Я пришел сюда главным образом для того, чтобы дать волю своей интуиции. Однако она не оправдала моих ожиданий. Оуэн провел в этом кресле шесть недель, причем самое меньшее последнюю неделю будучи уже мертвым. А я совершенно не ощущал духа его, сидя в этом кресле с двумя широкими полками по бокам для газет или журналов. Ничего не осталось от Оуэна в этой комнате, даже беспокойного призрака, который бы будоражил мое воображение.

Вызов застал меня на полпути в Управление.

— Вы оказались правы, — сообщил мне Ордаз по наручному телефону. — Нами найдена ячейка камеры хранения в космопорту Долины Смерти, зарегистрированная на имя Кубса Форсайта. Я сейчас как раз туда направляюсь. Вы присоединитесь ко мне?

— Встречусь с вами в космопорту.

— Вот и прекрасно. У меня не менее горячее желание, чем У вас, взглянуть на то, что оставил нам Оуэн Дженнисон.

В чем, я, честно говоря, весьма сомневался.

Космопорт отсюда в двухстах тридцати милях, такси будет туда добираться около часа. Стоить это будет недешево. Я набрал на клавиатуре своего персонального коммуникатора свое место нахождения, затем связался с Управлением. Агент РУКА довольно свободен в своих действиях и расходах. Ему не нужно отчитываться за каждый свой незначительный шаг. Вот и сейчас, вопрос был не в том, чтобы получить разрешение на поездку в Долину Смерти. Самое худшее, что могло меня ждать — это то, что расходы будут отнесены на мой счет.

— Да вот еще, — закончил я свой рапорт дежурному. — Из жилкомплекса «Моника» должен прибыть комплект голоснимков. Пусть компьютер сверит их со снимками всех известных органлеггеров и сообщников Лорена.

Такси плавно набрало высоту и взяло курс на восток. Я смотрел «трехмер» и пил кофе из автомата, пока у меня не кончилась в кармане вся мелочь.

С ноября по май, когда погода стоит просто идеальная, Долина Смерти превращается в подлинный рай для туристов. Там имеется Площадка Дьявола для игры в гольф с ее фантастической формы скалами и солевыми столбами; Забриски-Пойнт с его будто инопланетными пустынными пейзажами; заброшенные копи по добыче буры; наконец, всевозможные экзотические, нигде больше не встречающиеся растения, приспособившиеся к жаркому и убийственно сухому климату. Да, в Долине Смерти есть много интересных мест, и когда-нибудь я непременно соберусь поглядеть на них. А пока что я еще ни разу не забирался дальше космопорта. Но и космопорт представлял из себя впечатляющее зрелище.

В качестве посадочного поля использовалась часть давно высохшего внутреннего моря. Теперь это море соли. Перемежающиеся красные и синие круги обозначают места для посадки прибывающих из космоса кораблей, которые оставляют на посадочном поле множество глубоких воронок, расцвеченных пластами зачастую радиоактивных солей. Но большая часть поля все еще сохраняет свою изначальную ослепительную белизну.

И повсюду, куда только не скользнет взгляд, — космические корабли любых размеров и самых невероятных конструкций. А еще — заправщики, автобусы, фургоны с оборудованием для проверки систем космолетов и проведения профилактических работ, тягачи-буксировщики, а если не полениться и подождать немного, то можно воочию увидеть посадку космического корабля. Это зрелище стоит того, чтобы подождать.

Здание космовокзала на краю обширной соляной равнины представляет собой светло-зеленую башню, окруженную со всех сторон широкой площадкой из флюоресцирующего бетона оранжевого цвета. Такси доставило меня к самому входу и отправилось на стоянку в компанию других машин. А я стоял и вдыхал сухой целительный воздух.

В течение четырех месяцев в году климат Долины Смерти во всех отношениях идеален. Зато в один прекрасный августовский день на ранчо «Фэрнис-крик» была зарегистрирована температура 57 градусов по Цельсию в тени.

Дежурный по камере хранения уведомил меня о том, что Ордаз прибыл сюда раньше меня. Я нашел его и еще одного служащего в лабиринте между строек с платными ячейками, каждая из которых достаточно велика, чтобы в ней могли поместиться два-три чемодана. В ячейке, которую открыл Ордаз, был один только небольшой пластиковый кейс.

