Маша Рокотова разливала после ужина чай. Ей очень хотелось промолчать, но любопытство не давало покоя. Вчера Тимур явился поздно, она уже спала, а сегодня утром убежала на работу до того, как мальчишки встали. Кузя тоже ерзал на стуле, но расспрашивать боялся.

– Тимочка, – не выдержала мать. – Как прошло твое свидание?

– Мам, не начинай! – тут же насупился парень.

– Да я не начинаю. Но ведь…

– Ведь я уже не маленький, верно?

– Ну-у…

– Не ну, а не маленький! – отрезал Тимка, надул губы и стал, действительно, очень похож на ребенка.

Мать и Кузя хитро переглянулись. Тимур быстренько допил свой чай и вылез из-за стола.

– Я учить пошел.

– Иди-иди, – закивала Маша и, едва щелкнула дверь «детской», обратилась к Кузе. – Рассказывай!

– А я ничего не знаю, – развел руками парень.

– Ничего? – разочарованно протянула Маша.

– Разве что…

– Что?

– Секса у них не было.

– Тьфу! А то я сомневалась! У них же первое свидание.

– Вот и я говорю: несовременные какие-то.

Тимур задумчиво листал тетрадь с конспектами по философии, но не понятные ему запутанные выкладки совершенно не запоминались. В голове совсем не было места для заумных лекций профессора Жукова. Сейчас Тимур мог думать только о ней, о Марине.

У нее были очень длинные темные волосы, отливавшие на солнце рыжим. Она все встряхивала ими, откидывая за спину, и они текли, искрясь, по белому платью. Платье было все в каких-то оборочках и бантиках… Это Кузька там в этих платьях разбирается, а он, Тимур, видно ничего не понимает ни в платьях, ни в девчонках. Он на нее даже смотреть не мог: сразу чувствовал себя таким глупым, даже слова забывал. Все из головы выветривалось.

А она смеялась. Не над ним, не обидно. Так легко, беззаботно, что и ему становилось легко. Ему было очень хорошо рядом с ней. Так хорошо, что он не заметил, как пролетел вечер. Не помнил, как, проводив Марину, доехал до дома. Помнил, что Кузька уже спал. И это тоже было счастьем. Маленькой капелькой в большую чашу счастья, которую Тимур хранил так бережно, что не мог допустить подле даже дыхания постороннего человека.

Это было ново и странно: и Кузя, и мама стали вдруг посторонними. Впервые он не хотел делиться с ними своим новым чувством. Ему было немного совестно и стыдно, но все же… Тимур очень надеялся, что они поймут его и простят.

Он обещал Марине, что позвонит сегодня в девять, и уже несколько раз снимал трубку, смотрел на часы и не решался звонить. До девяти оставалось еще двадцать пять минут.

Как он будет сдавать завтра философию? Тимур с удивлением отметил, что пролистал уже половину тетради. Кажется, он даже читал, но ничего не запомнил. Еще бы! Думал-то он совсем о другом. Неужели Кузька прав, и любовь делает человека полным идиотом?

Еще четверть часа он упорно смотрел в тетрадь, пытаясь хоть что-нибудь запомнить. Наконец, не выдержал и набрал заветный номер.

– Ой, Тимур! – услышал он звонкий Маринин голос в ответ на свое приветствие. – Я так рада тебя слышать!

Все напряжение, мучившее его весь вечер, разом спало, и ему снова стало легко и весело.

– Ты представляешь, – сообщила Марина, – на меня сегодня чуть маньяк не напал!

– Да ты что!? – испугался за нее парень. – Где?

– Прямо по дороге от университета к остановке. Я поздновато возвращалась, мимо стройки шла…

– Ты шла одна!?

– Одна. Ира Корнеева еще осталась, я ее ждать не стала. А он стоит в кустах…

– Так, с завтрашнего дня я буду тебя встречать!

– Каждый день? – лукаво спросила девушка.

– Каждый день. Ты забыла? Там на бухгалтера напали. Может, это и был тот самый маньяк? Ты его внешность описать сможешь?

– Зачем? – удивилась Марина.

– Как зачем? Нужно в милицию сообщить. Его же поймать надо.

– Тима, вообще-то я не уверена, что это маньяк был. То есть, наверняка не маньяк. Просто человек стоял в кустах. Может, это сторож был. Или даже милиционер…

– Может быть, – нехотя согласился Тимур. – Только одна ты все равно не ходи. Я же тут недалеко живу. Как соберешься идти – позвони мне. Пока ты собираешься, причесываешься да губы красишь, я уже сто раз подъеду.

– Откуда такой опыт? – удивилась Марина.

Тимур смутился:

– По маме сужу.

– А-а, а я думала…

– Неправильно думала. Марин, ты что завтра делаешь?

– Работаю.

– А вечером?

– Вечером мы с тобой купим по мороженному и отметим твой последний экзамен.

– Ты помнишь, что у меня завтра экзамен? – поразился Тимур.

– Конечно, помню! Ни пуха тебе, ни пера! Давай учи. А как сдашь, заходи к нам на кафедру, хорошо?

– Хорошо!

– До свиданья, я буду ждать…

Марина повесила трубку. Тимур глубоко вздохнул и невидящим взглядом уставился в окно. На его губах сияла счастливая и беззаботная улыбка.