— Я понимаю это, — тон Морли сделался откровенно виноватым. Он поднял голову, удерживая взгляд Ника. — Я понимаю. Я сказал, не подумав. Правда.

Ник продолжал стискивать зубы, не позволяя себе ответить.

Часть его не готова была отбросить это и идти дальше.

Часть его была действительно оскорблена.

Другая его часть хотела послать Морли нах*й за намёк на то, будто Ник изменил бы своей девушке. С другой стороны, возможно, этот намёк слишком задел за живое из-за всех этих чёртовых снов наяву, которые бывали у него в последнее время.

Выдохнув и по-прежнему не глядя на него, Морли тихо добавил:

— Дело во мне.

Ник уставился на него.

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы слова другого мужчины проникли в его разум сквозь злость, сквозь воспоминания о тех снах наяву, сквозь его призраков, сквозь всех тех людей, которые умерли так давно, что уже не должны иметь для него значения.

Пробравшись через всё это, Ник осознал, что всё равно не понимает слова Морли.

— Дело в вас? — переспросил Ник. — В каком смысле?

— Другая Миднайт, — сказал Морли.

Когда Ник промолчал, человек повернулся к нему лицом, и выражение его глаз словно бросало Нику вызов сказать что-нибудь.

— С Аной. Я был с Аной. У нас были отношения. Серьёзные. На протяжении некоторого времени.

Ник почувствовал, как его челюсти непроизвольно разжались.

Он не знал, чего ожидал услышать от Морли, но точно не этого.

— Как долго? — спросил он, не подумав.

— Долго. Уже несколько лет. Много лет.

Челюсть Ника отвисла по-настоящему.

«Годы? Он был с Нуньез несколько лет? И "много" лет — это сколько для Морли? Три года? Пять? Двадцать? Какого ж хрена...»

— Я подумал, что ты должен знать, — сказал Морли, перебивая поток мыслей Ника. Глаза человека упрямо не отрывались от его сжатых ладоней. — Почему я это так не оставлю. Почему я не могу просто забить. Я не ожидаю, что ты мне поможешь. Правда, не ожидаю. Но я ценю это. Очень ценю.

Ник сглотнул, всё ещё пребывая в шоке и не очень-то умело это скрывая.

— Я сожалею... — начал он.

Морли уже отмахнулся от него, скорее всего, увидев то, что было чуть ли не написано у Ника на лбу.

— Забудь, — сказал Морли, и то жёсткое выражение вернулось. — Я просто подумал, что тебе следует знать. Я посчитал, что обязан сообщить тебе. И ей я тоже обязан. Мы держали всё в тайне. Это моя вина. Для работы... может, для авторитета и доверия. Потому что я не мог на ней жениться.

Последовала очередная пауза, затем Морли пожал плечами.

— Может, это было неправильно, — сказал он. — Может, я поступил как чёртов идиот. Знаю, она думала, будто я стесняюсь. Она думала, будто я стыжусь её. Но это не так. Далеко не так.

Морли стиснул зубы.

— Хочешь правду? Я не мог вынести мысли о том, чтобы жить без неё. Я боялся, что кто-то попросит меня расстаться с ней, если это всплывёт. Я боялся, что они найдут какой-то способ разлучить нас. По закону или ещё как-то. Я не мог рисковать. Она говорила, что понимает. Но я в этом не уверен.

Ник не имел ни единой бл*дской идеи, что тут сказать.

Человек, которому уже перевалило за шестьдесят, смотрел в окно и сжимал свои большие мускулистые, пусть и костлявые руки между коленей.

Ник просто наблюдал за ним.

Чем дольше он сидел там, тем меньше представлял, что сказать или сделать.

— Я сожалею, — приглушённо произнёс он. — Я правда очень сожалею, Джеймс.

Как и с Сен-Мартен ранее, кажется, можно было сказать только это.

Вместо того чтобы заткнуть его, Морли глянул в его сторону, всё ещё расположившись всем корпусом к окну на Центральный Парк. Пару секунд всматриваясь в лицо Ника, он кивнул, и часть того жара ушла из его тёмных глаз.

— Я тоже, — ответил он. — Чертовски сильно сожалею. О многих вещах.

Ник сглотнул, хотя он в этом не нуждался.

Он наблюдал за Морли, когда старик снова посмотрел на парк. Его глаза как будто миновали сам парк и сосредоточились на высоких, странно тонких зданиях, которые образовывали Реку Золота по обе стороны от зелени.

Ник думал, что их разговор закончился.

Затем Морли выдохнул.

— Сделай это, — решительно сказал он. — Сделай то, что ты сказал.

Ник нахмурился.

— Какую именно часть? — уточнил он. — Относительно техников или...

— Всё, — ответил Морли. — Всё, на что согласится Сен-Мартен.

Он хмуро повернулся к Нику, и в его глазах проступило жёсткое, более решительное выражение. Ник впервые представил Морли более молодым мужчиной, когда его плечи наверняка были шире, соответствуя по размеру этим мускулистым, но жилистым рукам. В те несколько секунд Ник явно представил его — Морли на двадцать лет моложе, на тридцать лет моложе, даже на сорок.

Ник никогда прежде не видел эту его сторону, но поймал себя на том, что переоценивает его в эти несколько секунд.

Морли определённо не всегда был детективом, познавшим дзен.

Это заставило Ника задаться вопросом, чем тот занимался во время войны.

Это также заставило его задаться вопросом, какую версию Морли Ана Нуньез узнала при первой встрече.

— Сделай это всё, Танака, — повторил Морли, и в его глазах по-прежнему сохранялся тот взгляд молодого мужчины. — Всё, на что ты уговоришь эту женщину. Скажи, что мы можем предложить ей доступ к любому аспекту нашего расследования, если она захочет. Мы можем подключить её к каждому шагу, поскольку всё неофициально. При условии, что она вообще захочет этого, учитывая, какие ресурсы имеются в её распоряжении.

Ник фыркнул.

Морли не ошибался.

— Но всё равно предложи, — резко повторил Морли. — Чёрт возьми, предложи ей всё, что придётся, Миднайт. Скажи, что мы будем чертовски охотно сотрудничать, где это возможно. Можешь перенаправить её для разговора со мной, если она захочет. Просто узнай, права ли она. Узнай, действительно ли фанатики Йи внедрились в «Архангел». Узнай, кто это был.

Ник кивнул.

— Само собой, босс, — пробормотал он.

Морли уже поднимался на ноги.

Ник последовал за ним, намереваясь поискать Сен-Мартен...

Когда его гарнитура снова запульсировала.

Ник тут же ответил, не потрудившись проверить исходящую точку.

— Уинтер, — сказал он, всё ещё глядя вслед Морли. — Привет. Я всё ещё не могу говорить. Я вполне уверен, что почти закруглился, но нужно провернуть всего одну штуку...

— Я не твоя пара.

Это произнёс совершенно другой, мужской голос.

Опешив, Ник моргнул.

Затем, узнав этот голос, он нахмурился.