Ведунью - то есть ведающую о чем-то таком, не неведомо остальным, не убивали и не калечили. Её "просто" изгоняли из мест, где жили "нормальные" змеелюди. Изгоняли, как правило, адепты культа Бога Света, Всевышнего и Создателя Сата. Выдавливали Ведуний долго и последовательно - до тех пор, пока Знающая не оказывалась где-нибудь далеко от долины, как правило, высоко в горах, где они и была обречена жить до скончания своего века - как правило, короткого, так как каждая голодная и холодная зимовка высоко в горах всякий раз отнимала несколько лет от жизни женщины-змеи, отмеренного ей Создателем при рождении.

   Изменить что-либо в положении Ведуний, чьим ремеслом было предсказание, было невозможно.

   Летом и осенью, когда воздух в горах дышал благодатной прохладой, из долины к пещере Знающей небольшими группками поднимались Просители. Они просили, чтобы Ведунья рассказала им о том, что ждет их, или их родных и близких о том, что их ждет в ближайшем будущем, что происходило с ними в прошлом, что стряслось с родичем, пропавшим на другой стороне Шаа много лет назад.

   Ташша отвечала всем.

   Иногда Просители уходили удовлетворенные, и тогда в её пещере появлялись пища, одежда, украшения. Если Просители не получали того ответа, на какой рассчитывали, в жилище Ташши все оставалось по-прежнему.

   Со временем Ташша стала лукавить.

   Знание открыло ей не только то, что было на самом деле, но и то, чего именно хотят слышать от неё Просители.

   Однако.... Потакание вкусам визитеров из долины принесло совсем не те плоды, на какие рассчитывала тогда совсем еще молоденькая женщина-змея. Со временем ручеек Просителей, а вместе с ними - и даров, оскудел, иссяк почти полностью.

   Ташша понимала, что причина - в тех её предсказаниях, которые не сбылись, или сбылись с точностью до наоборот, ибо часть того, что хотели слышать от неё просители и то, как дела обстояли на самом деле, отличались диаметрально.

   К сожалению, свою оплошность Ведунья заметила слишком поздно - когда в долине уже пополз и распространился слух о том, что она намеренно вводит в заблуждение Просителей.

   Уже несколько лет Ташша влачила полуголодное существование, довольствуясь только тем, что давала скудная фауна её огородика, разбитого на террасе одного из ближних горных склонов.

   Женщина-змея понимала, что в таких условиях жить ей осталось недолго. Дважды она намеревалась заглянуть в свое собственное будущее, но всякий раз отступала от этого намерения, понимая, что знание времени и места собственной смерти она может не вынести.

   - Поживу, сколько даст Бог! - от этой формулировки, произнесенной вслух, ей становилось немного легче; понимание того, что Судьба любого смертного существа в мире - исключительно в руках Всевышнего, давало ей свободу в её мыслях и поступках.

   Прогорел очаг.

   Языки пламени спрятались под черные головешки, однако чуткие тепловые рецепторы женщины-змеи отчетливо "видели", а тело ощущало жар, интенсивно сочившийся из глубины очага и камней, его окружающих.

   Ташша задремала прямо у очага. Это было выше её сил - добровольно покинуть место, где каждая клеточка её тела пропитывается теплом. Теплом, которого скоро будет очень мало, а затем - и не станет вовсе, так как на все соседние вершины ляжет снег, а толстая входная дверь изнутри обрастет толстой белой бородой инея.

   Изморось исчезнет только весной.

   Ташша отчетливо отдавала себе отчет в том, что она может и не дожить в этот раз до того дня, когда Око Сата в очередной раз нагреет прочные доски входной двери и растопит толстую корку наледи.

   Засыпая, она почувствовала, как едва заметно вздрогнул под её телом большой и плоский камень, которому передалось слабое колебание горы. Женщина-змея на секунду напряглась - дрожь скалы могла быть предвестником грядущего землетрясения и если это - так, то нужно было немедленно выбегать наружу, пока огромные камни, скатившиеся с окрестных скал, не завалили единственного выхода из грота. Но толчки больше не повторились, и Ташша решила, что где-то далеко с какой-то из вершин сорвался огромный камень. Сорвался и упал где-то неподалеку.

