глядя на экран, я вижу, что звонит Прайм, отчего мое сердце колотится.

— Эй, я уже в супермаркете. Не вижу твоего списка.

Я пытаюсь контролировать свое дыхание, но меня охватывает паника при мысли о том, что она не знает ни об одном из нас. Ситуация может привести к путанице. Почему мне так сложно просто взять и открыться своей дочери?

— Я... Я... — кажется, будто мне не хватает воздуха.

Мой разум засоряют образы ее ненависти. Уитни легко приняла тот факт, что я гей, но если я буду встречаться с парнем, в которого влюблена моя дочь, сможет ли Прайм меня понять?

Не проходит и мгновения, как Техас забирает у меня телефон, понимая все по моему лицу.

— Извини, Прайм. Твой папа только что ушиб ногу, — с легкостью лжет он, а затем издает фальшивый смешок, который не отражается в его глазах. — Мы прекрасно ладим. Твой отец очень разговорчивый. Я сейчас тебе сам все отправлю. Он ведь в заметках на его телефоне? Ага, понял.

Техас продолжает вести разговор с Прайм, пока я стараюсь восстановить свое дыхание. К тому времени, как парень вешает трубку, он тут же проверяет мои заметки и отправляет список Прайм. Тот факт, что в данный момент Техас контролирует ситуацию лучше, чем я, только доказывает, что он уже проходил через этот сценарий раньше. Техас привык к панике, к тому, что его застукают.

— Ты в порядке? — спрашивает он, касаясь моего подбородка, как делал это с Прайм.

Во мне закипает жар. Затем накатывает очередная волна восхищения, и я снова целую Техаса. Он стонет мне в рот, толкая меня и прижимая к дивану. Маленький принц проходится пальцами по моей одежде, касаясь и исследуя там, где не смог прошлой ночью, возможно, потому, что слишком боялся.

Парень вжимается в меня, и мой член вновь жаждет оказаться внутри него. Осознание того, что Техас отдал мне свою девственность, лишь усиливает безудержную потребность овладеть им. Снова и снова, пока мой член не станет единственной тягой Текса.

— Что в тебе такого? — шепчу я ему в щеку, когда он целует меня в шею.

Техас слегка отстраняется, его взгляд проникает в меня, слой за слоем.

— Я всю ночь задавал себе тот же вопрос. Прости, что сбежал, — бормочет он.

Стыд искажает его черты, но теперь мне все ясно.

— Я никогда бы тебя не выдал, — утверждаю я, решительно хватая Текса за подбородок. — Прайм не знает, что я гей.

Услышав мое признание, Техас смотрит на меня со страхом.

— Она не знает о тебе? — спрашивает он.

Его вопрос не звучит как обвинение, но, учитывая дискомфорт парня, думаю, что для него это пугающее откровение, как будто я не рассказываю Прайм о себе, опасаясь ее будущей реакции. Отчасти это так, но еще и потому, что в нашем городке обо мне могут сплетничать. Я все-таки разведен. Не то чтобы сплетники имели право голоса. Просто меня пугает, что из-за моей ориентации Прайм начнут задевать.

— До вчерашнего вечера, — медленно говорю я, оценивая реакцию Текса, — я не чувствовал в этом необходимости.

Мои слова правдивы.

Маленький принц; его появление в баре изменило все. Случайность ничего не определяет, но вчера вечером это произошло.