ГЛАВА 3

Маттео

Возможно, Джианна еще этого не поняла, но брак станет её клеткой, независимо от того, хочет она того или нет.

Вчера ночью после нашего поцелуя я вернулся на вечеринку, чтобы надраться до чертиков, когда наткнулся на моего ублюдочного отца и Рокко Скудери. Тот рассказывал о Джианне и его планах на её будущее: он хотел выдать её за какого-то старого пердуна, о котором поговаривали, что он жестоко обращался с женщинами. Тогда я промолчал, потому что слишком хорошо знал отца. Если он заподозрит, что я хочу Джианну из-за того, что возжелал её, влюбился или просто хочу защитить от худшей доли, он никогда не согласится меня с ней свести.

Наступившим утром, после демонстрации простыней, я отправился на поиски Луки и нашёл его вместе с Арией на входе в хозяйскую спальню.

— Вам, двум влюблённым пташкам, придётся отложить сеанс спаривания, — сказал я. — Можно тебя на два слова, Лука?

Они обернулись одновременно. Щёки Арии стали пунцовыми, и она впилась в моего брата взглядом, в котором смешались тревога и смущение. Он посмотрел на меня, а затем перевёл взгляд на свою жену.

— Иди, проверь, чтобы горничные упаковали все твои вещи. Я скоро вернусь. — Она быстро скрылась в спальне.

— Простыни были сфабрикованы, не так ли? Мой большой злой братец пощадил свою маленькую девственную невестушку.

Лука подошёл ближе и зло уставился на меня.

— Ты можешь пиздеть потише?

— Что случилось? Ты слишком много выпил, и у тебя не встал?

— Отъебись, — прошипел он. — Как будто алкоголь меня когда-нибудь останавливал.

— Тогда что?

Лука просверлил меня взглядом.

— Она заревела.

Я усмехнулся. Потянувшись к ножнам на его предплечье, я сдвинул их вверх, обнаружив маленькую ранку. Лука выдернул свою руку.

— Порезался?

Вид у Луки был такой, словно он собирался изрубить меня в капусту. Всё ещё нуждаясь в его помощи, я решил свести свои подколки к минимуму.

— Я так и думал. Я говорил прошлой ночью Джианне, что ей не стоит волноваться насчёт Арии. Ты питаешь слабость к барышням, попавшим в беду.

— Я не... — Он нахмурился. — Ты был наедине с Джианной?

Я кивнул, затем отвёл его подальше от дверей спальни на тот случай, если Ария попытается подслушать. Она может всё разболтать своей сестре.

— Я поцеловал её, и на вкус она даже лучше, чем на вид.

— Чёрт возьми, не могу поверить, что у тебя было больше движухи, чем у меня в мою собственную грёбаную брачную ночь, — проворчал Лука.

— Дамы не могут устоять перед моим очарованием.

Он сжал рукой моё плечо.

— Это не повод для шуток, Маттео. Синдикату не покажется это забавным, если ты будешь разгуливать тут и портить их девок.

— Я никого не испортил. Я только поцеловал её.

— Ага, как будто на этом ты остановишься.

— Я хочу её, но пока что не сошёл с ума.

— Да неужели?

— Я хочу жениться на ней.

Лука резко остановился.

— Скажи, что ты шутишь.

— Я не шучу. Вот почему мне нужна твоя помощь. Отец не замолвит за меня словечко перед Скудери, если узнает, что я хочу Джианну по какой-то другой причине, нежели желание досадить или отомстить. Ты его знаешь.

— И чего ты хочешь от меня?

— Помоги мне убедить его, что она меня ненавидит, уязвила моё самолюбие, и что я хочу жениться на ней, чтобы превратить её жизнь в ад.

— Разве это не правда? Девушка не выносит тебя, и ты хочешь её из-за этого. Чем это отличается от легенды, которую нужно рассказать отцу?

— Я не хочу делать ее несчастной.

Видно было, что Лука сомневается.

— Результат может оказаться ровно таким же. Ты же осознаёшь, что эта девчонка может свести тебя с ума? И я вообще не уверен, что соглашусь на её присутствие в Нью-Йорке.

— Ты смиришься с этим. Ария будет довольна, что её сестра рядом с ней.

— А ты уже всё продумал до мелочей, да?

— Ага, продумал. Или отец выберет для меня какую-нибудь стерву, которая в кратчайшие сроки превратит мою жизнь в ад.

— Значит, ты сам предпочитаешь выбрать свою собственную сучку, которая испортит тебе жизнь.

Я сбросил его руку.

— Джианна не сучка.

— Ты хочешь мне врезать из-за неё, — сказал Лука, кисло улыбнувшись.

— Мне хочется тебе врезать по многим причинам.

Лука покачал головой.

— Идём. Надо найти отца.

Мы прошли по коридору и спустились вниз по лестнице в кабинет отца. Мы застали его, когда он уже выходил из дверей, и я тут же натянул на лицо гримасу ярости.

— Я поверить не могу в её гребаную наглость.

— Ничего не поделаешь, — ответил мне Лука, затем повернулся к отцу. — Эта рыжая бестия Скудери спровоцировала Маттео.

Отец слегка заинтересованно приподнял брови.

— В каком смысле? — Он жестом приказал нам войти в кабинет и закрыл дверь.

Я разыгрывал из себя кипящего злостью, в то время как Лука сочинял какую-то дурацкую историю, которая закончилась тем, что Джианна мне заявила, будто отец никогда не отправит её в Нью-Йорк, и что никто не сможет убедить его в обратном.

