Я всегда знала, что его добродушно-веселое, несерьёзное, флиртующее поведение было всего лишь маской, скрывающей отвратительную правду, но опять же, одно дело — знать, и совсем другое — получить подтверждение этих знаний столь жестоким способом. Возможно, будь я наивнее, то могла бы убедить себя, что Маттео делает это, потому что ему пришлось сегодня похоронить отца, он был убит горем и давал выход своей боли, но я знала, что это не так. Это была изнанка рутинной мафиозной работы. Скорбь не имела к этому никакого отношения.

Один из связанных русских был тем самым мужчиной, что избил меня, и я знала, что именно по этой причине Маттео выбрал его в качестве своей жертвы.

Я всегда хотела вырваться из мира, в котором была рождена, из этого гребаного мира жестокости, но именно в этот момент твердо решила попытаться сбежать. Неважно, какой ценой, и что мне придется сделать, я сбегу из этого ада во что бы то ни стало. Разве может кто-то захотеть остаться после того, как станет свидетелем такому?

Люди привыкают ко всему, но я не хотела привыкать. Я уже могла сказать, что с каждым разом, когда видела кровь, все равнодушнее относилась к этому зрелищу. Как скоро картина чьих-то пыток перестанет вызывать у меня какие-либо эмоции? Сколько пройдет времени, прежде чем голос в моей голове, подсказывающий, что русский подонок это заслужил и при любой возможности сделал бы то же самое со мной, из едва слышного шепота превратится в ревущий крик?

Что-то коснулось моей руки, и, дернувшись назад, я едва сдержала удивленный вскрик. Лили встала позади меня, а потом все вокруг очень быстро завертелось. Я ещё не успела открыть рот, чтобы отправить ее обратно, а ее взгляд в это же самое время остановился на зрелище в центре комнаты, и я поняла, что дело принимает дурной оборот. Я и раньше слышала, как кричала Лили, но это было ничто по сравнению с тем звуком, что сорвался с ее губ сейчас, когда она увидела кровь и мужчин, из которых эту кровь выпустили. Вы когда-нибудь задумывались о том, какие звуки издают маленькие пушистые ягнята, когда их отправляют на бойню? В моем воображении всегда было нечто подобное.

Я даже отшатнулась от Лили. Она широко распахнула наполненные ужасом глаза, а на ее лице застыло выражение, которое напугало меня до чертиков. Все взгляды устремились на нас. Маттео отпустил русского и, прищурившись, уставился на меня своими темными глазами, словно это я сделала что-то не то. Лили продолжала кричать истошным визгом, от которого у меня волосы на затылке встали дыбом.

— Ромеро! — рявкнул Маттео, кивнув в сторону моей сестры. — Позаботься о Лилиане.

Ромеро шагнул к нам. Высокий и внушительный.

Лили постоянно вертела перед ним хвостом, но даже она сейчас видела в нем только киллера. Его руки были красными. Красными от крови, и Лили совершенно съехала с катушек. Мне оставалось только молча смотреть. Я не могла сдвинуться с места. Где-то на задворках сознания голос подсказывал, что я должна поговорить с сестрой, попытаться успокоить, сделать хоть что-нибудь, что угодно, но этот голос поглотил ужасный шум, зазвеневший у меня в ушах.

Над нашими головами с грохотом ударилась о стену стальная дверь, и внезапно Лука появился на лестнице.

— Что за хуйня здесь происходит?

Никто не ответил.

— Успокойся, Лили. Все нормально, — принялся увещевать Ромеро мою сестру успокаивающим голосом.

Серьезно? Развернувшаяся перед нами картина рассказывала совсем другую историю. Ничего нормального в этом не было.

Конечно, Лили невозможно было успокоить. Ромеро схватил её за руку, и Лука ринулся ему на помощь, но она сражалась с ними, как зверь. Откуда у такой худышки взялись силы на борьбу с двумя мужчинами?

Ромеро обнял ее, прижимая ее руки по бокам, но это не помешало Лили пинать и его, и все, до чего она могла дотянуться, не переставая кричать во всю глотку.

— Заткните ее! Ария услышит, — прорычал Лука.

Он попытался поймать Лили за ноги, но она вырвалась и пнула его по подбородку. Лука замешкался, но скорее от неожиданности, чем от чего-то другого. Конечно, они могли бы легко усмирить ее, если бы не осторожничали, стараясь не навредить ей. Я шагнула к ним, опасаясь, что они могут быстро отказаться от слишком мягкого обращения, но пол стал уходить у меня из-под ног, и мне пришлось снова ухватиться за стену.

— Лили, — пробормотала я. — Лили, остановись.

Она меня даже не услышала.

Высокий накаченный парень сделал к ним несколько шагов, как будто собираясь вмешаться, но Маттео толкнул его назад.

— Нет, не вмешивайся.

Я забыла про Маттео, но пока наблюдала за Лили, ему удалось оттереть руки. Они были еще розовыми, но, по крайней мере, без кровавых разводов. Маттео уставился на меня, но мне пришлось отвести взгляд. Прямо сейчас я не могла ему ответить. У меня появилось чувство, что я и сама не далека от того, чтобы провернуть какой-нибудь трюк вслед за Лили и слететь с катушек. Медный запах крови висел, как туман, в воздухе, забивая мне горло и нос. Он, казалось, впитывался в кожу, погружался глубоко в мое тело вместе с ужасными кадрами.

