- Мы ведь всегда понимали друг друга, верно?
- Чего темнишь, Федор? - Хопер снизу вверх посмотрел на Дубова, ожидая, что скажет на такое обращение, которым давно не пользовался, и, помолчав, продолжил: - Говори, не тяни кота за хвост.
Дубов медленно сел, плеснул еще в стаканы.
- Давно ты меня так не называл. Думал, забыл уж.
- Я свое место знаю.
- Этим ты мне всегда и нравился...
- Да ладно, говори, что за дело, - нетерпеливо перебил Хопер.
- Особое...
- Провернем, не впервой.
- Если выгорит, получишь волю и вдоволь рыжевья.
- Ну...
- Где сейчас Красавчик с этим геологом, знаешь?
- Сам же отправил на новую вахту.
- Не дошли они, свернули с дороги. А куда?
- Куда, куда! - разозлился Хопер. Ему надоело крутиться вокруг да около. - На Кудыкину гору!..
- Именно на гору. Золото искать.
- Что?!
- Ты знаешь, за что Красавчик сидит?
- Знаю. За золото... На-адо же!..
Хопер сразу сообразил, что к чему. И так же, как недавно Дубов, удивился, что не допер сразу. Каким же дураком надо было быть Красавчику, чтобы сидеть в тайге на золоте и не припрятать чуток. И каким же идиотом надо было быть ему, Хопру, чтобы поверить сопливой трепотне Красавчика, не расколоть его тут, в бараке! А ведь мог, мо-ог!..
- В бегах они, вот что! А раз в бегах, значит, вне закона.
- В тайге-то любой вне закона...
- Значит, все понял?
- Понять-то понял, да ведь я на привязи.
- Они же сорвались. Куш-то больно хорош, стоит того. Два пуда чистейшего.
- Два пуда?!
Хопер вытер лоб панамой, которую в течение всего разговора мял в руках.
- Точно.
- Да-а!.. А где их искать, в тайге-то?
- Ты в географии рубишь?
- Разберусь, если надо.
Дубов вынул из стола и развернул жесткий лист географической карты, ткнул пальцем в середину зеленого пространства.
- Вот тут грохнулся вертолет с золотом. Он и сейчас там валяется, только без золота. А мы находимся вот тут. Гляди: отсюда то место - почти прямо на юг, километров сто двадцать. Если их выследить, дождаться, когда возьмут золото... Доходит?
- Ружьишко бы, - буркнул Хопер.
Он уже видел себя в засаде. Двое тащатся по тайге с тяжелыми сидорами... Брать их лучше ночью, когда уснут у костра...
- У Пешнева дома ружье на стене висит. А сам он тут у ворот стоит. Чего еще?
- Жратвы полный сидор.
Дубов вскочил, выкинул из шкафчика пустой вещмешок.
- Сгребай все со стола.
Он вышел и через минуту вернулся, положил на стол две буханки хлеба.
- Суй туда же.
- Одному трудновато будет.
- Возьми кого-нибудь, а то и двоих. Помани золотишком.
- Дуванить с ними?
- Делиться не обязательно. Они же в бегах будут. Возьмешь золото и можешь оставить их в тайге. Сумеешь?
- А чего?..
- Половина будет твоя. И досрочное освобождение за ударный труд. Идет?
Хопер молчал, не зная, что и сказать. Такой фарт подворачивается раз в жизни, как не согласиться!
- Я думаю, следует сказать и о том, что будет, если ты попытаешься слинять с золотом, - все тем же ласковым доверительным тоном продолжал Дубов. - Я спущу всех собак, понял? И тогда ты, беглый, будешь мне не только не нужен, а и опасен. Говорить дальше?
- Кончай, начальник, пену гнать. Если падлу во мне видишь, чего позвал? Давай тогда разойдемся по-хорошему.
- Это я так, для ясности. Сегодня и уходи. Пойдешь по дороге на новый вахтовый участок. Километрах в трех найдешь носилки и кучу проволоки, брошенные Красавчиком и Мухомором. С собой в тайгу они это не потащат. Оттуда держи прямо на юг. Гляди внимательней, я думаю, быстро выследишь эту парочку, поскольку они идут туда же. Так и дуй за ними, пока не возьмут золото.
- Дай мне карту.
- Она тебе ни к чему. А вот компас дам.
Он вынул из стола белый кругляшок ученического компаса, положил на стол.
- Как пользоваться, умеешь?
- А чего, - самоуверенно заявил Хопер, хотя никогда раньше не имел дела с компасом. - Стрелка дорогу покажет.
- Стрелка показывает не дорогу, а север-юг. Вот этот конец всегда повернут на север. Тебе, стало быть, в другую сторону. Усек?
- Ладно, начальник, разберусь.
- Тогда давай.
Дубов вылил остатки водки в стаканы, протянул свой через стол чокнуться и залпом выпил.
Всю дорогу, пока шел к своему бараку, Хопер то лыбился, то хмурился. Надо же, такую глупость сморозить: разойдемся по-хорошему. По-хорошему-то уж не получится. После всего, что сказал, начальник не оставит его. Хоть пиши на Дуба исповедь, хоть не пиши, все равно ты - покойник. Один выход идти в тайгу и добыть это золото. Правда, и потом Дуб может сыграть в другую сторону. Зачем ему отдавать половину золота да еще вешать на себя заботу о заключенном Хрюкине? Не проще ли избавиться от него, слишком много знающего?
Он даже остановился и оглянулся, так огорошила эта мысль. Но, поразмыслив, решил, что время есть и он что-нибудь придумает. Можно, например, не все разом выкладывать Дубу, а спрятать часть золотишка и отдать потом, в обмен на свободу...
Давно столько дум сразу не наваливалось на Хопра. Может, с того самого времени, когда разбирался со своей кличкой. В воровской малине кликуха не последнее дело. А у него что было? С малых лет дразнили Хрюком, поскольку такая у него не дворянская фамилия, - и он дрался. Потом обозвали Хряком, и он снова дрался. Даже кто-то Харей окрестил. С таким клеймом в авторитеты не выйти, как ни рвись. И тогда он понял, что должен сам о себе позаботиться. Однажды услышал по телику звучное словцо "Хопер" и решил: то, что надо. Недешево ему это обошлось. Один стишок чего стоил: "Кто у бабы баксы спер? - Хрюкин - вылитый Хопер". Вернее, не сам стишок, а то, что стихоплет повторял его весь вечер, пока компания гуляла за его, Хрюкина, деньги. Однако, прилепилось.
С подельником он порешил сразу: Рыжий. Этот при слове "рыжевье", то есть "золото", балдеет. И терпелив, и хитер, что змей.
Рыжий ошивался в столовой - тоже сачковал от работы, - это Хопер знал. Он спрятал вещмешок со жратвой за поленницу, что была возле кухни, заглянул в столовую, увидев Рыжего, поманил его пальцем. Тот подошел, удивленно уставился на Хопра.
- Что, кум мучает?
- Почему?
- Ты не в себе как.
- Заметно?
- Спрашиваешь.