— Мне действительно нужно сходить в туалет, — сказала я после пары минут молчания.
— Я посижу ещё несколько минут.
Я засомневалась, размышляя, можно ли её оставить, но в любом случае она не будет одна. В конце концов, Ромеро никогда не выпускал её из поля зрения благодаря собственническому инстинкту Луки.
Я отправилась в заднюю часть бара, где находились туалеты, стараясь не сорваться на Чезаре, который следовал неотступно, как назойливая тень. Вернувшись через пару минут в бар, я увидела настоящее светопреставление. Чезаре придерживал Арию, которая стояла, пошатываясь, в то время как Ромеро втыкал нож в ногу какого-то подонка.
— Ты пойдёшь с нами. При попытке бежать — умрешь, — прорычал Ромеро.
— Ария? — прошептала я, сердце у меня в груди бешено стучало. Похоже, она меня не слышала.
— Возьми её напиток. Но не пей, — велел мне Чезаре.
Я подхватила стакан, слишком ошеломлённая, чтобы разозлиться на его повелительный тон.
Мы прошли к чёрному входу и спустились в подвал. Ария едва стояла на ногах. Я держалась рядом с ней всё это время. Когда мы вошли в помещение, похожее на офис, я увидела Маттео, расположившегося в кресле. Он остановил свой взгляд на мне, прежде чем оценить всю картину, и тут же вскочил с места.
— Что случилось?
— Вероятно, Рогипнол, — ответил Ромеро.
Рогипнол? Я сузила глаза, глядя на урода, накачавшего наркотиками мою сестру. Я хотела разобраться с ним, но выражение лица Маттео ясно дало понять, что моё желание исполнится. В его глазах читалось обещание. Я понимала, что это ненормально, но почему-то вызывало во мне ещё большее желание поцеловать его.
Что-то было не так со мной.
***
Нас с Арией выдворили до того, как Лука и Маттео принялись за этого урода, и Ромеро вывел нас через чёрный вход к кроссоверу. У меня защемило сердце, когда я села на заднее сиденье и осторожно положила голову Арии себе на колени. Она была такой беспомощной. Я гладила её по волосам, слушая её бессвязный бред. Сама мысль о том, что кто-то хотел причинить ей боль, напугала меня до усрачки. Наверное, впервые я была рада присутствию рядом наших телохранителей. Без них этот больной уёбок мог бы похитить и изнасиловать Арию. Но я знала, что он получит по заслугам, и, как ни странно, была совсем не против. Я ненавидела мафию и её законы, но в данный момент не могла вызвать в себе чувство вины из-за участи человека, напавшего на мою сестру. Наверное, это стало ещё одним признаком того, какое сильное влияние оказала на меня эта жизнь, признак того, как глубоко я увязла в этом. Я не могла выбросить из головы выражение лица Маттео, эту вспышку азарта, когда он вытащил свой нож, когда мы с Арией выходили из офиса. Они с Лукой оба были монстрами. И у меня не было уверенности, кто из них двоих опаснее. Но хуже всего то, что часть меня чувствовала влечение к уродливой стороне Маттео.
***
Прошло около месяца с того момента, как я последний раз видела Маттео. Непонятно, почему его слова о владении мной никак не выходили у меня из головы. Каждый раз, когда вспоминала наш поцелуй, я передвигала мысли об этом на авансцену моего разума, чтобы волна злости смыла любую тоску моего тела. Единственная причина, почему я до сих пор помнила этот дурацкий поцелуй, была в том, что отношения дома совсем не ладились. У меня были постоянные стычки с отцом, в основном из-за моей привычки говорить то, что думаю, как это произошло и сегодня.
— Мне по барабану, чего от меня ждут.
Мать на меня шикнула, выпучив глаза, но я не стала слушать. Если отец еще хоть раз скажет, что я обязана вести себя как порядочная женщина, у меня сорвёт крышу.
— Как ты не можешь понять? Я не хочу быть леди и точно не собираюсь в один прекрасный день стать милой маленькой женушкой для какого-то мафиозного говнюка. Да я лучше перережу себе горло, чем соглашусь на такую жизнь.
Я предвидела, что произойдет, но не сделала даже попытки избежать этого. Ладонь отца опустилась на мое лицо. Это был один из самых слабых его шлепков, который, как правило, не предвещал ничего хорошего. Сильно бил он только тогда, когда у него заканчивались слова, чтобы сломить мой дух. Если он будет со мной снисходителен, мне не понравится то, что он скажет. Отец больно схватил меня за плечи, пока я не встретилась с ним взглядом.
— Тогда, наверное, тебе стоит поискать нож поострее, Джианна, потому что Витиелло и я решили поженить вас, тебя и его сына Маттео.
У меня отвисла челюсть.
— Что?
— Похоже, ты произвела на него сильное впечатление, потому что он сам попросил своего отца об этой договоренности.
— Ты не можешь так поступить!
— Могу. И это была не моя идея. Маттео настаивал на женитьбе именно на тебе.
— Вот мерзавец!
Отцовская хватка усилилась, и я поморщилась. Лили могла только смотреть расширившимися от ужаса голубыми глазами. Она и Ария очень редко сталкивались со свирепой стороной характера отца. Как правило, он приберегал свои пощечины и жестокость только для меня — плохой дочери.
