Глава 1

Апокалипсисы всегда случаются в ведьмин час.

Теперь вы знаете это.

Если подумать, в этом есть смысл. Апокалипсис, по сути своей, угрюм и мрачен. Лучшее время для сбора энергии для этой работенки — глубочайшая, темнейшая и холоднейшая часть ночи. Это затишье меж двумя часами ночи и рассветом. Есть много названий для этого времени. Ведьмин час. Час волка. Тьма ночи. Я могу продолжать до бесконечности, потому что есть еще много подходящих названий для этого.

Но все они говорят об одном и том же времени. Час, когда ты сидишь в постели весь в поту от ночных кошмаров. Час, когда ты просыпаешься без какой-либо причины, кроме страха перед будущим. Час, когда ты смотришь на часы, желая заснуть; зная, что этого не произойдет, а усталость и отчаяние долбят свинцовыми дубинками в двери сокровищницы твоего разума.

Вот тогда и начинается апокалипсис — в колдовской час. И я бросился в него, как в омут головой.

Жучок-Плавунец, старая лодка моего брата, потрепанный клон Орки из Челюстей, была слишком унылой, чтобы перепрыгивать через волны озера Мичиган, пока мы возвращались в отключенный от света город Чикаго, но тем не менее она пробиралась сквозь них как бульдозер.

Враг, с большой буквы «В», надвигался на город и лишь небольшая часть сил, которую смогли за это время собрать нации Соглашений, стояла между неизвестной силой народа фоморов, возглавляемой безумной богиней, несущей сверхъестественное супероружие, и примерно восемью миллионами беззащитных людей, у которых было очень мало средств для самозащиты.

Я попытался выжать из старого движка лодки побольше газа, но он начал издавать странный стонущий звук. Я стиснул зубы и расслабился. Я никого не защищу, если двигатель взорвется прямо мне в лицо и мы останемся болтаться в озере, как пластиковый стаканчик.

Мерфи, прихрамывая, поднялась по лестнице с нижней палубы и проскользнула ко мне в рулевую рубку. Во мне около 6,8 или 6,9 футов, в зависимости от ботинок, а Мерф приходилось носить толстые носки, чтобы достичь даже пяти футов, поэтому я занимал немного больше места, чем она.

Но даже так, она скользнула ко мне и прижалась к моему боку.

Я обнял ее и на секунду закрыл глаза, сосредоточившись только на том, как она прижимается ко мне. Конечно, кобура и Р90, которые она носила (незаконно, если это имело значение в данный момент), делали ее немного более неуклюжей и колючей, чем диктуют всякие такие романтические истории, но все же, учитывая все обстоятельства, я не возражал. Она также была теплой и мягкой, напряженной и настороженной рядом со мной.

Я доверял ей. Что бы ни случилось, она прикроет мою спину, и она сильная и умная.

(И ранена, прошептала какая-то сомневающаяся часть меня. И уязвима.)

Заткнись, я.

— Сколько еще? — спросила Мерфи.

— Если бы хоть один из фонарей горел, мы бы уже увидели горизонт, — сказал я. — Как там наши гости?

— Встревожены, — сказала она.

— Хорошо. Так и должно быть, — я посмотрел на нее и сказал, — если что-то случится, это будет недалеко от берега. Для врага наиболее разумно разместить там своих людей или что-то еще. Лучше передай всем, чтобы были готовы.

Мерфи нахмурилась и кивнула.

— Ты ждешь неприятностей? Я думала, эта леди Титан...

— Этниу, — подсказал я.

— Этниу, — продолжила она без раздражения, — сказала, что они не покажутся до ведьминого часа. А сейчас полночь.

— Для практикующих, ведьмин час — это между двумя и тремя часами ночи. И к тому же. Я не думаю, что одержимая местью богиня пользуется какой-нибудь надежной газетой или часами, ‑ сказал я. — Я думаю, что фоморы — водная нация. Я думаю, что если она действительно ведет армию, то у нее уже есть разведчики и нарушители спокойствия. И я думаю, что даже без их охраны, без их армии, в этом городе есть существа, против которых только дурак будет сражаться честно.

— Полагаю, среди полубогов нет места чести, — съязвила она. Я промолчал.

Она обратила на это внимание. Я видел, как она изучает мое лицо и потом спрашивает:

— Насколько же тебе хреново, что ты не отвешиваешь шуточек?

Я покачал головой.

— Дело не только в том, что произойдет сегодня ночью. А в том, что это значит. сверхъестественный легион идет, чтобы убить всех в городе. Устоит ли Чикаго или падет, он не остается прежним. Это будет слишком объемлюще и жестоко. На этот раз мир смертных не сможет проигнорировать это. Не важно, что случится сегодня ночью, весь мир. Изменится. Эпоха.

На мгновение она серьезно задумалась.

— Мир всегда меняется, Гарри. Вопрос только в том, как.

— Возможно, — сказал я. — Но я не представляю, как это может измениться к лучшему. Смертные против сверхъестественного мира — это плохо, Мерфи. Ужасно. Для всех нас, — я покачал головой. — И это вот-вот произойдет. Я не знаю когда. Но что бы ни случилось, оно надвигается. Прямо сейчас надвигается.

Она молча прислонилась ко мне и сказала:

— Что нам делать?

— Черт меня побери, если я знаю. Лучшее, что можем.

Она кивнула. Затем взглянула на меня и серьезно сказала:

— Тогда подними голову. Оставь эту войну на завтра. У нас и на сегодня много всяких дел.

