Сизов ударил себя кулаком по лбу.

- Чувствовал - что-то не так! Ведь чувствовал, а ушел. Вину свою поволок, как юродивый, - нате, глядите, казните!..

- Сколько там пролежал, не знаю. Не мог даже кричать, звать на помощь. Решил: чем так пропадать, лучше утонуть. Перевалился через кусты и - в воду. А она ледяная, как обожгла. Это, наверное, и помогло выплыть. Выплыть-то выплыл, а свалился в горячке. Хорошо склад был, а то бы...

- Значит, это ты склад использовал? Я так и подумал: кто-то сильно бедствующий.

- Как подумал? Когда?

- Недавно. Мы с ним там были, - показал он на Красюка, жадно поедающего жареную картошку.

- Бедствующий - не то слово. Не знаю, как выжил. А потом пришлось зимовать. По снегам-то не больно выберешься. Сам, пожалуй, не дотянул бы до весны. Нанаец выручил, вышел на дым костра, который я жег.

- Чумбока? - изумился Сизов, вскинув глаза на своего спасителя, сидевшего за столом напротив.

- Нет, того звали Полокто.

- Моя его знай, - сразу отозвался Чумбока.

- У него зимовье неподалеку. Там и перезимовал. А весной вернулся к озеру, заложил шурф.

- Шурф?!

- Ты только погляди! - Ивакин сорвался с места, выскочил в сени, вернулся с небольшим свертком, сдвинул тарелки и вывалил на стол груду темно-бурых камней. - Касситерит. Да какой!..

- Значит, это был твой шурф? - Сизов взял камень, рассмотрел со всех сторон и протянул Красюку. - Узнаешь?

- Камень как камень. Все они одинаковые.

Сизов засмеялся. Впервые за этот день, с утра державший его в небывалом напряжении.

- Ну, конечно, для тебя все, что не золото, - просто камни.

- Ясное дело. - Красюк обернулся, поглядел в угол, где стоял карабин Чумбоки и было свалено в кучу все их имущество.

- Не бойся, не пропадет, - сказал Сизов.

Ивакин тоже посмотрел в угол, спросил:

- Что у вас там?

- Золото.

- Золото? Откуда?

- Слышал, в прошлом году вертолет с золотом разбился? Все погибли, а вот он, - показал на Красюка, - остался жив. Охранником там был. Комиссия двадцати килограммов недосчиталась, и его посадили. А теперь мы это золото нашли, несем сдавать. Верно, Юра?

Повернувшись к Красюку, сидевшему слева, Сизов посмотрел на него в упор, ловя ускользающий взгляд. Красюк промолчал.

Подняли рюмки, чокнулись и выпили за то, что все, слава богу, окончилось благополучно.

Потом Сизов достал из кармана узелок, развязал.

- А вот об этом что скажешь?

Ивакин взял все три самородка, покатал на ладони, положил их обратно на тряпицу. Затем, ни слова не говоря, встал, прошел в другую комнату и принес два самородка.

- А об этом?

- Значит, ты и там был первым! - восхищенно воскликнул Сизов, рассматривая поблескивающие камушки, похожие на те, что были у него.

- Это не имеет значения.

В сенях заскрипели половицы. Сизов быстро сгреб все самородки в свою тряпицу, сунул в карман. Дверь без стука отворилась и в комнату, пригнувшись под притолокой, шагнул худощавый человек, в котором Сизов сразу узнал местного милицейского уполномоченного Грысина. На нем была серая брезентовая куртка, такие же, никогда не знавшие утюга, брюки, плоская пыльная кепка на голове - как есть работяга, идущий со смены на комбинате.

- Привет честной компании, - сказал Грысин глухим бесцветным голосом, оглядывая поочередно всех, сидевших за столом.

Саша Ивакин встал, развел руками.

- Степан Степаныч! Прошу к нам.

- Да я, собственно, не в гости. Мне сказали: люди из тайги пришли... Полагается узнать.

- Меня вы знаете, - сказал Сизов, тоже вставая.

- Тебя знаю. Осужденный, а потом оправданный. Вопросов нет. И тебя знаю, - показал он на нанайца. - Бывал у нас в поселке.

- Бывала, бывала, - энергично закивал Чумбока.

Опережая следующий вопрос Грысина, Сизов шагнул к нему вплотную.

- Можно вас на два слова?

- Что, секрет? - удивился тот.

- Выйдем на минуточку.

Они вышли в сени. Плотно закрыв за собой дверь, Сизов спросил:

- Связь с райцентром у вас имеется?

- Обязательно.

- Зампрокурора Плонского знаете?

- А как же.

Грысин отвечал односложно, ехидно ухмыляясь, и Сизову подумалось: уполномоченный в курсе и теперь ждет, какую лапшу вывесит перед ним беглый зэк.

- Можете с ним связаться?

- С прокурором? Может, лучше с адвокатом?

Грысин хохотнул, снял кепку, ладонью вытер пот со лба.

- Сообщите ему, что мы в Никше и что все в порядке.

- Кто это - "мы"?

- Он знает.

- Мне тоже не мешало бы знать.

- Приедет Плонский, все скажет.

- Приедет? Сам Плонский? Что-то ты темнишь, мужик.

В сени выглянул Саша Ивакин, позвал:

- Степаныч! Хватит секретничать. Рюмки налиты...

- В другой раз. Дела у меня.

Грысин кинул кепку на голову, поправил ее обеими руками, будто форменную фуражку, и, не прощаясь, вышел.

- Сказал ему про золото? - настороженно спросил Ивакин.

- Ты что! Хоть он и власть, а я эту ночь хочу спать спокойно.

- Ну, правильно. Пошли к столу.

Красюк встретил их выжидательным и тревожным взглядом.

- Спокойно, Юра. Все в порядке, - сказал ему Сизов. И повернулся к Ивакину: - А чего это Степаныч говорил об осужденном и оправданном?

- Так это тебя оправдали. Дело пересмотрено. Я как пришел из тайги, как узнал, что ты сам на себя наговорил, сразу в прокуратуру. Дело-то ясное, быстро разобрались.

- А мне ничего не сообщили.

- Плонский сам хотел. Поехал к тебе, но ты почему-то сбежал. Зачем? Почему?..

- Сбежал? Кто это тебе сказал?

- Сам Плонский.

- Именно так и сказал?

- Именно так. Я, говорит, его посадил, я его и освободить хотел. Самолично. А он, это ты, мол, в тайгу ушел.

- Интересно...

Сизов задумался. Выходило, что он уже тогда не был зэком? Значит, Плонский обманул? Зачем? Побоялся, что вольным Сизов в тайгу не пойдет? А ему нужен был при Красюке свой человек, и не только как проводник. Или боялся, что Красюк найдет золото и смоется с ним?.. Ай да Плонский! Только ли государственным интересом руководствовался господин зампрокурора?

Теперь многое становилось понятным. И маячок, спрятанный в радиоприемнике, и просьба сообщить о найденном золоте лично ему...

Подумал: "Ну и черт с ним!" И тут же зло одернул себя: "Нет, не черт с ним! Если золото не сдать государству, то не будет повода пересматривать дело Красюка. В таком случае Красюк получит срок за побег. И, всего скорей, от него постараются избавиться как от опасного свидетеля..."