Маттео приподнял тёмные брови, взглянув на меня.

— Хочешь врезать и этому?

Меня не нужно было просить дважды. Вместо этого я нанесла отменный удар и отправила второго придурка на колени. Оба парня смотрели на Маттео круглыми от страха глазами, совершенно игнорируя меня.

— Уёбывайте отсюда, пока я не решил перерезать вам глотки, — прошипел Маттео.

Они бежали, как собаки, поджав хвосты.

— Ты их знаешь? — спросила я.

Маттео отправил клинок в ножны. Он не выглядел таким пьяным, каким казался на вечеринке. Может, всё это было показухой. Быстро оглянувшись вокруг, я поняла, что в этой части дома мы остались совершенно одни, и, судя по тому, как забилось моё сердце и задрожал от волнения желудок, я осознала, что это на самом деле не очень хорошая идея.

— Это сыновья двоих наших солдат. Они ещё даже не вступили в организацию.

Принятие в ряды мафии, вероятно, не сделает их паиньками.

— Я бы и сама с ними справилась.

Маттео окинул меня взглядом с головы до ног. Опять.

— Я знаю.

Не такого ответа я ожидала и до конца не поняла, шутит он или нет.

— Это забавно, как ты можешь вести себя как рыцарь в сияющих доспехах в один момент, а в следующий подначивать своего брата к сексуальному насилию над моей сестрой.

— Лука не нуждается в поощрении, поверь мне.

— Меня тошнит от тебя. От всего этого. — Развернувшись, я зашагала прочь, но Маттео догнал меня и преградил путь, упёршись рукой в стену.

— С твоей сестрой всё будет хорошо. С женщинами Лука не жесток.

— Это должно меня успокоить?

Маттео пожал плечами.

— Я знаю своего брата. Ария не пострадает.

Я внимательно посмотрела на него. Кажется, он был серьёзен. Мне хотелось ему верить, но из того, чему я была свидетелем, Лука совсем не создавал впечатление добряка. Он был груб, жесток и холоден.

— Я чертовски сильно хочу поцеловать тебя, — хрипло сказал Маттео, заставив меня вздрогнуть.

Я широко распахнула глаза. Он не двигался. Просто стоял передо мной, упёршись рукой в стену, и сверлил меня взглядом своих тёмных глаз. Благодарение Господу, обручены мы не были, так что говорить со мной так было в высшей степени неприлично. Отец бы рехнулся, услышав такое. Мне следовало бы занервничать, или, по крайней мере, смутиться от его слов, но вместо этого я поймала себя на том, что задаюсь вопросом, каково это — поцеловать кого-нибудь. Девочки в моём классе уже вовсю целовались и занимались кое-чем похлеще. Только мы с Арией и другие девушки из семей мафии оберегались телохранителями. Каково было бы поцеловать кого-то, нарушив запрет? Сделать что-то, чего не сделала бы приличная девушка?

— Так в чём же дело? — Услышала я свой голос. У меня в голове сработала сигнализация, но я проигнорировала её.

Это был мой выбор. Если бы мы не были теми, кем были, если бы не родились в этом безумном мире, если бы Маттео не был мафиози и убийцей, тогда, возможно, я могла бы в него влюбиться. Если бы мы встретились как два нормальных человека, возможно, у нас бы получилось что-то.

Маттео подошёл ближе ко мне. Почему-то я попятилась назад, пока не наткнулась на стену, но Маттео наступал, и вскоре я оказалась в западне между холодным камнем и его телом.

— Потому что в нашем с тобой мире существуют правила, и их нарушение влечет за собой последствия.

— Ты не похож на сторонника правил.

Я и сама не знала, зачем подзадоривала его. Мне не нужно было его внимание. Я хотела выбраться из этого прогнившего насквозь мира, подальше от этих отвратительных людей. Связь с кем-то вроде него полностью исключит такую возможность.

— Я — нет, — мрачно улыбнулся Маттео.

Он потянулся к моему лицу и медленно сгрёб пальцами мои волосы. Я задрожала от легкого касания. Маттео мне даже нисколько не нравился, ведь так? Он был назойливым и наглым и никогда не мог вовремя заткнуться.

Он совсем как ты.

Но моё тело жаждало большего. Я вцепилась в его жилет, сминая пальцами мягкую ткань.

— Как и я. Я не хочу, чтобы первый поцелуй у меня случился с мужем.

Маттео издал тихий смешок, и из-за того, что он был так близко, я скорее почувствовала, чем услышала его.

— Это плохая идея, — пробормотал он, его губы застыли на расстоянии меньше сантиметра от моих, глаза потемнели и утратили обычную игривость.

Мне казалось, что всё внутри меня полыхает от желания.

— Мне всё равно.

И затем Маттео поцеловал меня, сначала слегка, как будто не был уверен, что я серьёзно. Я дёрнула его за жилет, желая, чтобы он перестал быть осторожным, и Маттео прижал меня своим телом, его язык скользнул между моих губ, сплетаясь с моим, не оставив мне времени удивиться тому, что я творю. На вкус он был как вкуснейший трюфель с виски, который я только могла себе вообразить. Его тело излучало тепло и силу. Рукой он обхватил мой затылок, в то время как ртом воспламенил жажду в моём теле.

Господь Всемогущий, ничего удивительного в том, что отец не хотел подпускать к нам мужчин. Теперь, когда я узнала, как прекрасны поцелуи, ни за что не хотела останавливаться.