Лили удалось оттолкнуться от стены, отчего Ромеро оступился, потерял равновесие и приземлился на спину, повалив Лили на себя. Он охнул и выпустил мою сестру из своей хватки. Она тут же вскочила на ноги. Взглядом, как у загнанного зверя, Лили смотрела прямо сквозь меня.

— Лили, успокойся, — попыталась я ещё раз.

Она рванула мимо Маттео, но он был гораздо быстрее. Схватив ее за запястье, другой рукой Маттео обхватил ее поперек талии. Вслед за этим она неожиданно оказалась лежащей на спине, а он встал на колени у ее ног, зажав ей руки над головой. Лука двинулся к ним, держа наготове шприц. Это стало последней каплей.

Я заковыляла в их сторону, несмотря на то, что ноги у меня дрожали.

— Не трогай ее! — прошипела я. — Не смей, блядь, причинять ей боль!

— Я очень стараюсь не сделать ей больно, но она все усложняет. Лука, живо! — прорычал Маттео, нависая над моей сестрой.

Я преградила путь Луке.

— Что это? — кивнула на шприц.

— Кое-что, что ее успокоит, — ответил Маттео.

— А ну отойди с дороги, мать твою. — Лука протолкнулся мимо меня, опустился на колени рядом с Лили, которая все еще боролась с Маттео, и воткнул иглу ей в руку. Через несколько мгновений, показавшихся бесконечными, она успокоилась и перестала сопротивляться. Маттео отпустил ее запястья и сел. Лили всхлипнула, скорчилась в позе эмбриона и беззвучно заплакала.

— Надеюсь, вы все сгорите в аду, — хрипло прошептав, я опустилась рядом с ней на колени и погладила по волосам. Маттео наблюдал за мной непроницаемым взглядом своих тёмных глаз. У него на шее я заметила лишь несколько пятен крови.

Один из русских расхохотался. В какое-то мгновение у меня возникло желание разбить его рожу. Я даже не могла понять, каким образом он еще способен издавать какие-либо звуки, учитывая то, как он выглядит.

Маттео вскочил на ноги и съездил ему по физиономии.

— Заткнись, блядь, или, клянусь, я разрежу твой член на кусочки, и заставлю тебя смотреть.

— Ромеро, уведи Лилиану в её комнату и скажи Доку, чтобы он ее осмотрел, — приказал Лука, тон его голоса вновь стал деловым.

Ромеро поднял Лили на руки, и она зарыдала, спрятав лицо у него на груди. Он был последним, у кого ей следовало бы искать утешения. Он стал одной из гребаных причин того, почему она слетела с катушек. Может, она даже не понимала, кто ее держал.

Я тоже двинулась вслед за ними. Я не собиралась оставлять сестру с одним из них наедине. Лука схватил меня за запястье.

— Сначала мне нужно сказать тебе пару слов.

— Отпусти меня! — прорычала я, но он не пошевелился.

Маттео схватил Луку за предплечье.

— Отпусти ее.

Мгновение они с Лукой смотрели друг на друга, и вслед за этим меня наконец-то освободили, но теперь Маттео загородил лестницу. Я до сих пор не могла взглянуть ему в лицо. Вместо этого уставилась на Луку.

— Мне нужно к Лили. Может, вы и не заметили, но у нее случился нервный срыв из-за вас, больные вы ублюдки.

— Она справится с этим, — сказал он пренебрежительно.

— Да ты хоть понял, что сказал? Меня тошнит от тебя. Лили никогда не оправится от того, что сегодня видела. Наверное, у нее теперь только благодаря вам годами будут гребаные кошмары.

Лука холодно улыбнулся.

— Если хочешь кого-то обвинить, вини прежде всего себя, потому что я подозреваю, что она оказалась здесь только потому, что пошла за тобой.

— Лука, — предостерёг Маттео. — Джианна не виновата.

Это была моя вина, по крайней мере, отчасти, но я бы ни за что не стала признаваться им в этом. Если бы не их поганый бизнес, ничего бы не случилось. Я решила перейти в наступление:

— Интересно, что скажет Ария, когда узнает, что произошло.

Лука сузил глаза.

— Ты не скажешь ей.

— О, в самом деле? — язвительно поинтересовалась я. Конечно, я не собиралась ничего ей говорить. Ни к чему ей было дополнительное бремя, но Луке не обязательно об этом знать. Маттео встал между нами и взял меня за руки. Я отдернула их, словно он меня ошпарил.

— Никогда больше не смей прикасаться ко мне.

— Я правда не понимаю, что ты в ней нашел, — хмыкнул Лука.

— Лука, хватит ее провоцировать, — прошипел Маттео, а затем перевел взгляд своих темных глаз на меня. — Тебе не стоит рассказывать Арии. Это не имеет никакого смысла, только сделает ее несчастной.

— Может, она решит его бросить. — Я кивнула в сторону Луки.

— Ария никогда меня не бросит, — тихо произнес Лука. — Сегодня она заслонила меня от пули. Я чуть не потерял ее. Я никогда не потеряю ее снова. И не позволю тебе разрушить наши отношения.

Хуже всего было то, что он был прав, когда говорил, что Ария не оставит его, даже если я расскажу ей о том, чему была сегодня свидетелем. Не то чтобы она была не в курсе, что за человек Лука, и что творят его люди по его приказу. Он и раньше убивал и пытал ради нее, и она по-прежнему его любила. Каким-то образом она смогла забыть о монстре и видела в Луке только мужчину рядом с собой. Я точно знала, что не способна на такое.