- Мы можем сделать кое-что получше. - Тут он снял ее с тумбы, поставил на ноги, взял за руку и повел на заднее крыльцо. Там ничего не было, кроме бетонной плиты, на которой стояли несколько старых стульев с видом на двор, покрытый грязью, за которым возвышался холм. Куда бы она ни посмотрела, то не видела ничего, кроме ужасной грязи.
- Видишь все это? - сказал доктор, указывая с одного конца холма на другой.
- Я вижу грязь, - призналась она.
- Хорошо. Теперь представь, что видишь воду, - попросил он.
Глаза Эллисон широко распахнулись. Она уставилась на грязь, и в голове она начала менять цвет с коричневого на серый и голубой. Холмы превратились в волны, сырой ветер превратился в океанский бриз, а бетонная плита, на которой они стояли, превратилась в плот, подпрыгивающий и плавающий в бесконечном море.
- Я вижу, - произнесла она, улыбаясь ему.
- Это океан, - сказал он.
- Он красивый, - не смогла не заметить она.
- Красивый? Да, он красив, не так ли? - согласился он, смеясь. - Вот где я живу. В океане.
- В лодке?
Он снова засмеялся.
- Нет, в доме. Но дом находится прямо на пляже, и почти из всех комнат можно увидеть океан.
Эллисон не могла это представить. Она даже не выглядывала из окон в этом доме. Ничего не видно, кроме грязи из задних окон и других домов песочного цвета.
- В нем можно купаться?
Он погладил бороду.
- Можно, если захочешь. Там холодно, но мой сын часто плавает.
- У вас есть сын?
- У меня два сына, - ответил он с гордостью. - И дочь. Они все такие же дети, как и ты. В их жизни произошло кое-что плохое, поэтому теперь они живут со мной в доме у океана.
- Он красивый?
- Океан?
- Дом.
- Если я скажу, что он похож на дракона, ты мне поверишь?
- Нет, - ответила она. Это была самая глупая вещь, которую она когда-либо слышала. – У драконов есть крылья, и из носа у них идет огонь.
- Поверь мне, он похож на дракона.
- Вы обманываете.
- Нет, - сказал бородач и выглядел обиженным. А затем улыбнулся. Он ей очень нравился, когда улыбался. - Это морское чудовище, клянусь.
- Я знаю одно стихотворение о воде, - поделилась она. - Хотите послушать?
- Я хочу услышать стихотворение. Рассказывай.
Эллисон стала декламировать.
Сияло солнце что есть сил,
Морская даль светла…
Спешили волны получить
Хоть чуточку тепла,
Что удивительно: ведь ночь
Давным-давно была3.
Мужчина рассмеялся смехом Санта-Клауса, хотя у него не было живота Санта-Клауса.
- Это замечательно, Эллисон. Ты выучила его в школе?
- Сама выучила, - призналась она. Это было правдой, но она не сказала, почему выучила его. Он бы над ней посмеялся. - А я могу приехать к вам и увидеть океан по-настоящему?
Он снова присел на корточки, чтобы они оказались одного роста, и, хотя мужчина не улыбался губами, он улыбался глазами.
- Я заберу тебя туда, - пообещал он, - но в моем доме есть правило - все должны каждый день есть.
Она хорошенько все обдумала, а потом решила.
- Если бы я могла увидеть океан, то поела бы, - сказала она.
- Обещаешь?
- Обещаю.
- Каждый день?
- Каждый день.
- Хорошо, - сказал он. А затем снова встал. - Договорились. Пойдем собирать твои вещи.
- Вы серьезно? - Она не могла в это поверить, но также она не могла поверить, что этот улыбающийся мужчина, который носит пижаму на работу, станет ее обманывать.
- Я серьезно.
Она помчалась в комнату и нашла свой чемодан. Ей нечего было собирать, кроме одного чемодана одежды и одного мешка с книгами. Мисс Уитни долго обнимала ее и поцеловала в щеку, сказав, что она счастливая девочка, потому что едет в прекрасный дом. Мисс Уитни подмигнула доктору Капелло. Когда Эллисон вышла за дверь, ее маленькая рука была в большой сильной руке доктора Капелло, другим девушкам ничего не оставалось сделать, кроме как помахать ей с дивана, где они сидели, играя в тупую видеоигру на слишком маленьком телевизоре.
Следующее, что помнила Эллисон, она сидела на блестящем гладком заднем сиденье большой черной машины. Красивый автомобиль, красивее, чем любой, что она когда-либо видела, и они ехали по пустыне.
Большой черный автомобиль поднялся на холм, но это был не холм, потому что холмы не бывают такими высокими. Бородач, - он попросил ее называть его доктором Капелло, - сказал ей, что это на самом деле вулкан, который назывался Маунт-Худ, но она ему не поверила. Она видела вулканы в учебнике. У вулканов есть огонь, который они извергают, и вокруг них не бывает деревьев. Затем они спускались по другую сторону большой горы, и вокруг, куда бы она ни посмотрела, была одна зелень. Пустыня превратилась в лес, такой зеленый и большой, что, казалось, она сейчас увидит, как Веселый Зеленый Гигант из телевизионных рекламных роликов блуждает где-то по дороге и сейчас помашет им, когда они будут проезжать мимо. Она искала его взглядом, как вдруг что-то сильно ударило в окно машины, так, что девочка даже подпрыгнула.
