Она посмотрела на часы. Прислушалась.

Ужас проник в тесное пространство ее укрытия, занимая больше места, чем сама Гри, увеличивая образ того незнакомого Исаака, пока перед глазами не встал лишь он один.

Тишина.

И тишина.

Которую быстро наполнила пронзительная паранойя в ее голове.

О, Боже… что, если все это ловушка? Что, если Исаака послали с одной целью — выманить ее отца, узнать, как далеко он зайдет в желании раскрыть подразделение?

Но ведь именно она предложила эту затею.

Или же Исаак хотел, чтобы она поверила в это?

В его досье было отмечено, что ему нужен моральный императив… или это ложь? Что делало его искусным шпионом. Что, если все это — часть игры, чтобы заставить отца выйти на свет с собранными материалами… перед тем, как убить его?

Но Исаак загнал ее сюда, чтобы защитить.

Но она совсем не узнала его, когда он…

Милостивый Боже, сигнализатор «Life Alert»… на нем не горела лампочка, ведь так? Когда он покачал им перед ее лицом, на кухне этим утром, лампочка, которую она видела раньше, не горела. Что это значило? И если вдуматься, то временной промежуток показался ей странным… между моментом, когда Исаак предположительно выдал свое местонахождение и настоящим временем.

Ей нужно выбраться отсюда. Позвать на помощь.

Развернувшись, Гри обхватила упакованные части нервного узла сигнализации. Потайная лестница, спускавшаяся посреди дома, была частью первоначальной планировки и построена благодаря английской подозрительности и недоверию, имевших место в 1810 году, спустя тридцать лет после Революции.

Выяснилось, что трюки дома полезны и в наши дни.

Света от охранной сигнализации было достаточно, чтобы Гри нащупала покрытый пылью фонарь, висевший на гвозде у основания тайной лестницы. Включив свет, Гри спустилась по древним, вырезанным вручную ступеням, оставляя на пыли свои следы. Пока она спускалась, паутина прилипала к ее волосам, а плечи царапались о жесткий раствор между кирпичами.

Добравшись до первого этажа, она помедлила. Как и следовало ожидать, Гри не слышала ни звука из-за прочных, толстых стен, но ее отец добавил железную воздухоотводную трубу, которая выглядела как часть вентиляционной системы. В действительности она служила наблюдательным постом.

Гри поднялась на ступеньку и наклонилась в бок, чтобы взглядом оказаться на линии обзора, держась за пару кирпичей, которые выпирали из стены дальше остальных.

Она прищурилась, ее взгляд проник сквозь пластины и сосредоточился на переднем холле. Если выгнуться чуть больше и повернуть шею, она могла заглянуть на кухню…

Гри уронила фонарь и прижала руки ко рту.

Чтобы не закричать.

Убедившись, что Гри спрятана в безопасном месте, Исаак вышел в ее спальню и прислушался. Когда отсутствие шагов, шума или выстрелов не сказало ровным счетом ничего, он нырнул в коридор. Еще одна пауза. Пойти по задней лестнице? Или передней?

Передней. Более вероятно, что в дом проникли через задний дворик. Маскировка, таким образом, лучше.

Блин, он надеялся, что это был Херон, но вряд ли парень стал бы вламываться в дом. А отец Гри мог выключить сигнализацию… он уже делал это однажды. Поэтому очевидно, что он не впускал того, кто проник в дом.

Черт возьми, если это человек Матиаса, почему он не объявил о своем появлении через сигнализатор «Life Alert»? Но, с другой стороны, Исаак не пустил бы их внутрь, и они без сомнений понимали это: Матиас мог настаивать на присутствии Гри и ее отца, но Исаак не собирался умирать на их глазах.

Гри никогда не оправится от этого.

Прошу, Господи, молил он. Пусть она останется там, где была.

Прижимаясь спиной к стене, он спустился по лестнице с оружием наготове. Звуки… где все звуки? В доме буквально ничего не двигалось, и, учитывая, что отец Гри расхаживал как лев в клетке, эта кромешная тишина не обнадеживала.

Когда кончилась стена, и начались свободно стоящие перила, он перепрыгнул через них и ненамеренно громко приземлился, словно камень, на восточную дорожку переднего холла.

