На видеоэкране модуля Пять постепенно показывались другие машины, пока наконец все семь не выстроились на равном удалении вокруг черной остроконечной башни «Сарафанда», образовав правильный круг. Капитан Эвмук хранил молчание, пока машины выполняли маневр, однако реплики, подаваемые командами модулей, продолжали непрерывно доноситься из репродуктора. Кое кто, видя, что все живы— здоровы и с ними ничего плохого не происходит, с каждым новым мгновением оправлялся от страха и становился развязнее.

Посыпались шутки…

Смех тотчас оборвался, когда, заняв боевую позицию на высоте двухсот футов над поверхностью планеты, Эвмук наконец заговорил с безопасного расстояния.

— Прежде чем выслушать ваши предложения, — сказал он спокойно, — я хочу напомнить вам приказ — не подходить к кораблю ближе тысячи ярдов. Каждый, нарушивший его будет немедленно уничтожен. Теперь приступим, как говорят, к дебатам, — закончил шуткой капитан свою речь.

Вовсей в негодовании фыркнул:

— Кофе и бутерброды сейчас подадут. Эх, когда вернусь на корабль, возьму кузнечный молот и расшибу этого Эвмука вдребезги. Видишь, люди мучаются, а ему на все наплевать.

— Да нет, не наплевать, — возразил Сарджнор. — Просто он умеет владеть собой.

Наступившее радиомолчание первым прервал самоуверенный в резкий голос Поллена из модуля Четыре. Он побывал в шестнадцати экспедициях и теперь писал книгу о своих впечатлениях. Правда, он ни разу не дал Сарджнору взглянуть на рукопись, и последний сально подозревал, что его, Сарджнора, тот выставил в комической роли этакого все знающего чудака-ветерана.

— Мне кажется, — начал высокопарно Поллен, — что здесь мы имеем дело с классической задачей по формальной логике…

— Короче, Поллен, — сердито прервал его кто-то.

— Хорошо, пусть будет короче. Так вот, факт остается фактом. Нам надо найти выход из создавшегося положения. Основные параметры задачи таковы: имеется шесть наших идентичных, ничем Друг от друга не отличающихся машин, и притаившаяся среди них седьмая…

Сарджнор резко нажал на переговорный ключ.

— Вношу поправку, — сказал он спокойно.

— Это кто, Сарджнор? — спросил Поллен. — Как я уже сказал седьмая машина…

— Вношу поправку.

— Это Сарджнор, не так ли? Ну, что ты хотел, Дейв?

— Я?.. Я просто хочу помочь тебе в твоих логических рассуждениях, Клифорд. Тут мы имеем дело с шестью машинами и одним очень интересным живым существом…

— Что?!

— Да-да. С серым человеком.

Второй раз сегодня Сарджнор увидел, как его радиопереговорное устройство не справляется с посыпавшимися со всех сторон вопросами, и он терпеливо ждал, когда гвалт стихнет. Он искоса поглядывал на сердитое лицо своего напарника, желая знать, неужели он сам был таким, когда впервые услышал об этом существе. Предания о нем хотя и не имели широкого хождения, однако нет-нет да и встречались на планетах, где воспоминания коренных жителей уходили достаточно далеко в глубь веков. Как обычно, факты искажались, но суть оставалась всегда неизменной: серые люди, их борьба с белыми и поражение.

Серая раса не оставила каких-либо следов своего существования, ибо не занималась созданием артефактов, которые могла бы найти позднейшая армия археологов-землян, однако мифы продолжали существовать. И самым интересным для тех, кто хотел и умел слушать, было то, что рассказчики — неважно, какую форму они имели и какой образ жизни вели — ходили ли по земле, летали ли по воздуху, плавали или ползали, — называли серых людей таким словом, которое всегда совпадало с их собственным видовым названием.

— Какой такой серый человек? Что он из себя представляет?

Вопрос этот задал Карлен из модуля Два.

— Это такое большое серое чудовище, монстр, который может превратиться во что угодно, в любую вещь или живое существо, какое ему вздумается, — объяснил Поллен. — Сарджнор без него и шаг ступить не может и таскает его за собой по всей Галактике. Это как раз тот зверь, с которого начинаются все бабушкины сказки.

— Он не может превратиться в любой предмет, — возразил Сарджнор. — Он может видоизменить свой облик внешне, а внутри остается все тем же серым человеком.

