Ваддерунг, что за всё это время не поднимал взгляд от карты, прочистил горло, призвав несколько неуверенно:

— Джентльмены, займёмся делом?

Я придвинулся ближе к столу, прищурившись вниз на карту. Она была хорошо освещена химическими световыми палочками, расставленными по краям. Выполнена на толстом пожелтевшем пергаменте сепиевыми чернилами. Всё в стиле старых скандинавских картографов, вплоть до норвежских рунических букв.

И она двигалась. У меня на глазах, несколько крошечных синих блоков, отмеченных крестиком, медленно скользили по отмеченным на карте улицам. Они выделялись на фоне старомодного искусства так резко, как будто были какой-нибудь видеоигрой.

— Тактическая карта, — отметил я, — моего города.

Ваддерунг взглянул на меня одним глазом и снова опустил взгляд.

— Что из того?

— Требуется много усилий, чтобы сделать конструкт вроде этого, — сказал я. — И провести много времени в том месте, карта которого создаётся.

— У меня больше времени, чем у большинства, чтобы бывать в большем количестве мест, чем большинство, — ответил он.

Эбинизер ткнул толстым пальцем в карту.

— Что именно это обозначает?

— Легкую пехоту, — объяснил Ваддерунг. — Основные силы, которыми мы располагаем. Здесь люди Марконе. Там — Белой Коллегии. Местные силы фейри находятся здесь.

Они были рассредоточены на трех оборонительных позициях вдоль Лейк-Шор-драйв, чтобы иметь возможность ответить врагу, где бы тот ни высадился на берег. Два больших синих круга были отмечены в глубине суши — один здесь, поверх замка, второй окружал посольство Свартальвхейма.

— Наши резервные позиции, — указал Ваддерунг. — Тяжелые силы реагирования размещены в каждой из этих точек, обе выполняют роль оборонительных позиций.

Нужно отметить ещё пару оборонительных позиций, — сказал я, указав их на карте. — Здесь. Церковь Святой Марии и Всех Ангелов.

— Обычная церковь? — скептически переспросил Эрлкинг.

— Та самая Церковь, — ответил я. — По крайней мере, для Чикаго. Там есть истинная вера. Поверьте. Если нам придется отступить, они дадут нам убежище.

— А второе? — спросил Ваддерунг.

Я опустил палец на карту.

— Дом Майкла Карпентера. Рыцари Надежды и Веры находятся там. Оба сразу.

— Два отважных врага, — заметил Эрлкинг. — Вооруженные падшими клинками. Но только двое.

— А ещё там на постоянной основе дежурит дюжина ангелов-хранителей, — сказал я. — Как часть пенсионного пакета сэра Майкла.

— Мы не станем включать их в наши планы, — убеждённо сказал Ваддерунг, не допускающим возражения тоном. — Ни ангелов, ни рыцарей. Ни при каких обстоятельствах. Создание, которое ты называешь Мистером Радость, будет весьма раздражено подобным вторжением.

Я выгнул бровь, глядя на Ваддерунга. Я был совершенно уверен, что никогда не упоминал при нем прозвище, которое дал Уриэлю.

Ваддерунг очень ровно взглянул на меня.

— Мы обедаем вместе раз в год.

— А-а, — протянул я. — Что ж. Если бы какие-то нехорошие парни чисто случайно подошли бы слишком близко к этому дому, я чертовски уверен, что их бы испепелили. Конечно, Мистер Радость считает, что многие, кто подписал Соглашения, относятся к нехорошим парням. — И я был с ним согласен. И, вероятно, был одним из этих нехороших парней. Я сердито зыркнул в сторону упырей. — Но если нам понадобится переместить людей в этом направлении, мы можем послать их этим путём и быть уверенными, что лягушки не станут торопиться с преследованием.

Ваддерунг остро взглянул на меня. Лёгкая, недобрая улыбка на мгновение появилась на его лице и исчезла.

— Лягушки?

— Ну, фоморы... неважно, — сказал я. — Я имею в виду, что теперь мы можем перестать разводить дипломатию с этими засранцами, верно?

Остальные мужчины вокруг стола отреагировали низкими нервными смешками.

— Лягушки, — согласился со мной Эбинизер.

— Лягушки, — отозвался эхом Эрлкинг.

