— А я смотрел. Но не спрашивай, что я там видел, всё равно не расскажу.

— Игорь, прости, я не должна была дарить тебе этот шар. Я не знала, что тебе придет в голову смотреть в него. Если ты увидел в шаре что-то страшное в будущем, не верь. Будущее не предопределено. Оно будет таким, каким ты сам делаешь его. Верни мне шар, и я заброшу его в свой мир, или куда-нибудь еще.

— Нечего возвращать. Еще вчера хотел признаться, но решил не портить тебе новогоднее настроение. Я его разбил. Случайно. Извини.

— Ничего, мне не жалко.

Хотя я не понимаю, как можно разбить магический шар случайно, потому что он не полый внутри, а полностью стеклянный. Разве что случайно со всего размаху ударить по нему молотком. Но я не стала спрашивать, какая случайность помогла Игорю разбить шар. Я и так достаточно непростительных ошибок совершила.

— Игорь, поезжай спокойно в турне, и не волнуйся, в свой мир я не пойду, — сказала я. — А когда ты вернешься, мы сможем неплохо провести время и здесь. Будем ходить в кино, кататься на лыжах, на ватрушках. У нас в дендропарке тоже неплохие горы есть.

— После Кавказских гор наши овраги в дендропарке кажутся детскими горками, — усмехнулся Игорь.

— Нам вдвоем будет хорошо в любом месте, — сказала я, вспомнив, как мы часами сидели на скамейке в парке, на траве лесной поляны или на песочке у реки, и нам было так хорошо, что уходить не хотелось. — Или ты так уже не думаешь?

Я надеялась услышать возражения, а услышала то, чего совершенно не ожидала:

— Я… не знаю, — тихо сказал Игорь.

— Не знаешь? — изумленно переспросила я. — Я не понимаю…

— Я сам ничего не понимаю, — он вздохнул.

А я, кажется, начала понимать. Мы стали реже встречаться… встречи стали короче… Разве можно это полностью списать на занятость?

— Ты… ты что, любишь другую?

— Айланна, я люблю тебя, — сказал Игорь, не глядя на меня. — Ты очень дорога мне. Никто не сделал для меня больше, чем ты…

— Если ты о том, что нашелся твой отец, то я тут не причём, — вставила я.

— Но… я встретил Милу… год назад, на горнолыжном курорте, — продолжил Игорь, никак не отреагировав на мою реплику. — Оказалось, она живет в нашем городе. Потом она пришла в команду поддержки…

Видела я эту Милу на новогоднем вечере. Красивая, но, в общем, обыкновенная. В отличие от меня. Но, похоже, Игорь теперь считает мой магический дар недостатком, а не достоинством. На вечере я не заметила, чтобы он проявлял к Миле повышенное внимание. Но сейчас вспомнила. Едва он куда-нибудь выходил, через минуту она тоже исчезала. И появлялись они через пять-шесть минут, всегда не вместе. Но я-то знаю, сколько раз можно успеть поцеловаться за пять минут.

— Между нами ничего нет, и не было, — продолжал Игорь, по-прежнему не глядя на меня, будто прочитав мои мысли. — Мы просто друзья… Но я люблю ее, так же, как и тебя… Я люблю вас обеих.

Мне стало так обидно, что я едва не заплакала.

— Я всё понимаю, — сказала я с горечью в голосе. — Мила для тебя удобнее, чем я. В команде поддержки, значит, всегда рядом, не волшебница, то есть, ни в какой другой мир не сбежит, и не начнет колдовать в самый неподходящий момент! Что ж, прекрасный выбор, просто прекрасный! Поздравляю!

Я отвернулась, схватила свои сумки и открыла дверцу машины, чтобы выйти.

— Ань, да постой ты. Я тебе как другу признался… Я ведь знаю, когда нравятся две девушки, это неправильно! Думаешь, мне легко? Я пытаюсь выбрать одну, и не могу. Да я чувствую себя, как… как предатель.

— А ты он и есть! — сказала я в сердцах и вышла из машины. — Когда сделаешь выбор, позвони! Чао!

Я побежала к интернату. Игорь выскочил из машины, догнал меня.

— Ну, Аня… Я надеялся на понимание…

— Нет, не звони мне, — передумала я, повернулась, достала из кармана куртки подаренный Игорем год назад телефон и вложила ему в руку. — Лучше напиши на электронку. Если адрес вспомнишь.

