— Это действительно очень просто,— Бладд пристегнул к тросу свой карабин и сказал Дункану через плечо.—Труднее всего вовремя остановиться. Ты точно остановишься, когда врежешься в ствол дерева, но этот способ я не рекомендую.

И через мгновение он умчался вниз.

Не дожидаясь разрешения Дункана, Пауль сказал:

— Я следующий.

Он последовал примеру двух мужчин и почувствовал, как парит вдоль нисходящего троса, а его ноги болтаются в воздухе. Он мчался сквозь толстый слой листвы, набирая скорость. Вокруг свистел ветер, над головой на тросе гудел каток.

Впереди быстро приближалась платформа, но два мастера меча уже ожидали его с распростёртыми объятьями. Динари остановил Пауля, поймав его, словно огромный матрас, а Бладд втянул на платформу и быстрым движением отстегнул карабин пояса, сняв мальчика с троса. Запыхавшийся Пауль весело рассмеялся. Через мгновение прибыл и Дункан.

Использовав три таких скоростных линии, они спустились вниз, в цветущий и совершенно незнакомый мир на дне этого леса.

* * *

Внизу, у подножия туманных деревьев, из перегноя и переплетения упавших веток доносилось непрерывное шуршание. В густом подлеске жили невидимые существа, жужжащие насекомые, колючие грибы и золотистые папоротники, как раскидистые, так и компактные.

Бладд зафиксировал координаты огромного дерева, на котором высоко вверху была устроена посадочная платформа, и сохранил их в небольшом локационном устройстве, закреплённом на бедре. Дункан, прищурившись, наблюдал за зелёными тенями:

— Включи защитное поле, Пауль.

Мальчик сделал то, что ему сказали. Дункан тоже включил свой щит. Два других мастера меча одобрили такую предосторожность. Динари ощупал свой пояс и активировал гудящее поле, которое тут же его окружило.

— Здесь всё непредсказуемо.

— Во всяком случае, это избавит нас от докучливых насекомых,— Бладд для верности стал размахивать рукой в воздухе, хотя не было похоже, что его пытается атаковать хоть какая-то букашка.— А если нам встретится опасность, то трое из нас смогут забиться в какую-нибудь щель, а Ривви перекроет собою доступ в неё.

Толстый мастер меча, нисколько не обижаясь на постоянные шуточки, ответил в той же манере:

— Буду рад послужить в любом качестве, даже если мне придётся оберегать твоё распрекрасное одеяние от грязи. Правда, если ты не испачкаешься сам. В этом случае, боюсь, ничем не смогу тебе помочь.

Бладд возглавил группу, и они побежали трусцой, рассматривая занятную листву. Динари вытянул голову, прислушиваясь к шороху, и поднял упавшие куски коры, чтобы показать Паулю гнездо разбегающихся изумрудных жуков, которые были размером с его ладонь. Неподалёку взорвались грибы-дождевики, и Бладд быстро оттолкнул своих спутников в другую сторону:

— Не вдыхать! Это галлюциногенные споры.

Пауль задержал дыхание, пока они не оказались на безопасном расстоянии.

Впереди он услышал жужжащий звук, который нарастал и стал похож на ревущий огонь. Дункан осторожно огляделся:

— Что это?

— Именно этот звук нам и нужен,— сказал Бладд.— Как только ваш герцог объявил о своей предстоящей свадьбе с леди Илесой, я подумал, что ты и этот юноша захотите добыть к помолвке подарок, не похожий ни на что из того, что будут дарить герцогу.

— У Бладда намётанный глаз на подарки,— заметил Динари.— Я думаю, драке он предпочёл бы беготню по магазинам.

Ведя своих гостей, два мастера меча раздвинули огромные листья двухметровых папоротников, за которыми оказалась поляна. Звук, похожий на хруст целой охапки бумаги, нарастал, и Пауль увидел, что он идёт из спутанного скопления веток, листьев и серебристой паутины. Шёлковые нити оплетали ветки и толстые сучья, образуя похожий на мумию кокон, занимавший всю поляну.

— Видал что-либо подобное у вас на Каладане, парень? — спросил Динари.

Дункан выставил руку и придержал Пауля, когда тот попытался протиснуться вперёд, чтобы рассмотреть поляну получше.

— Нет, сэр,—тихо ответил Пауль.

