Еще через неделю лейтенант Хихикинс со своим взводом оказался на планете Халднот, где, спасаясь от местного крокодила, бедолага Бенджер вскарабкался на дерево и был тут же сожран самим этим деревом. К тому времени Мирр совершенно отчаялся, хотя и унаследовал ботинки Бенджера, которые, после того как он вытряхнул из них остатки прежнего владельца, пришлись точно по ноге.

Устраиваясь на ночь, Мирр, прежде чем богатырский сон свалил его, успел подумать, зачем сочинившие контракт адвокаты приложили столько трудов, чтобы закабалить легионера на тридцать, сорок или даже пятьдесят лет. Судя по тому, что творилось в 203-ем, можно было с уверенностью заключить, что Мирр будет отравлен, раздавлен, разорван или съеден самое большее через две недели. Не исключалась вероятность того, что все эти события произойдут одновременно.

Скоро Мирр обнаружил, что он, как и его товарищи, часто плачет, с каждым днем теряет в весе и постоянно оглядывается через плечо. К исходу первого месяца от пухлости Райана не осталось и следа, а обрывки блестящего зеленого костюма, свисавшего с его скелета, создавали впечатление, будто он весь покрыт неизвестными науке водорослями. Рядовой Динкль, проведший в боях времени больше остальных, приобрел привычку креститься и по всякому поводу поминать Судный День.

— Послушать, как он твердит про Армагеддон, — прошептал как-то Райан Мирру за завтраком, — так это прямо конец света!

— Я предупреждал тебя насчет идиотских шуток! — ответил Мирр, хватая подходящий лоскут костюма Райана и оборачивая его вокруг шеи собеседника. Он начал уже затягивать его, но вовремя опомнился и ужаснулся тому, что собирался совершить. — Прости, Верни! Не знаю, что на меня нашло…

— Ладно уж, — пробормотал Райан, массируя горло. — Знаешь, я ведь был профессиональным комиком, но почему-то даже в лучшие времена мои шутки действовали на людей точно так же.

— А я вот не помню никаких лучших времен… В этом-то и беда. По мне, времена всегда были одинаковыми…

Мирр нащупал в кармане голубого лягушонка, маленького товарища по несчастью, подарившего ему проблеск надежды.

— …но все равно, это не повод душить меня.

— Забудем об этом, ладно?

С несчастным видом Мирр кивнул и погладил ровную пластмассу, словно надеясь вызвать таким образом исполняющего любые желания джина.

Полотнище, закрывающее вход в палатку, откинулось, и в треугольном просвете появился лейтенант Хихикинс. Что-то в нем показалось Мирру странным и, приглядевшись, он заметил, что лейтенант сменил грязные лохмотья на новенький сверкающий мундир. Его сопровождал запуганного вида сержант, который держал заполненный маленькими конвертиками деревянный ящик и кипу каких-то тонких тряпок голубого цвета.

— Все ко мне! — крикнул Хихикинс. — Наконец-то! Настал день, которого мы все так ждали!

— А что это за день, сэр? — осторожно полюбопытствовал Райан.

— День отдыха! Разве я не говорил?

— Нет, сэр. Неужели нам положены выходные?

— Что за вопрос! — Рот Хихикинса попробовал растянуться в улыбку, но так как это вызвало чрезмерное напряжение в коротковатых губах, ему пришлось ограничиться подергиванием уголков. — Что за глупый вопрос! Неужели вы могли подумать, что ваши офицеры настолько ленивы и бессердечны, что не сознают, как вы устали? Нет, ребята, мы прекрасно понимаем, что вы не можете сражаться бесконечно, что вам нужно отдохнуть, расслабиться, подлечить душевные раны!

— Прекрасно, сэр. Сколько продлится наш отпуск?

Хихикинс взглянул на часы.

— Вы, Райан, служите в Легионе тридцать дней, значит, вам положено три часа отдыха.

Райан отступил на шаг.

— Чтоб меня вши сожрали!

— Следите за выражениями! — нахмурившись, сказал Хихикинс. — Однако не беспокойтесь: я вправе добавить вам и Мирру еще кое-какое время за безупречную службу. Именно это я и собираюсь сделать. Вы насладитесь максимально возможным периодом отдыха вместе со всем взводом. Четыре часа!

— Четыре часа… — прошептал Райан. — Даже не верится. Это слишком много…

— Да нет же, Райан, вы заслужили это, а кроме того, знайте, что дорога к месту отдыха не входит в отпущенное время! — Благожелательность так и перла из Хихикинса. — Эти четыре часа даже не начнутся, пока вы не ступите на Аспатрию!

Сердце Мирра, с интересом прислушивавшегося к разговору, замерло при последних словах лейтенанта. Он твердо решил не делать ничего, что могло бы привлечь к нему нежелательное внимание, но в ту же самую секунду пальцы его ослабли и выпустили котелок с овсянкой. Лейтенант Хихикинс с неодобрением наблюдал, как Мирр встал и принялся счищать липкую кашу с лохмотьев костюма.

— Чего это вы так разволновались, Мирр? — спросил лейтенант. — Задумали дезертировать на Аспатрии?

— Ни в коем случае, сэр! — забормотал Мирр, стараясь выглядеть воплощением преданности долгу.

— Это меня радует, потому что… — Хихикинс ласкательно погладил опухоль на горле, — я приказываю всем вернуться на корабль не позже, чем через четыре часа после приземления в Пионер-сити… А теперь стройтесь получать деньги и выходные костюмы.

Отстояв очередь, Мирр получил конверт, на котором стояло его имя, и костюм, сработанный из материи, весьма напоминавшей гофрированную бумагу.

Порадовавшись тому обстоятельству, что Легион снабжает отпускников чистой одеждой, Мирр вскрыл конверт и обнаружил, что из причитающихся ему трехсот монет сто вычтены за бумажный костюм, а еще сорок перечислены в полковой пенсионный фонд. Последнее, учитывая среднюю продолжительность жизни легионера, прямо намекало на коррупцию в высших сферах. Мирр решил не задавать лишних вопросов, поскольку оставшихся денег должно было хватить на приличный обед в «Голубой лягушке».

Если повезет, то за два часа, что он проведет в ресторане, Мирр нападет на какой-нибудь важный след. Он не вполне представлял себе, что это будет — узнавший его официант, имя или адрес в памяти кредит-компьютера — но это был единственный шанс, и Мирр намеревался ухватиться за него обеими руками. Как только всплывет факт дезертирства, ему потребуется укромное местечко, но за три столетия своего существования Пионер-сити разросся до такой степени, что без труда вмещал четыре миллиона человек, и Мирр был уверен, что сможет прятаться столько времени, сколько понадобится. Не исключено, что времени этого хватит, чтобы пройти по следам, ведущим из шикарного ночного клуба Конечно, есть вероятность, что в прежней жизни опии разу не был на Аспатрии, что лягушонок попал к нему каким-то неведомым путем, но Мирр поскорее прогнал эти мысли.