— Он мог занять и другие ячейки, — заметил Ордаз.

— Скорее всего, нет. Белтеры путешествуют налегке. Вы пробовали открыть кейс?

— Пока нет. У него числовой замок. Я думал, что вы…

— Может быть. — Я присел на корточки, чтобы рассмотреть получше устройство замка.

Странно, но я не ощущал никакого чувства удивления. Как будто я все время нисколько не сомневался в том, что нам удастся найти кейс Оуэна. А почему нет? Он просто обязан был хоть каким-нибудь образом защитить себя. С моей помощью, ибо я уже давно принял сторону Объединенных Наций во взаимоотношениях с органлеггерами. Он понимал, что до Кубса Форсайта Лорену в жизни не додуматься, а вот я могу догадаться.

Предусмотрительность, которую проявил Оуэн, оказалась прямо-таки ошеломляющей.

Замок имел пять разрядов.

— Он должен был рассчитывать, что я без труда его открою. Ну-ка, поглядим… — и я набрал число 42217. Апрель, двадцать второе, 2117 года — день, когда погиб Кубе.

Щелчок замка был свидетельством того, что моя догадка верна.

Ордаз тотчас же ухватился за коленкоровую папку. Я же не спеша поднял два стеклянных пузырька. Один был герметически закрыт от проникновения земного воздуха и наполнен невероятно великолепной пылью. В другом пузырьке была всего одна почерневшая крупинка никелевого железа, достаточно крупная, чтобы ее нельзя было не заметить.

Были в этом кейсе и другие вещи, но главной наградой за наши труды была папка. Именно в ней находились все основные материалы… по крайней мере, до определенного момента. Оуэн рассчитывал на то, чтобы пополнить их в будущем.

Когда он вернулся на Цереру после своей последней вылазки, среди прочей почты его дожидалось одно небезынтересное письмо. Оуэн, наверное, хохотал до колик над некоторыми его пассажами. Лорен не пожалел труда, чтобы собрать полное досье обо всем, что касалось деятельности Оуэна по провозу различной контрабанды за последние восемь лет. Неужели он полагал, что может обеспечить молчание Оуэна угрозой передачи досье в руки золотых мундиров?

Возможно, именно это досье направило мысли Оуэна в направлении, не предвиденном Лореном. В любом случае он решил связаться с Лореном и поглядеть, что из этого получится. В обычных обстоятельствах Оуэн просто переслал бы мне это письмо, тем самым предоставляя возможность заняться поисками автора. Ведь я был профессионалом в таких делах. Но во время последнего путешествия у Оуэна произошла серьезная авария.

Термоядерный привод его космолета взорвался где-то за пределами орбиты Юпитера. Причины взрыва ему были неясны. Предохранительные устройства едва успели катапультировать кабину с системами жизнеобеспечения. Его подобрал спасательный корабль и доставил на Цереру. Оплата спасательной операции почти разорила его. Ему крайне нужны были деньги. Лорен, возможно, знал об этом и строил на этом свои расчеты.

Вознаграждение за сведения, которые могли привести к поимке Лорена, позволили бы Оуэну приобрести новый корабль.

На Землю он прибыл, следуя указаниям Лорена, в один из захудалых космопортов в малонаселенном районе Австралии. Оттуда люди Лорена препроводили его в Лондон, затем в Бомбей и, наконец, в Амберг в Германии. Записанный собственноручно рассказ Оуэна обрывается в Амберге. Каким образом он оттуда попал в Калифорнию? Сказать об этом ему уже не выпало возможности.

Но за это время ему удалось выяснить очень многое. Отрывочные сведения об организации Лорена. Детально разработанный Лореном план доставки недозволенными методами раздобытых трансплантируемых органов в Белт, а также способы отыскания клиентов и выхода на связь с ними. У Оуэна было немало предложений на сей счет. Большинство из них выглядело вполне разумно, но было неосуществимо на практике. В типично оуэновском стиле. Я не мог обнаружить каких-либо свидетельств того, что Оуэн чем-то себя выдал, переусердствовав в своем рвении втереться в доверие к Лорену.