   А одиночный камень был для неё неопасен.

   Ташша расслабилась, окончательно и бесконтрольно проваливаясь в теплое томление и беспамятство сна...

   ...Ловушка после того, как аппаратура достигла поверхности планеты, почему-то не отключилась. Однако это не вызвало у Заречнева никаких эмоций. Отключился силовой контур энергетической ловушки; не отключился силовой контур энергетической ловушки - Александра это обстоятельство в его теперешнем положении не беспокоило совершенно.

   Его теперь вообще ничего не беспокоило и не волновало.

   Энергоинформационная матрица его сознания, скованная силовыми полями "черного ящика", в этот момент ощущала только фантастическое, ничем не передаваемое чувство божественной любви. Сашкина душа погрузилась в волны безмерного удовольствия и счастья, в ощущения своего полного слияния с Всевышним, в чувства, равных которым нет в реальной жизни....

   Утро, как и ожидалось, выдалось морозным.

   Холодный иней покрыл короткий и жесткий ёжик травы, засеребрил темные пятна моха, спрятавшегося в складках скал.

   Ташша поёжилась, поплотнее закуталась в свою хламиду не первой (да и не второй - тоже!) "молодости", медленно двинулась вдоль тропы в сторону долины - нужно было проверить, куда именно накануне вечером свалился камень, вызвавший дрожь скалы. При неудачном стечении обстоятельств булыжник мог так перегородить единственную тропу, что за зиму за ним наметет очень много снега - столько, что весна забудет дорогу к пещере Ташши на добрый десяток дней.

   Увы, но такие прецеденты уже бывали.

   Не с Ташшей, конечно.... И все же недооценивать опасность теперь, когда до настоящих морозов и глубокого снега остались считанные дни, было нельзя.

   Камень она заметила издалека.

   Ташша несколько раз стрельнула язычком, проверяя, чем пахнет черный, как еловая смола, булыжник. От камня несло только гарью.

   А еще - он был очень теплым, почти горячим.

   Женщина-змея подошла поближе, еще раз, уже более тщательно осмотрела находку.

   Булыжник, лежавший поперек тропы не был похож на камни, какие обычно падают с гор, окружающих её убежище. Ровные, равной длины грани недвусмысленно свидетельствовали, что предмет, явившийся глазам Ташши - искусственного происхождения.

   Ведунья знала, что Правители и те, кто приближен к ним, для перемещения между долинами используют большие машины, летающие по небу так, словно воздух для них - это плотная вязкая субстанция, такая, как вода, или мед.

   Ташша точно не знала, почему машины, намного более тяжелые, чем самое могучее дерево из долины, никогда не падают вниз, на Шаа, однако она как-то слышала, как разговаривали двое воинов из такой машины и поняла, что все дело - в особых устройствах, спрятанных внутри округлых, продолговатых и темных "личинок" Кш - форма машин у женщины-змеи почему-то ассоциировалась именно с плотными и темными червями жуков-короедов, паразитирующих на больных и слабых горных елях.

   Ведунья подумала, что этот предмет мог принадлежать одной из машин, путешествующей по небу, и что предмет мог выпасть из "личинки" в результате чье-то халатности, либо по неосторожности.

   Собственно, на этом утреннюю "разведку" можно было и заканчивать.

   "Камень", упавший с неба, оказался небольшим, а значит - и неопасным для её, Ташши, существования. Можно было вернуться в пещеру и забыть о "камне", по крайней мере, до весны.

   Если бы не одни "но".

   Предмет, упавший с неба был очень теплым, почти горячим. Причем тепло исходило не от наружной оболочки "камня", оно зарождалось где-то внутри его.

   У женщины-змеи, вздрагивающей от одной только мысли, что скоро наступит зима, в голове родилась сумасшедшая идея.