— Не беспокойтесь, они пока взаперти,— сообщил Бладд.— Пожалуй, мы в безопасности. Гусеницы не выйдут из кокона, пока в их нынешнем жилище достаточно еды, то есть ещё в течение нескольких недель.

Они в изумлении шагнули вперёд. Прикреплённые к упавшим деревьям и камням толстые шёлковые нити были натянуты, как каркас шатра, и поддерживали полупрозрачное газовое[2] полотно.

— Мы наблюдали за этим гнездом некоторое время, и, кажется, здесь всё готово, насколько это вообще возможно,—продолжал щеголеватый мастер меча.— Шёлк действительно замечательный.

— Ты наблюдал за ним,—засмеялся Динари.—Мне-то как раз на твой шёлк наплевать.

— Потому что у тебя нет вкуса,— Бладд повернулся к Паулю и Дункану, игнорируя толстого мастера меча.— У этой ткани великолепные блеск и мягкость, она приятна на ощупь. В качестве свадебного шёлка ничего лучше этого леди Илеса и пожелать бы не могла.

Услышав это, Пауль подумал, что вместо этого он мог бы отдать ткань своей матери. Но она, конечно же, непременно отказалась бы.

Джессика играла свою роль, а в Бене Гессерит её учили контролировать любые проявления чувств и разума. И Пауль тоже должен играть свою роль.

— Да, это будет прекрасный подарок для новой жены моего отца. Спасибо, что подумали об этом вместо меня.

Бладд вытащил свой кинжал и жестом пригласил Дункана и Пауля следовать за ним, а Динари отправился на поляну под шатровую конструкцию. Внутри складок штапельной ткани[3] Пауль смог увидеть неясные цилиндрические фигуры. Тени зловещих червеобразных существ перемещались по ту сторону полупрозрачной материи, вызывая у него озноб. То видимые, то невидимые, они то появлялись, то исчезали из виду.

Паулю несколько раз снились огромные черви, создания гораздо большие, чем эти,—чудовища, живущие под подвижной поверхностью. .. величественные и таинственные. Он помнил, как пугался и просыпался, охваченный благоговейным страхом, ничего не понимая. Он описывал эти сны своей матери, но она не могла объяснить, что могли бы значить эти образы. Метафоры, рождённые его подсознанием, можно было интерпретировать разными способами; змееподобные гиганты из его снов могли быть как символом силы, так и символом неясной опасности.

Эти повторяющиеся яркие сны сбивали Пауля с толку. Были ли это дурные предчувствия или обычные кошмары? Как бы то ни было, он не понимал их.

— Такие гнёзда строят мотыльки-соколы, парень,— объяснил Динари.—А герб вашего Дома Атрейдесов, часом, не сокол венчает?

— Нет, ястреб.— Пауль сказал это достаточно твёрдо, давая понять, что между этими хищными птицами есть большая разница, хотя сам затруднился бы объяснить, в чём именно эта разница заключается.

Но толстый мастер меча не собирался вдаваться в такие тонкости:

— Когда гусеницы вылупляются, они съедают оболочку яйца и пожирают всю оказавшуюся поблизости листву, пока не уничтожат всё зелёное под шатром. Затем они едят ветки и сердцевину древесных стволов, а когда эти деревья умирают, они начинают жрать друг друга.

Только сильнейшие прорвут путь наружу из кокона-шатра. К этому времени они уже ужасно голодны и продолжают буйствовать в подлеске. Там, где вылупились гусеницы, можно обнаружить большие мёртвые области и поляны .

— Именно поэтому вы должны быть осторожны,— Бладд перерезал одну из несущих нитей кончиком своего кинжала.—Собирая шёлк, не пытайтесь пробиться сквозь главную защитную стенку.

— Мы не станем,—подчёркнуто сказал Дункан.

С большой осторожностью Бладд снял тонкий плоский слой шёлкового навеса и накрутил его на руку, как большой кусок ткани. Паулю это напомнило одного рыночного торговца на Каладане, который делал сладкие облака, накручивая сахарную вату на палочки.

С по-прежнему включённым защитным полем, Пауль вынул кинжал и, подражая Бладду, нашёл другое место крепления. Шёлковый шатёр на ощупь был гладким и воздушным. Из гнезда доносились звуки, производимые чем-то извивающимся и подёргивающимся. Пауль подумал, что там, должно быть, копошатся больше тысячи огромных гусениц, и все они сейчас очень голодны.