Связанная, без шкур, способных защитить мое тело, я не имела возможности обезопасить себя от жестоких ударов ветвей колючего кустарника. Едва лишь я на секунду останавливалась, замирая от боли, безжалостная веревочная петля с новой силой впивалась мне в горло и неумолимо тащила за собой.

Наконец примерно через час такой пытки Вьерна подняла руку, и разбойницы остановились.

— Будем отдыхать здесь, — распорядилась она.

В том положении, в котором я находилась, мне трудно было уследить за направлением нашего движения. Мне казалось, что к этому времени мы прошли уже десять пасангов среди высоких, с толстыми стволами и мощной кроной тур-деревьев. Уже заметно посветлело от взошедших на небосвод трех лун.

— На колени! — приказала разбойница, державшая меня за привязанную на шее веревку.

С трудом переводя дыхание, я опустилась на густую жесткую траву.

— Нет! — крикнула разбойница. — В позу рабыни для наслаждений!

Я с умоляющим видом покачала головой.

— Срежь хворостину и высеки ее! — приказала Вьерна.

Я изо всех сил пыталась вызвать жалость к себе на их суровых лицах. Но разбойницы оставались непреклонными.

Я опустилась на колени, как было приказано.

Девушки рассмеялись.

Разбойница, державшая меня за веревку, перекинула ее мне за спину и связала ею мои ноги, оставив свободным очень короткий конец; чтобы не задохнуться, я вынуждена была стоять выгнув спину и высоко запрокинув голову.

Одна из девушек проворно забралась на ближайшее дерево и через секунду начала сбрасывать с ветвей спрятанные там запасы провизии: завернутые в широкие листья куски жареного мяса и тыквенные бутыли с питьевой водой.

Усевшись на траву, по-мужски скрестив перед собой ноги, девушки принялись есть мясо и, передавая друг другу бутыль, запивать его водой.

Наевшись, они разместились широким полукругом и стали внимательно меня разглядывать.

— Развяжите ей ноги, — приказала Вьерна.

Ближайшая ко мне разбойница сняла у меня с ног веревку.

Дышать стало намного легче.

Я помассировала затекшую от напряжения шею.

Когда я подняла голову, передо мной стояла Вьерна, держа охотничий нож у моего лица.

— Разукрась ее шрамами, — предложила связывавшая меня разбойница.

Все во мне похолодело от ужаса.

— Ты боишься расстаться со своей красотой? — поинтересовалась предводительница. — Боишься, что перестанешь нравиться мужчинам?

Я закрыла глаза.

Я чувствовала, как лезвие ножа движется у меня по щеке, от уха к губам, и наконец его острие подцепило матерчатый кляп и вырвало его у меня изо рта.

В эти секунды я испытывала такое напряжение, что едва не потеряла сознание. Меня била нервная дрожь.

Когда мне снова удалось взять себя в руки, нож Вьер-ны уже опять висел у нее на поясе.

— Я хочу пить, я голодна, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно спокойнее.

— Разве твои хозяева тебя не покормили? — с деланным удивлением произнесла Вьерна.

— Конечно, покормили! — воскликнула одна из разбойниц. — Она ела у них из рук, как животное! Девушки презрительно фыркнули.

— Они на лету ловили брошенные им куски мяса, — добавила вторая разбойница.

— Мужчины, твои хозяева, должно быть, находили это очень забавным, — нахмурилась Вьерна.

— Они мне не хозяева. Я не рабыня! — ответила я.

— Вот как? — удивилась Вьерна. — Разве ты не носишь на своем теле поставленное ими клеймо?

Я покраснела. Клеймо у меня на теле действительно было поставлено рукой мужчины.

— Их даже угощали каланским вином, — усмехнулась одна из девушек.

— Очевидно, они пользуются большим расположением своих хозяев, — заметила предводительница. Я промолчала. Во мне закипало раздражение.

— Говорят, вино ка-ла-на уже через час превращает каждую женщину в покорную рабыню, — насмешливо произнесла Вьерна. — Это правда?

Я не ответила. Я со стыдом вспоминала, как сама положила руку охранника себе на тело, признавая тем самым удовлетворение своим положением рабыни. Вспоминала, как стояла рядом с ним на коленях, как мои волосы упали ему на лицо, а губы потянулись к его губам.