Вода, большая жирная капля.
- Просто дождь, - успокоил ее доктор Капелло. - Дождь будет и дома. - В то утро она проснулась в пустыне, а теперь ее везут в то место, где идет дождь, так сильно, как идет дождь у океана.
- Как зовут вашего сына? - спросила Эллисон.
- Какого именно? - уточнил доктор с переднего сиденья.
- Тот, о котором вы сказали, что он много плавает.
- Роланд. Ему двенадцать.
- Он красивый?
Доктор Капелло не сидел лицом к ней, но даже глядя на его профиль, она могла видеть, как он улыбается.
- Позволь мне кое-что рассказать о моем сыне, - сказал он. - Роланд Капелло - самый красивый мальчик в мире.
* * *
- Ты снова улыбаешься, - заметил МакКуин, одеваясь. Эллисон была еще в постели, все еще голая. Пусть он оставит ее такой. Пусть она останется такой в его памяти. – Говорил же, что это поможет.
Она повернулась на бок и наблюдала, как он обувает ботинки.
- Окей, это помогло, - решила не спорить она, промолчав, что была потеряна в прошлом все то время, пока он был внутри нее. МакКуин встал.
- С тобой все будет в порядке? - спросил он.
- Все будет в порядке, - заверила она, снова почувствовав приступ паники. - Я в порядке.
Он наклонился над кроватью поцеловать ее губы, и вместо этого она подставила ему щеку. Он не стал спорить.
Выйдя из спальни, он остановился и оглянулся.
- Позволишь мне дать тебе совет? - спросил он.
- Мне обязательно к нему прислушиваться? - задала она встречный вопрос.
- Я на этой земле на двадцать лет дольше, чем ты.
- Хорошо, тогда говори, - разрешила она.
- Когда дальние родственники пытаются связаться с тобой из ниоткуда, это никогда не приносит ничего хорошего. Никогда. Никогда, - повторил он.
- Никогда?
- Никогда. Им нужны либо деньги, либо что-то более ценное, чем деньги. Чем больше я об этом думаю, тем больше считаю, что ты должна разрешить мне забрать твою посылку и выкинуть ее в мусорный бак.
- Это была моя семья, МакКуин.
- Была, - согласился МакКуин. - Тринадцать лет назад, и они за все это время даже не связывались с тобой? Как звали ту даму, которая открыла ящик и все испортила?
- Пандора?
- Точно. - Он показал на нее и кивнул. - Не будь, как она.
- Ты считаешь, что это конверт Пандоры? - спросила Эллисон.
- Ящик Пандоры звучит намного лучше, - заметил он. - Мне пора. У меня встреча через полчаса. Хотя бы подумай об этом, ладно?
- Я подумаю об этом, - пообещала она. - Желаю тебе хорошей жизни.
- Да, - сказал он. - И тебе, дорогая.
Она ждала, когда он уйдет. Он не уходил.
- Никогда не думал, что все так закончится, - признался он, все еще глядя на Эллисон. - Я ждал шесть лет, что ты от меня избавишься. Каждый день думал, что ты придешь и скажешь, что все кончено, что ты кого-то встретила, что ты влюбилась.
Не было ничего безопасного, что Эллисон могла сказать в ответ, поэтому она просто дала между ними повиснуть тишине. МакКуин ждал. Она молчала. Он повернулся и, наконец, исчез.
Дверь за ним захлопнулась, и Эллисон села на кровать, прижав подбородок к груди. Она не плакала. Ей хотелось, но слез не было. Ей хотелось, чтобы кто-то был рядом, на плече кого можно поплакать, но у нее никого не было. Последний человек в ее жизни, который мог быть ее плечом, только что вышел за дверь.
Ей было двадцать пять лет, и она получила образование в колледже. У нее была крыша над головой, и у нее были деньги. У нее была еда, и у нее была одежда. У нее была машина, и у нее было рекомендательное письмо от самого богатого человека в штате, которое она могла использовать, чтобы получить работу в любом месте. Она в порядке. Она в порядке. Она в порядке. Она тысячу раз говорила себе, что все в порядке.
Она не в порядке.
Она одна.
Оставшись в постели, она снова была семилетней девочкой, глядя на парадную дверь, ожидая, что кто-то войдет, и зная в глубине души, что никто никогда не войдет.
Ее худший кошмар. Она совсем одна.
Но одна ли?
Эллисон схватила халат, надела его и снова вошла в кухню. Она стояла у стола, глядя на конверт. Эллисон сказала себе, что делает это, чтобы досадить МакКуину, хоть и знала, что врет себе.
Она подняла конверт и открыла его.