Раздались возгласы недоверия, среди которых Сарджнор уловил два слова: «Античный Протей»… «Античный Протей»… — повторенные несколько раз.

— Совершенно верно. Протейnote 1! Именно он, — сказал Сарджнор неторопливо и даже отчасти флегматично. Лучший метод убедить Поллена — это предоставить тому самому себя убедить. — И ты, Поллен, можешь не соглашаться со мной.

— Я тебя понимаю, Дейв. Серый человек подтвердил бы каждое твое слово…

— Попросим капитана Эвмука пройтись по блокам хранения ксенологических данных и определить, во-первых, вероятность существования серых людей, а во-вторых, возможность, что седьмой модуль является им.

Сарджнор отметил про себя, что на сей раз шуток не последовало, и вздохнул облегченно, ибо если он прав, то временя на разговоры у них не осталось. По сути говоря, времени, видимо, вообще было мало. Яркое двойное солнце — источник тепла планеты, уже вставало над горизонтом, образованным зубчатыми вершинами далеких гор за темной громадой «Сарафанда». На протяжении ближайших семнадцати месяцев планета будет продираться между двумя раскаленными массами света, и Сарджнору хотелось убраться подальше от Прайлы на это время, но этого хотело и всесторонне одаренное сверхсущество, скрывавшееся в их рядах.

Кондар был весьма удивлен, заметив, что со всевозрастающим интересом следит за обменом мыслей этих съедобных созданий.

Его раса никогда не занималась конструированием каких-либо машин, вместо этого она больше полагалась на силу, ловкость, быстроту и уменье к адаптации своих больших серых тел. Вдобавок к своему прирожденному отвращению к технике Кондар несколько тысяч лет провел в таком пекле, где никакие машины, как бы хорошо они ни были сконструированы, не выдержали бы ежегодного прохождения сквозь это двойное пекло. Поэтому его потрясла мысль, сколь сильно эти нежные съедобные создания зависят от своих изделий из металла и пластика. Больше всего его поразило открытие, что эти оказавшиеся металлическими скорлупки служат им не только в качестве средств передвижения, но и средством сохранения и поддержания жизни на время пребывания на этой лишенной воздуха планете.

Кондар попытался на минутку представить себе, как он вверяет свою жизнь заботам и попечениям сложного и легко портящегося механизма, но даже мысль об этом заставила его содрогнуться от ужаса. Он торопливо отбросил ее прочь и сосредоточил свой страшный разум на задаче подобраться как можно ближе к кораблю, чтобы подавить разум и волю тех, кто в нем сидит. В особенности это нужно сделать с тем, кого они называют Эвмуком, и сделать это до того, как он пустит в ход свое грозное оружие.

Спокойно и тихо, борясь со все более усиливающимся чувством голода, Кондар приготовился к нападению.

Сарджнор с удавлением посмотрел на свою правую руку.

Он собрался выпить стаканчик кофе, чтобы смочить пересохшее от волнения горло, и потянулся к трубке питания. Рука на четверть дюйма оторвалась от кресла и снова бессильно повисла с подлокотника. Сарджнор инстинктивно пытался помочь ей левой — она тоже не двигалась, — и тут он сообразил, что парализован.

Целую минуту он в панике тупо глядел перед собой, а, придя в себя, увидел, что совершенно выдохся в борьбе со своими мускулами. Змейки холодного пота, приводя его в бешенство, стремительно побежали вниз по всему телу. Он взял себя в руки, пытаясь оценить обстановку, стремясь попять, как это получается, что он все еще способен управлять глазными мышцами.

Брошенный искоса взгляд подсказал ему, что его напарник находится в точно таком же парализованном состоянии — лишь едва различимая дрожь лицевых мускулов выдавала, что Вовсей еще жив. Геодезист понимал, что такое состояние в новинку для его напарника, Сам он, правда, тоже впервые испытал его непосредственно, но он бывал на многих планетах, где животные очень часто в целях обороны окружают себя, словно куполом, полем, способным подавлять полностью нервную деятельность других животных, приближающихся к ним. Такие существа чаще всего встречались на планетах с очень большим притяжением, где хищники были столь же вялы и медлительны, как и их жертвы. Сарджнор попробовал заговорить с Вовсеем, но, как и ожидал, оказался не в состоянии управлять голосовыми связками.