ГЛАВА 9

Джианна

Маттео бросил меня на кровать и навалился сверху. Схватив меня за запястья, он прижал их к матрасу над моей головой, одновременно вклинившись коленом между моих бедер. Его глаза стали почти черными от ярости. Неужели он хочет, чтобы я умоляла о пощаде? Просила у него прощения? Значит, ему придется очень долго ждать.

— Ты позволила какому-то говнюку взять то, что принадлежит мне, — прорычал он, одержимостью во взгляде прожигая мое тело насквозь. Он наклонился ближе, словно собираясь поцеловать. Наши носы почти соприкоснулись, но Маттео лишь свирепо смотрел на меня. — Твой отец дал мне разрешение делать с тобой всё, что пожелаю. Ему плевать, выживешь ты или умрешь. Ему плевать, что я с тобой сделаю. Думаю, его даже порадует жестокое наказание.

Я ничуть не удивилась. До того, как сбежала, опозорив нашу семью, отец и так едва выносил меня. Теперь же он наверняка люто возненавидел меня. Я практически жаждала, чтобы Маттео наказал меня. Я это заслужила за убийство Сида и знала, что у Маттео не будет проблем с тем, чтобы сделать мне больно. Видела, на что он способен. Может, хотя бы физическая боль, наконец, утолит ту, что разъедала меня глубоко внутри.

Маттео

Джианна не произнесла ни одного гребаного словечка, как будто ей было плевать, что я с ней сделаю.

Я усилил хватку на ее запястьях, чтобы посмотреть, проявит ли она, наконец, хоть немного того огня, от которого загорался я, но, не считая лёгкой дрожи, она никак не отреагировала.

Мне невыносимо было видеть то, что она сделала со своими волосами. Они стали светло-русыми, не было той огненно-красной гривы, которая так мне нравилась. Спасибо хотя бы за то, что она их не отрезала.

Мой взгляд остановился на полоске обнаженной кожи живота, показавшейся из-под задравшейся блузки. При мысли о том, что ее трогал там кто-то другой, везде ее лапал, захотелось разнести всё вокруг.

Она должна была быть моей. Только моей.

На какой-то миг меня захлестнула настолько ослепительная ярость, что мне захотелось наказать ее, захотелось показать, что она принадлежит мне, захотелось трахнуть ее так жестко, чтобы она забыла обо всем на свете. Схватив Джианну за талию, я впился пальцами в ее нежную кожу. Моя. Отныне только моя. Ее отец дал мне добро на то, чтобы я использовал ее по своему усмотрению, прежде чем отвезу обратно к нему. Никто и слова не скажет, если я заберу у нее то, что должно было быть моим с самого начала. От моего прикосновения Джианна напряглась, но всё равно промолчала. У нее был отрешенный взгляд. Ни намека на прежний темперамент.

Она и пальцем не пошевелила, не сделала попытки воспротивиться, всем своим видом напомнив мне тряпичную куклу. Вероятно, она думала, что я сделаю то, чего все от меня ожидали — трахну даже вопреки ее желанию, замучаю до тех пор, пока она не взмолится о прощении. И я мог так поступить, но не хочу. Несмотря на то, что она натворила и в каком непотребном виде меня выставила, я всё равно хотел ее всю, а не только ее тело.

— Проявлять покорность — это не твое, — тихо произнес я и почувствовал, как под моими пальцами ускорился ее пульс. Это был единственный признак того, что она не была так равнодушна, как хотела заставить меня поверить. Возможно, ей было плевать, что с ней сделают, потому что она убивалась по этому говнюку, вместе с которым ее застукали.

От этой мысли внутри меня поднялась новая волна злости, и я поспешил избавиться от нее, пока не слетел с катушек. Отстранившись от Джианны, сел на край кровати, стараясь не обращать внимания на замешательство и шок на ее лице. Я уставился в пол, сжимая и разжимая кулаки. Если бы Кармине не убил этого говнюка, вероятнее всего, я бы сам свернул ему шею. Мне до сих пор хотелось сделать это, хотелось вырезать часть его мозга, в которой хранилась память о теле Джианны, лежащей под ним.

Медленно и осторожно, как будто боялась, что я могу напасть, если она слишком быстро дернется, Джианна села.

— Ты не станешь меня насиловать и пытать?

Мне захотелось расхохотаться. Именно этого все и ожидали. Большинство мужчин в нашем мире даже уверены, что она это заслужила. Я повернулся к ней, мазнув взглядом по ее прекрасному лицу. Даже сейчас, когда была бледна, а глаза у нее опухли от слез, она казалась еще прекраснее, чем мне помнилось.

— Неужели ты думала, что я смогу? — спросил я на удивление спокойно. Под взглядом ее широко раскрытых голубых глаз часть моей злости внезапно исчезла.

— Да. Люди отца определенно этого от тебя ждали. Ты что, не заметил выражение на их лицах? Наверное, они рассчитывают на то, что ты отдашь им меня на разок, как только сам разберёшься со мной.

Разумеется, пока мы ее выслеживали, они неоднократно говорили об этом. Я знал, что они думают о происходящем в данный момент. Блядь, какой-то части меня хотелось, чтобы они были правы. Я далеко не паинька.

— Мне похуй на людей твоего отца и на него самого. И, если они тебя хоть пальцем тронут, я убью их. Они не причинят тебе вреда, никто из них.

Джианна нахмурилась.

— Как только вернусь в Чикаго, отец меня накажет.