Порой шум — хороший указатель, если твой противник — цель, к которой ты стремишься.

И, кто бы мог подумать. Грохот, с которым Исаак приземлился на пол, привлек их гостя: из кухни появился мужчина в черном, представ перед ним как на ладони.

Заместитель Матиаса.

И он держал отца Гри в качестве щита.

— Хочешь сделку? — безжалостно спросил парень.

В голову Чайлда был направлен скверный самозарядник с глушителем. Совсем не удивительно. Он был идентичным тому, что лежал в ладони Исаака.

Двигаясь медленно, Исаак наклонился и положил пистолет на пол. Потом оттолкнул его в сторону.

— Отпусти его. Подойди и получи меня.

Глаза Чайлда расширились, но он сдержался. Слава яйцам.

Исаак повернулся к стене, положил руки на штукатурку и расставил ноги в классической позе ареста. Оглянувшись через плечо, он сказал:

— Я готов уходить.

Заместитель Матиаса улыбнулся.

— Посмотри на себя, такой послушный. Я сейчас расплачусь.

Резким ударом тыльной частью пистолета оперативник вырубил отца Гри, старший Чайлд рухнул на пол как мешок с песком. Потом заместитель Матиаса, праздно прогуливаясь, подошел к Исааку, оружие было решительно направлено на него.

Как и до странного матовые, черные глаза мужчины.

— Давай, сделаем это, — сказал Исаак.

— Где твой второй пистолет? Я знаю, он у тебя есть.

— Подойди и забери.

— Ты действительно хочешь выбесить меня?

Исаак достал второй пистолет.

— Где ты хочешь его видеть?

— Провокационный вопрос. На пол, и оттолкни его.

Исаак нагнулся, а за ним и мужчина. И только когда они оба выпрямились, Исаак осознал, что первый пистолет, с глушителем, подняла рука в черной перчатке.

— Значит так, — протянул оперативник. — Матиасу понравилась ваша маленькая болтовня, и он хочет, чтобы я придержал тебя до его приезда. — Парень с глазами акулы подступил ближе. — Но вот в чем дело, Исаак. В игре есть проблемы масштабней, и в данной ситуации твой босс — отнюдь не главный.

Что за «твой босс», подозрительно задумался Исаак.

А потом он нахмурился, осознав, что рука парня, сломанная полтора дня назад, казалась полностью зажившей.

И его ухмылка была неправильной… было в ней что-то ненормальное.

— Дела идут в другом направлении, — сказал заместитель Матиаса. — Сюрприз.

На этом, он приставил дуло пистолета Исаака к собственному подбородку и нажал на курок, вышибая себе мозги.

Джим вышел из комы, его затылок горел. Он не знал, как долго пробыл без сознания, но Эд очевидно перенес его на кровать: мягкая материя под головой определенно была подушкой, а не холодной, жесткой плиткой душевой.

Пребывая в темноте, он принял сидячее положение, и был шокирован открытием: он чувствовал себя удивительно сильным, по-волшебному стабильным. Будто состояние, в котором он пробыл… ну, часы, если он правильно счел показания будильника… перезагрузило его систему, изнутри и снаружи.

И это хорошие новости.

Но напряжение вверху позвоночника прямо кричало: Исаак.

Исаак в беде.

Свесив ноги и вскочив с кровати, он не почувствовал головокружения, тошноты, никакой ломоты или болей. Лишь мурашки у основания позвоночника; он был не просто готов идти, он рвался в бой.

— Эдриан! — крикнул он, подойдя к своей сумке и выдернув из нее джинсы.

Где, черт возьми, Пес?

Через открытую смежную дверь струился свет, значит, ангел должен быть в своей комнате.

— Эдриан! — Он не стал надевать белье и сразу натянул джинсы; потом потянулся за футболкой. — Нам нужно идти!

Он подхватил хрустальный пистолет и кинжал вместе с курткой.

— Эй, Эд…

Эдриан буквально влетел в комнату с Псом под мышкой.

— Эдди в беде.

Ну, от этого муравьям на затылке стало определенно легче.