И я побежала к интернату. Слезы против моей воли бежали у меня из глаз. Я не оглядывалась, но знала, что Игорь не побежал за мной. Круто развернулся и пошел к машине. Я слышала, как громко хлопнула дверца машины, зашуршали и взвизгнули колеса. На крыльце я всё-таки оглянулась, и увидела, что машины у ворот уже нет.

Проходя через тамбур, я с помощью магии заставила слёзы высохнуть, и прошла мимо вахтерши, сияя радостной улыбкой.

— С Новым годом, тётя Маша!

— А, Анечка, и тебя с Новым годом. Как погуляла?

— Хорошо, тётя Маша.

Я постаралась не затягивать диалог и побыстрее проскочила мимо. Потому что слёзы снова начали струиться по щекам с удвоенной силой. Хорошо, что еще рано, шел только восьмой час, и все обитатели интерната спали, по коридорам никто не шастал.

Но обитательницы моей комнаты уже проснулись. Катя и Лариса еще не пришли от друзей, а Олеся рассказывала Оле и Лиде:

— …всё было здорово, Игорь танцевал только со мной, а потом мы спали вместе.

Увидев, что я вошла, Олеся небрежно добавила:

— Ну, пару раз он и с Анькой потанцевал.

— С Новым годом, девочки, — сказала я. Я попыталась скрыть слёзы, но недостаточно быстро.

— Ань, что с тобой? — обеспокоенно спросила Оля.

— Ты что, плачешь? Что случилось? — подхватила Лида.

— Ничего, просто на улице сильный ветер поднялся, — ответила я, разделась и легла в постель, отвернувшись к стене. — Я устала, хочу немного поспать.

Я закрылась одеялом с головой, стараясь не слушать, что болтала Олеся о вечере в доме Игоря. Но уснуть не могла. Возмущение поднималось во мне волной, стоило подумать, что Игорю кроме меня нравится еще одна девушка. Мне приходилось вцепляться зубами в подушку, чтобы не закричать. Я гнала эту мысль от себя, а на меня волной накатывала другая, обида на эту Милу, которая весь вечер прикидывалась невинной овечкой. А Игорь! Он вообще обманывал меня целый год! Целый год он не мог разобраться, кто ему нравится больше, я или эта Мила! И снова волна возмущения. Значит, мне вовсе не показалось тогда, год назад, что наши отношения охладели. Да я сама дура, что закрывала глаза на подсказки, которые мне давала жизнь. Очередная волна возмущения, теперь уже на себя.

Так что уснуть мне не удалось. В восемь девчонки ушли на завтрак, а я сделала вид, что крепко сплю, и не пошла с ними.

Наконец-то можно поплакать, не скрываясь. Но плакать уже не хотелось. Слёзы все кончились и впитались в подушку. Вчера я хотела, чтобы у Олеси на носу вскочил прыщ. Теперь мне хотелось сделать что-нибудь Миле. Чтобы, например, она ногу вывихнула, и не смогла поехать в турне. Желание сотворить Миле какую-нибудь пакость было настолько велико, что я надела кулон с лунным камнем, чтобы на самом деле не навредить. Волшебницы не используют магию для мести. А жаль.

Я хотела как-нибудь отвлечься, но не знала, как. Смотреть кино было не на чем: телевизора у нас в комнате нет, а телефон я вернула Игорю. По той же причине я не могла зайти в интернет, чтобы пообщаться с подругами, и позвонить им тоже не могла. Ирина Борисовна разрешала мне иногда пользоваться компьютером в ее кабинете, но сегодня ее в интернате нет. И компьютерный класс в школе закрыт до третьего января.

А рисовать мне не хотелось. В плохом настроении рисунки получаются слишком мрачные.

Так что отвлечься мне было совершенно нечем.

И я решила, что пойду в свой мир. Воспользуюсь старым методом. И мне по большому счету всё равно, если я попаду не туда. Всё лучше, чем сидеть тут и страдать. А если за мной ищейки погонятся, то это мне даже на руку: тогда уж точно думать об Игоре и Миле будет некогда. А может, я вообще насовсем домой уйду… и буду всю жизнь скрывать магический дар, как Никас. Ну и пусть, мне уже всё безразлично.

Я встала и начала складывать рюкзак. У меня уже куплены некоторые подарки для Арины и ее семейства, я покупала их постепенно, в надежде на то, что когда-нибудь туда пойду. Но кое-что стоило докупить, поэтому я собралась пойти по магазинам.