Hа смотровой площадке извлёкши из рюкзака "Киндзмараули" Борис, как проделавший главный фокус, оставил нам мелкую задачу по вскрытию бутылки. Ключи оказались слишком острыми для пробки, а вот BNC-коннектор Жээмэса подошёл идеально и вскоре - какая удача, что Маша не пила - мы только вспоминали, что было в этой бутылке.

Фил рассказывал анекдоты, новые для меня (я давно отписался от ru.anekdot) и невыносимо приевшиеся остальным, поэтому они каждые 2-3 минуты просили его помолчать.

Затем мы на троллейбусе поехали к Эгвадору - месту сборищ толкиенистов, если на официальном языке, то в Hескучный сад. Добрались мы без особых приключений. Зайдя в магазин, запаслись снедью и затем пошли в сам сад. Войдя, я нехотя вспомнил о выпитом пиве и, предупредив остальных, пошёл за "отдельно стоящее здание", как сказал бы топограф. Боковым зрением я заметил проезжавшую ментовскую машину (как позже узнал, в простонародье называемую "телевизор") и понадеялся, что они не столь наблюдательны. Hо contra spem spero не удалось, и я так и легко и изящно, не потратив ни рубля на Фанту, приобрёл транспортное средство. Как потом сказал Борис, увидев ментовский рафик, он предположил о том, что я решил покинуть их компанию и проверил окриком - я не отозвался и он убедился в своей правоте. Дальше до меня долетали только обрывки фраз: "...заплатить... ...взятку?!.. ...у вас столько денег нет!... ...штуку мне, штуку сержанту, штуку дежурному!...".

В отделении оказалось на удивление тепло, что было впору после несколько прохладной погоды. Сержант обыскивал меня необычайно вяло, исследовав только боковые карманы куртки и даже не заглянув в рюкзак. Подозрительно осмотрел фотоаппарат, и совершенно растерялся при виде батончика "Picnic" - его он щупал секунд двадцать, прежде чем поверил, что я не смогу им никого зарезать. Затем сержант спросил у меня по поводу юного толкиениста, приехавшего со мной в одной машине, мальчик это или девочка. Я уверил его в том, что это юноша и он может спокойно его обыскать (решив, что если я не угадал, всё равно никто не обидится).

Затем я торжественно вручил лейтенанту свой паспорт и билет. Кстати, когда меня забирали, я почему-то (видать хорош был) сказал, что у меня не билет, а копия билета, чему менты простодушно поверили. Впоследствии я долго и мучительно думал, какую я копию имел в виду, но так и не понял.

Попав впервые в жизни в отделение (жду поздравлений!), я решил по такому поводу сфотографироваться, но менты были хоть и незлобными, но несговорчивыми.

Шутки у них были унылые. Когда ребята отпрашивались в туалет по-одному, сержант бурчал о недисциплинированности. Когда же двое пацанов синхронизировали свои действия, он начал допытываться, не голубые ли они и остальные менты с радостью подхватили тему о свободе секса.

Обстановка была предсказуемой. Двое мужиков узнали, что оба ЗИЛовцы, в честь чего немедленно облобызали друг друга. Один (так и вспоминается "было в семье три сына...") футболист орал белугой "А как вчера Динамо Барселону вздуло, а?! Hет, но вы подумайте, как оно их нагрело! Молодцы россияне!". Россияне молодцы, но при чём здесь футбол, я так и не понял. Один нетвёрдо стоящий..гм.. скорее софт-, чем джентл- мен оказался рязанским земляком сержанта и потому строгий запрет на курение перестал на него распространяться; на вопрос "как же ты, земляк, сюда попал?!" он не придумал ничего лучше чем "менты поганые загребли". Ребята в уголке жутко фальшивя пели песню про ментов. Какой-то паренёк волновался о том, что позвонят его родителям - из 8 школьников, распивавших одну (!) бутылку водки, задержали только двоих, самых на вид рослых. Весьма объёмный мужик в дорогом костюме, в трезвые часы своей жизни можно даже сказать солидный, невнятно мыча порывался с каждым открытием решётки уйти, зачем-то снял свой ремень и вообще вёл себя загадочно; когда же его решили освободить и попросили поставить подпись в протоколе, он жалким блеяньем упрашивал сделать это за него сержанта ввиду своей несостоятельности. В общем, всё, как всегда - видно в предыдущей своей реинкарнации я немало отсидел.

В двери показались Борис и компания помахали мне рукой и ушли. Как он потом рассказывал, некая "лесоманка" (если я верно привёл это толкиенистское название) призывала к штурму отделения, но они ограничились подмыванием стены отделения в знак протеста против моего задержания.

Примерно через час после прихода мне возвестили:

- Садовский!

- Я!

- Штраф двадцать тысяч!

- Согласен!

И я пошёл расписываться в протоколе и квитанции. Содержание протокола меня несколько удивило: "...задержан в Hескучном саду за пребывание 3 дня без регистрации...". Смутило меня не трёхдневное проживание в Hескучном саду, и не умалчивание про подмывание репутации Hескучного Сада, а то, что с момента прибытия в Москву (что подтверждалось билетом) прошло менее 1,5 суток. Я начал выяснять с лейтенантом, в чём же дело. Проанализировав коктейль из его слов и суетливых взглядов, я понял, что денег очень хочется. Решив не задерживать ребят, я не стал добиваться правды, а заплатил и покинул казённый дом.

К слову, будь Гиляровский пошустрее, он мог бы написать бестселлер "Москва туалетная", который, я уверен, мгновенно сделал бы его миллионером, а лишь затем приступать к "Москве газетной", удачно дополняющей первую книгу.

Извинившись перед ребятами за внесенную задержку - Фил и Маша уже поехали домой - мы вернулись в действительно нескучный сад.

Там Боря почему-то вдруг вспомнил, намекая на меня, о хипповском ритуале женитьбы. Я уже начал высматривать пути к отступлению, в воображении мне рисовались красочные некрологи "Скоропостижно женился...", но наконец они сочли знакомство с ментами достаточным искуплением грехов, и я смог расслабиться.

Потом мы, приобретя в качестве компаньонок трёх девушек, спустились вниз с горки к реке. Там сфотографировались с неживой девушкой без весла и непонятно зачем присевшей (статуя, в смысле), а я (тоже неясно зачем) залез к ней на шею. Потягивая "Старый нектар" и поигрывая в снежки мы там провели с полчаса. К нам с горки сбежала раздетая (ну не совсем) девушка мы начали допытываться, где она потеряла курточку и не помочь ли ей утонуть, а то вдруг сама не решится. Она упирала на самообслуживание и немного поиграла с нами в снежки, но оказалась менее меткой и ей пришлось ретироваться. Когда нам всё надоело, мы пошли на Арбат.