Она серьезно полагала, что я отдам ее этому сраному папаше? Не для того я гонялся за ней полгода.

— Ты не вернешься в Чикаго, Джианна, — ухмыльнулся я. — Ты поедешь со мной в Нью-Йорк.

Надежда и облегчение явно отразились у нее на лице.

— К Арии? С ней все хорошо? У нее не возникло проблем из-за того, что помогла мне?

Почему-то ее реплика меня раздосадовала.

— Ария в порядке, — ответил я, прежде чем встать и подойти к окну. Отвернувшись от нее, спросил: — Тот парень, ты любила его?

Не уверен, что стану делать, если она ответит «да». Я не смогу достать этого говнюка, и не хочу причинять боль ей, так что я могу сделать? Убить кого-то другого, предпочтительно этих двоих мудаков из Синдиката, которые слишком долго действовали мне на нервы. И, может быть, даже убить ее гребаного отца, когда увижу его в следующий раз.

— Сида? — дрожащим голосом спросила она, и я чуть не слетел с катушек прямо там. Бросил на нее через плечо хмурый взгляд. У неё и вправду глаза были мокрыми от чертовых слез.

— Мне плевать, как его зовут.

Блядь, как же сильно мне хотелось замочить того парня. Я бы миллиард баксов отдал, если бы был способ воскресить мудака, только чтобы я мог убить его снова. Медленно, мучительно.

— Его звали Сид, — заупрямилась она, и знакомый блеск в ее глазах вернулся.

Но на мой вопрос она так и не ответила.

— Так ты любила его?

— Нет, — она ответила, не колеблясь. — Я едва его знала.

Я бы обрадовался, если бы она не начала кусать нижнюю губу, словно сдерживая слезы. Она казалась чертовски расстроенной, а потом из ее левого глаза скользнула слеза. Джианна моргнула несколько раз.

— Если ты его не любила, тогда почему плачешь?

Она сердито взглянула на меня. Взглянула так, будто у нее есть основания злиться.

— Ты правда не понимаешь?

— Я мафиози, Джианна. Я видел смерть множества людей и много раз убивал сам. — И прямо сейчас я хотел убить снова, больше всего на свете.

— Сид не заслуживал смерти. Он умер из-за меня. Он никому не сделал ничего плохого.

Что за хуйня? Да неужели?

— Он тронул не ту девушку. Он умер, потому что прикоснулся к тому, что ему не принадлежит.

Джианна покачала головой.

— Ты сам хотел его убить, не так ли? Поэтому ты остановил Стэна? Не потому, что хотел спасти Сиду жизнь.

Это и правда стало для нее сюрпризом? Для того, кто убежден, что я и все остальные члены мафии — чудовища, она казалась странно удивленной моим желанием убить говнюка, который лапал мою невесту.

Прежде чем я успел ответить, зазвонил мой телефон. На экране высветилось имя Луки. Я только послал ему короткое сообщение, пока ехал в машине. Он пытался до меня дозвониться, но я не был в настроении говорить с кем-либо, лишь перебросился парой фраз с пилотом нашего частного самолета. Однако, зная Луку, я понимал, что он не сдастся. Подавив стон, я ответил на вызов, отвернувшись от Джианны.

— Смс «она у меня» — это всё, что я от тебя дождался? — спросил он со злостью.

— Я был занят.

На заднем плане мне был слышен встревоженный голос Арии, но, к счастью, Лука не дал ей трубку. Я вообще не был настроен разговаривать с истеричкой, а уж с женщиной, которая помогла моей невесте убежать, и подавно. В Нью-Йорке ещё было раннее утро. Почему Лука не мог дать своей жене хоть разок поспать подольше?

— Чем? — Он сделал паузу. — Нет, не говори мне. Я даже, блядь, знать не хочу.

— Он с ней что-то сделал? — спросила Ария достаточно громко, чтобы я услышал.

Я промолчал.

— Она жива? — спросил Лука тихо.

— Да пошел ты!

— Буду считать, что это да.

На заднем плане Ария по-прежнему не умолкала.

— Передай своей женушке, что ее сестра в порядке.

— Джианна в порядке, — приглушённо сказал ей Лука, а затем обратился ко мне. — Когда вы возвращаетесь?

— Вылет меньше чем через два часа.

— Ты летишь прямиком в Чикаго, чтобы встретиться со Скудери. Верно?

— Он уже звонил тебе, да?

Стэн и Кармине, несомненно, отправили известия своему боссу после того, как мы поймали Джианну. Значит, о Сиде он тоже узнал.

— Ну ещё бы. Его дочь уже полгода в бегах. Это важные новости.

— Ещё скажи, что он рад ее возвращению.

— Нет, по крайней мере, не по той же причине, что и Ария. Он хочет, чтобы она была наказана. Она нанесла урон его авторитету, да и твоему тоже. Как я слышал, вы застукали ее с каким-то парнем. Ты же понимаешь, что такие новости разлетаются со скоростью лесного пожара. Скудери жаждет превратить наказание Джианны в публичное шоу. Он ожидает, что ты поможешь ему с этим.

Я стиснул зубы.

— Мне похуй. Я не повезу ее в Чикаго. Если он хочет поговорить с ней, то может приехать в Нью-Йорк.

— Ты хочешь защитить ее после того, что она натворила?

— Да.

— Маттео, это дело Синдиката. Она тебе не жена, и никто не ждет, что ты на ней женишься после того, как она перетрахалась с половиной Европы.