Я глубоко вздохнул, закрыл глаза, выдохнул и отгородился от маленького океана страха, что бурлил в моем сознании. Как я и говорил, это беспокойство приходило, независимо от того, что я делал. И я встречусь с ним лицом к лицу, когда он придет. Разделяй и властвуй.

Потому что сегодня ночью только одна мысль должна занимать все умы.

— Защитить Чикаго, — прорычал я.

— Чертовски верно, — сказала Мерфи. — Так как мы это сделаем?

Я покачал головой.

— Как я понимаю, наша основная забота — это Этниу.

— Почему? — прямо спросила Мерфи. — Она, конечно, сильна, но она всего одна. Она не сможет быть одновременно в нескольких местах.

— Потому что она владеет Оком Балора, — сказал я.

— Кого?

— Короля изначальных фоморианцев, — сказал я. — Архнемезис Туата, которые, я думаю, были что-то типа прото-сидхе. Правил Ирландией в доисторические времена. Было пророчество, что он будет убит своим внуком, поэтому он запер своего единственного ребенка в башне на несколько тысяч лет.

— Этниу, — предположила Мерфи.

— В яблочко.

— Тысячелетия в плену. Должно быть, она постоянна и хорошо приспособлена, — сказала Мерфи. — Так он ей просто одолжил Око или как?

— Типа того. Он помер жуткой смертью после того, как какой-то симпатичный Туата прокрался и обрюхатил Этниу. Родившийся ребенок в результате убил Балора. Может быть, малыш подарил Око своей маме на Рождество. Я не знаю.

Она посмотрела на меня.

— Что ты знаешь об этом?

Я покачал головой.

— По большей части смертный фольклор, что по сути смахивает на попытку выучить историю, играя на телефоне. Но Око... это оружие, которое находится за пределами того, что мир видел в течение тысячелетий. Где бы ни собрались дать бой войскам фоморов, мы просто скучкуемся, чтобы Око уничтожило нас всех вместе. И из того, что я слышал, у нас есть очень мало способов по-настоящему ранить Этниу. Но если мы будем стоять в стороне и ничего не делать, она буквально сравняет город с землей.

— Так как мы победим? — спросила Мерфи.

— Будь я проклят, если знаю, — ответил я. — Совет Старейшин все это время собирал информацию. Может, они уже накидали варианты.

— Вот почему ты отправился на остров, — сказала Мерфи. — Думаешь, что сможешь запереть ее там.

— Я думаю, что если я попробую подойти и связать ее, она разорвет мой мозг на части изнутри, — сказал я. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не положить руку на нож, который я теперь носил на бедре. На самом деле, было бы лучше, если бы я вообще не думал об этом. Слишком много вещей в этом мире слишком хорошо улавливают проблески ваших мыслей. — Может быть, ее можно измотать. Тогда, вероятно, у меня будет шанс.

— Может, — заметила Мерфи. — Вероятно. Я слышу много болтовни.

— Да, ну это потому что я говорю оптимистично, — сердито ответил я.

— Тогда давай назовем это планом Б.

— Планом Зет, — сказал я. — Это не обычная наша заварушка. Там я все еще тяжеловес. А в лиге, в которой орудуют эти люди, я в лучшем случае середнячок. Я... — я покачал головой. — Я надеюсь, что у кого-то есть идея получше, чем у меня. — Я почувствовал, что инстинктивно напрягаюсь, и наполовину сбросил газ. — Окей. Мне кажется, мы уже близко. Если и будут неприятности, то где-то между нами и берегом. Лучше дай им знать.

Она боднула головой мою руку, прильнула на мгновение, а затем оттолкнулась.

— Я им скажу.

Она осторожно прихрамывала, вновь спускаясь под палубу, и я начал еще немного сбавлять скорость, вглядываясь в ночь. Смотреть было особенно не на что. Виднелся какой-то городской отсвет на брюхе облачного покрова, к югу от Ороры, и на дальнем берегу озера, но Чикаголенд был окутан кромешной тьмой.

Только... это было не так.

Я просто не был способен увидеть свет костров с такого расстояния.

Высокие, темные, безмолвные скалы городского горизонта вырисовывались на фоне не-совсем-черных туч. В окнах горели сотни свечей, но они казались маленькими одинокими огоньками во всей этой темноте. Должно быть, на улицах горели костры, потому что они отбрасывали красные конусы света на нижние этажи некоторых зданий.

Я еще больше сбавил газ. Я довольно хорошо представлял себе свое местоположение на озере благодаря моей ментальной связи с островом позади нас, но я был уверен в своем положении только в пределах, быть может, сотни ярдов, а темнота делала многое сложнее. Я не хотел пропустить проход в гавань и разбить лодку о камни.

Электрические фонари, которыми я обычно пользовался, помогая себе рулить, погасли, когда последний Титан использовала Око Балора на крыше почти неразрушимого замка Общества Светлого Будущего. Око проделало в ней дыру и одновременно послало импульс магической энергии, которая полностью уничтожила городскую сеть, включая электронику в автомобилях и самолетах, и электрические системы на лодке. Старый дизельный двигатель все еще пыхтел, но это было, пожалуй, единственное, что уцелело на корабле после выброшенного Оком суперклятия. Химические фонари висели на носу и корме, но это было только для того, чтобы кто-то еще не врезался в нас, если кто-то еще бороздил озере Мичиган в эту ночь.