Некромант громко застонал, пытаясь подняться, но у него не получалось. Его подхватили и заботливо усадили в кресло сильные руки слуг, которые с беспокойством всматривались в лицо своего хозяина.

— Господин, вы в порядке? Пожалуйста, не молчите! Да принесите же кто-нибудь воды!

Несколько слуг выбежали из помещения и вернулись с большим графином, наполненным какой-то мутной жидкостью.

— Не нужно, — едва смог просипеть Своррен.

— Хозяин, прошу вас! Вам необходимо выпить, — практически взмолился слуга, поднося к растрескавшимся губам некроманта графин.

— Я сказал, не нужно! — слугу отшвырнуло прочь от некроманта, когда тот нанес ему довольно чувствительный удар. Графин разбился об пол.

Своррен встал на ноги и, шатаясь в разные стороны, зашагал к окну.

— Хозяин, вы в порядке? — слуги помогли подняться своему товарищу, которому не посчастливилось навлечь на себя безудержный гнев некроманта, и вывели его из кабинета.

Молчание затягивалось. Раздавалось лишь тяжелое дыхание некроманта, который через силу выталкивал воздух из своих легких.

— Хозяин?

— Чего тебе, Аннел?

— Вы в порядке?

— В порядке? В порядке?! — некромант в ярости развернулся к слуге, отбрасывая прочь ту слабость, что сдерживала его еще несколько секунд назад. Теперь он вновь являл собой тот идеал мощи, к которому давно привыкли слуги. — Я только что испытал смерть, Аннел! Я три раза умер! Ты можешь себе такое представить? Возможно, ты уже когда-то умирал и возвращался вновь? А возможно ты способен собрать мою душу, что только что была разорвана на части? Представь себе, словно тебя порвали на куски, а затем все это разрезали на еще более мелкие кусочки и собрали заново. Собрали, как попало. Побыстрее, чтобы человек не почувствовал, будто бы был мертв. Да вот только ты чувствуешь боль. Каждая секунда, каждое мгновение, что тебя перекраивали заново, отпечатались в твоем разуме так сильно, что ты можешь чувствовать эту агонию даже тогда, когда ее нет. И вот если это с тобой произойдет, если ты испытаешь то, что я только что пережил всего за одно мгновение, тогда и скажи мне, будешь ли ты в порядке после такого, хорошо?

Некромант, тяжело дыша, прошествовал к своему столу и с легким вскриком сел на столешницу. Кости ломило, кожа горела, глаза стекленели, внутренности сжимались в ком. И это было лишь начало. Дальше ему будет хуже. Намного хуже. Но ему нужно выдержать это. Выдержать и доложить о своей находке собратьям. Если не ради себя, то ради всех остальных.

— Подготовьте для меня семнадцатый круг. Я должен немедленно поговорить с остальными, — Своррен сплюнул кровь, с трудом прохаживаясь по кабинету. — Я не знаю, что нас ждет, но лучше подготовьтесь к худшему. Пусть все крестьяне в округе прибудут во дворец, ворота за ними закройте. Выводите из подземелий все экземпляры, которые мы способны контролировать и которые могут оказать сопротивление врагу.

— Врагу, господин?

— Да, Аннел, врагу.

Слуги, недоумевая, выбежали из кабинета и бросились выполнять полученные поручения. Своррен вернулся к своему столу и вытащил из ящика два кольца, сделанных из крысиных черепов. Надев их на пальцы, некромант склонил голову и плотно зажмурился.

— Иеремих! Собирай нас. Собирай всех некромантов, — Своррен раскрыл глаза и печально оглядел помещение. — Пока я еще жив.

— Возможно ли такое?

Взгляд каждой пары глаз обратился к Своррену. Туман, из которого он здесь состоял, был довольно блеклым, словно бы растерявшим всю свою белизну, а цепи выглядели еще более ржавыми, чем обычно. Да и голос некроманта утратил всю прежнюю властность. Казалось, будто он смертельно устал и желал лишь немного поспать.