— Вот поэтому я рад, что ты окажешься подальше от нашей территории. Если бы я выдал тебя за одного из наших солдат, мне пришлось бы наказать кого-то из своих за то, что он забил тебя до смерти за твою дерзость. Но, если Маттео Вителло вобьет в тебя немного здравого смысла, я выйду сухим из воды, потому что не могу допустить риска войны с Нью-Йорком.
Я проглотила свою боль. Я всегда знала, что отец любит меня меньше всех, и, несмотря на то, что в его одобрении и привязанности я не нуждалась, все равно от его слов было больно. Мать, уткнувшись взглядом в свою тарелку, как обычно, промолчала. Она лишь без конца складывала и раскладывала свою дурацкую салфетку. В глазах Лили дрожали слезы, но она слишком хорошо знала, что лучше не открывать рот, когда отец в отвратительном настроении. У них с Арией инстинкт самосохранения был лучше развит, чем у меня.
— Когда вы приняли это решение? — спросила я недрогнувшим голосом, пытаясь скрыть свои эмоции.
— Маттео с отцом подошли ко мне сразу после свадьбы Арии.
И тут до меня дошло: Маттео решил жениться на мне на следующее утро после нашего поцелуя, когда я заявила ему, что никогда не выйду за него замуж. Заносчивый засранец не вынес удара по своему самолюбию. Он на мне женится лишь затем, чтобы наглядно показать — он всегда получает всё, чего хочет; у него была власть, а я всего лишь марионетка в руках мафии.
— Я не выйду замуж ни за него, ни за кого-либо еще. Мне всё равно, что ты скажешь. Мне всё равно, что будут говорить Витиелло. Мне плевать.
Отец так сильно встряхнул меня, что зазвенело в ушах.
— Ты сделаешь, как велю, девчонка, или, клянусь, я отлуплю тебя так, что забудешь собственное имя.
Я хотела убить его взглядом. Ещё никогда и ни к кому у меня не было такой сильной ненависти, как к мужчине, стоявшему передо мной, и все же часть меня — полная надежды, бестолковая, слабая часть — любила его.
— Зачем ты это делаешь? В этом нет нужды. Мы уже отдали им Арию, чтобы заключить перемирие. Зачем ты заставляешь меня выйти замуж? Почему бы тебе не отпустить меня в колледж и наслаждаться жизнью?
Отец скривил губы от отвращения.
— Отпустить в колледж? Ты правда такая дура? Ты станешь женой Маттео, будешь греть его постель и рожать ему детей. Точка. А теперь марш в свою комнату, пока моему терпению не пришел конец.
Лили послала мне взгляд, полный мольбы. То, что когда-то было работой Арии, теперь осталось на Лили: не позволять мне влипнуть в неприятности. Если бы не она, я бы продолжила борьбу. Даже если отец будет бить меня снова и снова, это всё равно не заставит меня передумать.
Развернувшись, я рванула к себе в комнату, где сразу же схватилась за телефон и бросилась на свою кровать. Я быстро набрала номер Арии, и после второго гудка она ответила. При звуке ее голоса, слёзы, которые я всё это время сдерживала, полились наружу. По крайней мере, наш ублюдочный папаша их не увидит.
— Ария, — прошептала я, и слёзы побежали сильнее.
— Джианна, что случилось? Что происходит? Ты ранена?
— Отец отдаёт меня Маттео, — слова прозвучали настолько безумно. Никто в остальном мире даже не понял бы их. Хоть я и не была предметом мебели, который мог бы быть передан кому-то, и все же это была моя действительность.
— Что ты имеешь в виду под «он отдает тебя Маттео»?
— Сальваторе Витиелло говорил с отцом и сказал ему, что Маттео хочет жениться на мне. И отец согласился!
— Отец говорил, почему? Я не понимаю. Я уже в Нью-Йорке. Ему не нужно выдавать и тебя замуж в Семью.
— Я не знаю, почему. Возможно, отец хочет наказать меня за то, что сказала то, что думаю. Он знает, как я презираю наших мужчин и насколько ненавижу Маттео. Он хочет видеть, как я страдаю. — Это была не совсем правда. На самом деле я не испытывала ненависти к Маттео, по крайней мере, не больше, чем ко всем остальным мафиози. Я ненавидела его принципы и его дела, а также то, что он, не спросив меня, попросил у отца моей руки, как будто моё мнение ничего не значило.
— О, Джианна. Мне так жаль. Возможно, я могу рассказать Луке, и он сможет изменить мнение Маттео.
— Ария, не будь такой наивной. Лука знал всё это время. Он брат Маттео и будущий Капо. Такие дела не решаются без его участия.
— Когда они приняли решение?
После того, как я была такой дурой, что поцеловала его.
— Несколько недель назад, еще до моего приезда. — Я не могла сказать ей, что это произошло на её свадьбе. Ария найдет способ обвинить себя в моей беде.
— Я не могу верить ему! Я убью его. Он знает, как сильно я люблю тебя. Знает, что я не допустила бы этого и сделала бы всё, чтобы предотвратить соглашение.
В эту минуту Ария звучала замечательно, совсем как я. И хотя моё сердце переполняла любовь к ней из-за этой готовности защитить меня, я не могла допустить этого. Может, Ария этого и не видела, но Лука был монстром, и я не хотела, чтобы она пострадала. Только не из-за меня и не тогда, когда было уже слишком поздно.