Я знала, что сама спровоцировала поведение молодого охранника, пусть даже потом оказала ему сопротивление.

— Я сопротивлялась! — воскликнула я. Девушки рассмеялись.

— Спасибо вам, что спасли меня от него, — пробормотала я.

Последовал новый взрыв хохота.

— Я не рабыня! — воскликнула я.

— На тебе была невольничья туника, привели тебя из невольничьих бараков. И мужчинам ты прислуживала, как самая настоящая рабыня! — возразила одна из девушек.

— Ты сама напрашивалась на то, чтобы он тебя обнял! — воскликнула вторая.

— Мы хорошо знаем язык тела рабыни, — добавила третья. — Твое тело выдает переполняющие тебя мысли и желания, выдает их непроизвольными, независимыми от сознания движениями. “Я — рабыня”, — говорит твое тело!

— Ты хотела принадлежать мужчине! — воскликнула Вьерна.

— Нет! — закричала я — Нет! Это неправда! Я не рабыня! Не рабыня!

К горлу у меня подступали едва сдерживаемые рыдания, однако постепенно мы все успокоились.

— Вы видели, как я сопротивлялась, — пробормотана я.

— Да, очень грациозно, — подтвердила Вьерна.

— Я хочу быть вместе с вами, — сказала я. Наступило молчание.

— Лесные женщины не принимают в свои ряды рабынь, — с гордостью произнесла Вьерна.

— Я не рабыня! — воскликнула я.

— Сколько нас ты насчитала? — спросила она.

— Пятнадцать человек, — ответила я.

— Верно. Моя банда состоит из пятнадцати девушек. Мне кажется, это вполне достаточное количество и для защиты, и для нападения, и для скрытного перемещения по лесу. Есть банды побольше, есть меньше. В моей — ровно пятнадцать человек. Так я решила!

Я промолчала.

— Значит, ты хочешь быть одной из нас? — уточнила предводительница.

— Да! — воскликнула я.

— Развяжите ее, — приказала Вьерна. Руки мне развязали тоже, с шеи сняли веревочную петлю.

— Встань! — распорядилась Вьерна.

Я поднялась на ноги, растирая затекшие запястья.

Остальные девушки тоже встали с земли и сняли с плеч луки и колчаны со стрелами.

Вьерна вытащила из-за пояса длинный охотничий нож и протянула его мне.

Я повертела его в руках, не понимая, зачем она это делает.

Остальные девушки также вытащили ножи и пригнулись, словно готовясь отразить нападение.

— Место которой из них ты хочешь занять? — спросила Вьерна.

— Я не понимаю, — призналась я.

— Одна из девушек или я сама будем драться с тобой насмерть, — пояснила предводительница. — Если ты победишь — останешься в банде.

Я оторопело покачала головой: нет, ни за что!

— Если хочешь, я буду драться с тобой без ножа, — предложила Вьерна.

— Нет, — пробормотала я.

— Сразись со мной, кейджера! — процедила сквозь зубы ведшая меня через лес разбойница; она держала свой нож наготове.

— Со мной! — воскликнула другая.

— Со мной! — закричала третья.

— Чье место ты хочешь занять в нашей банде? — спросила Вьерна.

Ко мне подскочила одна из разбойниц. В руке у нее сверкнул охотничий нож.

Я вскрикнула, отбросила свой нож и упала на колени, закрыв лицо руками.

— Нет! — закричала я. — Нет! Я не могу!

— Связать ее! — приказала Вьерна.

Мне заломили руки и крепко связали их за спиной. Я снова почувствовала на шее удушающее давление веревочной петли.

— Мы отдохнули. Пойдем дальше, — распорядилась предводительница.

Высокая, плотного сложения разбойница — та, что вела меня сюда, а теперь снова связала мне руки, одетая, как все остальные девушки, в плотно облегающие тело шкуры лесных пантер, — подтянула веревку и приподняла мое лицо.

— Кейджера! — с презрением процедила она сквозь зубы.

Я едва не задохнулась.

Вьерна окинула меня внимательным взглядом. Она подняла с земли брошенный мной нож и тщательно вытерла его о свое короткое одеяние. После этого она снова перекинула через плечо лук с колчаном и взяла в руку копье. Остальные девушки также готовились тронуться в путь. Две собрали тыквенные бутыли с питьевой водой и оставшееся после ужина мясо.