— Она говорила так, будто я грязь под её ногтями, словно мы недостойны её. Я хочу, чтобы эта сучка поплатилась за свои слова. Мне плевать, чего она хочет. Я желаю видеть её в своей постели.

Во взгляде отца вспыхнул азарт. Садист серьёзно поверил в это дерьмо, потому что в его извращённом, садистском мозгу это представлялось логичным.

— Думаю, я мог бы поговорить со Скудери. Он будет рад её сплавить. Она сущее наказание, — он широко улыбнулся. — Ты должен научить её манерам, Маттео.

— Не волнуйся. — Кивнул я. — Я научу её множеству разных штучек.

Спустя два дня отец со Скудери достигли договоренности, и Джианна стала моей. Оставалось найти подходящее время, чтобы сообщить ей об этом.

***

Джианна

Иногда ночью, вновь и вновь переживая наш поцелуй, я задавалась вопросом: что, если Маттео и я — не такая уж плохая идея. Но позвонила Ария и рассказала, что поймала Луку на измене, и это был тот самый сигнал тревоги, который был нужен как никогда. Мафиози всегда будут убивать, изменять и разрушать всё, к чему прикоснутся. Я никому не позволю с собой так обращаться. Я даже не дам им ни единого шанса попытаться. Неважно, насколько сильно жаждало моё тело ещё одного поцелуя Маттео, я поклялась себе, что оттолкну его. Одного поцелуя и так уже было чересчур. Если позволю ему вновь приблизиться, он никогда не оставит меня в покое.

Как и следовало ожидать, когда через пару недель после свадьбы Арии я приехала в Нью-Йорк, Маттео появился в апартаментах Луки и остался с нами поужинать. Ухмылка, с которой он зыркнул на меня, когда Ария проводила меня к столу, взбесила. Рассказал ли он кому-нибудь о нашем поцелуе? Я даже Арии об этом не сказала, а ведь обычно у меня нет от неё секретов. Этот ужин обещал быть долгим.

***

На следующий день, отчаянно пытаясь забыть Маттео, я убедила Арию свозить меня в танцевальный клуб. Это был мой первый глоток свободы, и, черт возьми, до чего же он был хорош на вкус. Не так хорош, как Маттео, напомнил мой назойливый внутренний голос, но вскоре он разбился под действием ритмов, заполнивших танцпол «Сферы». Это был волнующий опыт — чувствовать, как незнакомцы пялятся на меня, хотят. Прежде я никогда не одевалась настолько откровенно, мне бы никто не позволил такого, и я не могла не признать непривычное чувство раскрепощённости. Я танцевала с высоким парнем, когда неожиданно его отшвырнул от меня не кто иной, как Маттео грёбаный Витиелло.

— Что ты, мать твою, творишь? — зарычал он.

— Что ты, мать твою, творишь? Тебя это не касается!

Мой партнер по танцам, вновь обретя равновесие, шагнул в нашу сторону, но, прежде чем успел что-нибудь сказать, Маттео ударом ниже рёбер отправил его на колени, а вслед за этим подскочили двое вышибал и вытащили парня наружу.

Я застыла в ошеломлённом молчании.

— Ты совсем, блядь, рехнулся?

Маттео наклонился близко к моему лицу и схватил меня за предплечье.

— Не смей никогда так больше делать. Я не позволю тебе путаться с другими парнями.

— Я не путалась, а танцевала. — И тут до меня дошел смысл его слов. — С другими парнями? Значит, ты считаешь, что только из-за того, что мы с тобой однажды поцеловались, ты имеешь право указывать, что мне делать с собственной жизнью? Экстренные новости: ты мне не хозяин, Маттео.

— Ох, жаль тебя разочаровывать, — он ухмыльнулся, и его тёмные глаза скользнули по моему откровенному наряду, задержавшись на голых ногах. — Каждый твой дюйм — мой.

Я стряхнула с себя его руку.

— Ты ненормальный. Отвали от меня.

Больше ни слова не говоря, он последовал за Лукой, но оставил при мне одного из своих тупых, бабуиноподобных головорезов-телохранителей. Я разозлилась настолько, что готова была догнать его и растереть в порошок.

Вместо этого я подошла к Арии, которая с потерянным видом стояла в центре танцпола.

— Этот засранец, — пробормотала я.

Лишь спустя мгновение её взгляд сфокусировался на мне.

— Кто?

— Маттео. У парня хватает наглости говорить мне не танцевать с другими мужчинами. Кто он такой? Мой хозяин? Да пошёл он. — Ария витала где-то в облаках. — Ты в порядке?

Она кивнула.

— Да. Давай пойдём в бар. — Ромеро и Чезаре, шестёрки Луки, последовали за нами, и Ария сорвалась на них. — Вы можете наблюдать за нами издалека? Вы сводите меня с ума.

В изумлении я стояла и смотрела, как она рванула к бару и заказала нам выпивку. Ромеро и Чезаре в отдалении наблюдали за нами ястребиными взглядами. Достаточно далеко для того, чтобы чувствовать себя свободными и веселиться. Злость на Маттео захлестнула с новой силой, но я подавила её. Я не позволю ему испортить этот прекрасный вечер.

— Ты можешь пойти потанцевать, — сказала Ария, кисло улыбнувшись и вцепившись в свой стакан с выпивкой так, словно это был её спасательный круг.

— Через пару минут. Ты выглядишь бледной.

— Я в порядке.

Она выглядела неважно, и я не знала, почему она не хотела поделиться со мной тем, что её беспокоило. Хотя на самом деле я не имела права жаловаться. В конце концов, я до сих пор не рассказала ей о том поцелуе.