Внезапно раздался сдавленный вздох, и мы с Маттео оторвались друг от друга. Я всё ещё пребывала в оцепенении, когда увидела свою сестру Лили, которая встала, как вкопанная, в коридоре, очевидно, до этого держа путь в свою комнату. Она выпучила глаза.

— Прошу прощения! — выпалила она, затем неуверенно шагнула в нашу сторону. — Это значит, что вы поженитесь?

— Ну уж нет, — фыркнула я. — Я не выйду за него замуж. Это ничего не значит.

Маттео бросил на меня быстрый взгляд, и мне стало немного стыдно за свои грубые слова, но это была правда. У меня не было ни малейшего желания выходить замуж за мафиози, независимо от того, как хорошо он может целоваться, или как быстро может рассмешить меня. Мужчины нашего мира — убийцы и палачи. Они не похожи на хороших парней, их даже нельзя назвать порядочными людьми. Это были бандиты, испорченные до мозга костей. Ничто и никогда не изменит этого. Может быть, время от времени им удавалось прикидываться обычными парнями, особенно Маттео, на котором этот образ сидел как влитой, но, в конце концов, это была только маска.

Маттео повернулся к Лили.

— Не рассказывай никому о том, что видела, хорошо?

Я выскользнула из его объятий, нуждаясь в дистанции между нами. И как только я могла позволить ему меня целовать? Может, мне повезло, и он пьянее, чем кажется? Может, завтра утром он ничего не вспомнит?

— Хорошо, — ответила Лили со смущённой улыбкой.

Маттео бросил на меня многозначительный взгляд, прошел мимо Лили и завернул за угол. В ту же секунду, как он скрылся за поворотом, Лили бросилась ко мне:

— Ты его поцеловала!

— Ш-ш-ш-ш, — зашипела я, когда мы направились вглубь коридора.

— Можно мне сегодня переночевать в твоей комнате? Я сказала маме, что хочу.

— Да, конечно.

— Как это было? — спросила она тихим шёпотом. — Ну, ты знаешь... Я имею в виду поцелуй.

Первым порывом было соврать, но потом я выбрала правду:

— Восхитительно.

Лили хихикнула и зашла вслед за мной в мою комнату.

— Так что, ты собираешься ещё поцеловать его?

Мне хотелось, но я понимала, что это была бы очень плохая идея. Я не желала давать ему никаких надежд.

— Нет, я не собираюсь больше целоваться с Маттео.

Я должна была догадаться, что так просто это не закончится.

***

На следующий день, за пару часов до отъезда моей семьи в Чикаго, Маттео подловил меня одну перед дверьми моей спальни. Он не пытался меня поцеловать, но встал очень близко. Очень просто можно было бы преодолеть расстояние между нами, схватить его за рубашку и притянуть к себе. Вместо этого я приготовилась быть начеку и свирепо уставилась на него.

— Чего тебе надо?

Маттео цокнул языком.

— Прошлой ночью, когда мы были наедине, ты не была со мной так холодна.

— Я надеялась на то, что ты был слишком пьян, чтобы вспомнить.

— Прости, что разочаровал.

Если он не перестанет улыбаться этой своей наглой ухмылкой, я сверну ему шею... или поцелую... я ещё не решила. Первый вариант, без всяких сомнений, лучше.

— Это было всего один раз и ничего не значит. Я по-прежнему терпеть тебя не могу. Я и сделала-то это только потому, что хотела совершить что-нибудь запретное.

— Есть множество других запретных штучек, которые мы могли бы сделать с тобой, — промурлыкал он, шагнув ближе и обволакивая меня своим ароматом.

— Нет, спасибо.

— Почему? Струсила? Я могу попросить у твоего отца твоей руки, если ты устала от запретного.

— Да конечно, — ответила я с сарказмом. — Я никогда не выйду за тебя, это могу тебе обещать. Тем более сейчас, когда Ария уже попалась в нью-йоркский капкан, отец в любом случае меня не отошлёт.

— Раз ты так считаешь, — улыбнулся Маттео.

Его чрезмерная самоуверенность вынудила меня на грубый ответ. Я ткнула пальцем ему в грудь.

— Считаешь себя неотразимым, не так ли? Но ты ошибаешься. Ты, Лука и остальные мужики в этой вашей грёбаной мафии считаете себя ах-какими-клёвыми. Позволь мне кое-что тебе сказать: если бы ты не был дьявольски богат и не таскал бы везде с собой свою грёбаную пушку, ты был бы не лучше любого другого человека.

— Я бы выглядел всё так же неотразимо, и, как и прежде, смог бы прикончить распустивших нюни трусов голыми руками. А что насчёт тебя, Джианна? Кем бы ты была без защиты своей семьи и без денег твоего отца?

Я вздохнула. Да, кто я без всего этого? Никто. Мне никогда не приходилось делать что-либо самой, мне никогда не разрешали ничего такого, но не из-за того, что я не хотела.

— Свободной.

Маттео рассмеялся.

— Тебе никогда не быть свободной. Никому из нас. Мы все в клетке из законов нашего мира.

Вот поэтому я и хочу выбраться из этого мира.

— Возможно. Но и брак с тобой моей клеткой не станет никогда. — Я зашагала прочь от него, не дав ему шанса ответить.