— Я видел это своими глазами, Экраон. Армия, равной которой еще не было в этих землях. Ни охотники на монстров, ни бандиты, ни искатели сокровищ не могут даже близко стоять рядом с тем, что я только узрел. Они не простые воины, которые решили пройти через наши земли, и не сбившаяся с пути армия. Они явились сюда лишь затем, чтобы истребить нас. Всех нас. Я видел их карту. Они решали, как будут атаковать. Я буду их следующей целью. Последним будет Экраон, первым был Лерех. Следующим буду я. А в своем разговоре они называли нас слугами тьмы. Словно бы мы какие-то нелюди, желающие людям зла!

— Слугами тьмы? Ты уверен?

— Абсолютно.

После этого в пещере воцарилась гробовая тишина.

— Сколько их? Назови любую цифру, которая по твоему мнению будет наиболее близка к реальной, — потребовал Иеремих.

— Я не знаю. Тысячи. Минимум восемь-девять тысяч. Но скорее всего, больше. Намного больше. Я видел далеко не всех.

— Восемь тысяч! — Иеремих был ошеломлен.

— И правда, мы никогда не сталкивались с подобным, — произнес Ивирион. Он молчал с того самого момента, как объявился Своррен и поведал им о своей страшной находке. — И что будем делать? Мы не можем позволить им разгуливать по нашей земле и вырезать нас одного за другим! Я не собираюсь дожидаться того момента, когда под моими стенами соберется армия и уничтожит все, что я создавал последние двести лет. Я не позволю им погубить все, чего мы добились!

— Успокойся, Ивирион. Мы что-нибудь придумаем, — пытался увещевать его Иеремих, но даже по его голосу было понятно, что он сам не представляет как найти выход из сложившейся ситуации.

— Своррен, как долго ты сможешь поддерживать с нами контакт? — спросил Экраон.

— О чем ты?

— Не притворяйся, будто с тобой все в порядке. Я вижу это, хоть ты и тщетно пытаешься закрыться от нас ширмой силы. Ты ослаб, и это сильно сказывается даже на твоем образе. Ты напрасно пытаешься сделать вид, будто все в порядке. Что случилось, пока ты был там?

Туман колебался из стороны в сторону, словно обдумывая рассказать ли присутствующим всю неприятную правду.

— Я умер, пока поддерживал контроль. Было больно. Очень.

— Сколько раз?

Своррен снова ненадолго замолчал:

— Три.

— Три смерти сразу?

— Да. Поэтому я и попросил созвать вас всех как можно скорее. Если меня не убьют захватчики, то я точно не переживу следующие три дня. Слишком большая нагрузка для одного раза. Слишком много, для одной души.

Своррен замолчал, дав своим собратьям время осознать сказанное им. Даже одна гибель существа, которое некромант берет под свой полный контроль, наносит сильнейший удар по жизненной силе человека. Две смерти гарантировали нестерпимую боль, что в течение многих недель преследовала бы некроманта. Три смерти — практически стопроцентная смерть через неопределенный срок. И Своррен уже чувствовал ее приближение. Его жизненная сила угасала, дух разрывало на десятки мелких лоскутов, которые растаскивались в стороны. Если повезет, он доживет до того момента, как к его дворцу прибудет вражеская армия и сможет оказать ей хоть какое-то сопротивление.

Однако бывали и исключения. Случалось, что сколько бы смертей не наступило, контролирующий существ некромант не несет существенный урон. Ивирион относился к тем немногим исключениям. Благодаря тому, что он был пиррионом, ему не требовалась полная отдача себя, для контроля над существами, в тела которых он переносился. Если Своррен использовал собственную жизненную силу, то Ивирион заменял ее пламенем. Разум контролировал пламя, а пламя контролировало существ. Если существо умирало, то исчезал лишь огонь, а не часть души. Ивирион никогда не чувствовал того, что сейчас испытывал на себе Своррен, и радовался, что ему не доведется пройти через это. Но он не мог не уважать своего собрата за то, что тот через боль и мучения прибыл на собрание и донес до их сведения такую жизненно важную информацию.

— Что ты сможешь им противопоставить?

— Если честно, то я и сам не знаю. Быть может сотню оживленных. Может быть две. Если повезет они даже смогу держать оружие. Я еще ни разу не пробовал приказать им такое. Конечно, больше пользы будет от возвращенных к не-жизни хищников и монстров, но у меня их слишком мало.