Глаз Ваддерунга сверкнул. Он покачал головой, что-то пробормотал, коснувшись края карты, и синие круги расцвели вокруг обеих обозначенных мною позиций.

— Наша главная проблема, — отметил он, — это Этниу. Она не единственная наша проблема, но пока она не повержена, победа недостижима.

— Она одета в Титаническую бронзу, — сказал Эрлкинг таким тоном, что было похоже, что он повторил это уже несколько раз за последние пару часов.

Я поднял руку.

— Вопрос из зала. А что, собственно, это такое?

— Уникальный сплав Олимпийской бронзы с мордитом, — ответил мне Ваддерунг. — Кинетическое оружие здесь мало поможет. Энергия стихий эффективна не намного больше. Чтобы физически пробить эту броню, потребуется существо в божественном статусе.

— Божественный статус, — повторил я. — Что это значит?

— Рыцари Креста, вероятно, — задумчиво произнес Эрлкинг. — Их сила, кажется, имеет правильное происхождение.

— Те ангелы, о которых ты говорил, могли бы помочь, — сказал Эбинизер. — Мордит представляет собой концентрат самого тёмного, самого злого вещества Извне. Как только сплав готов, вместо того, чтобы пожирать жизнь, он пожирает энергию. Жар, сила, молния, твоя магия — за всем стоит сила воли. Чтобы пробить эту броню, нужно больше, чем обычная сила.

— Сила должна исходить из правильного источника, — поддержал его Ваддерунг. — И быть использована по надлежащим причинам.

Мэб скользнула к столу.

— Достаточное количество адской силы способно справиться с этой задачей, — пробормотала она. — Осмелюсь предположить, что Никодимус Архлеоне мог бы пробить Титаническую бронзу.

— Это предполагая, что она просто будет стоять там и позволит любому из этих существ напасть на неё, — указал Эрлкинг. — Во-первых, эти активы не находятся в нашем распоряжении. Во-вторых, она будет сопротивляться и, скорее всего, убьёт их.

Ваддерунг хмуро сверлил взглядом Эрлкинга целых пять секунд, прежде чем произнёс:

— Ты видишь всё в мрачном свете.

— Сугубо реалистично, — не согласился Эрлкинг.

— То есть вы утверждаете, что для того, чтобы прижать её, нам нужен спонсор, — сказал я. — И что, по сути, никто здесь не является достаточно сильным или не находится на нужной волне, чтобы нас проспонсировать.

— Именно, — ответила Мэб.

Я нервно сглотнул.

— Значит у нас нет средства, которое может пробить эту броню, — подвёл я итоги.

— Видимо, нет, — сказал Эбинизер. — Придётся сделать это трудным путём.

Мэб согласно кивнула.

— Мы должны найти её, по-возможности, или ждать, пока она сама не выдаст себя.

— Что означает, что нам придётся подстраиваться под неё, — возразил недовольно Эрлкинг.

— Да, — ответила Мэб. — Прежде всего, мы должны реагировать гибко. Затем — противостоять ей и заставить её тратить нас свою силу.

— Э-э, — сказал я. — Это... будет больно, не так ли?

— Я ожидаю, что умрут многие, — сказала Мэб. — Как только мы свяжем её боем, мы должны выжать из неё все соки. И, когда ослабим её настолько, насколько это возможно, мы должны загнать её в воду. — Её огромные светящиеся серо-зелёные глаза повернулись ко мне. — И нам останется только надеяться, что воля моего Рыцаря будет достаточно сильной, чтобы противостоять её воле.

Я судорожно сглотнул.

— Ну да. Что будет, если я промахнусь?

Мэб пристально уставилась на меня.

— Полагаю, что последний Титан рассмеется и сделает именно то, что обещала. Уничтожит этот город и всех, кто встанет у неё на пути.

Да-а-а, зашибись.

— Итак, всё упирается в меня, — сказал я.

— Мы сделаем всю тяжелую работу вместо тебя, Хосс, — пообещал Эбинизер. — Ты просто закончишь её.

— Да, — произнесла Мэб. — Не подведи.

Я взглянул вниз на карту.

В одном из этих маленьких голубых кружков была маленькая девочка, которая, наверное, уже спала под присмотром рыцарей и ангелов.

И под моим тоже.

В моей груди появилась слабая боль и я тщательно упаковал это чувство, разлив его по бутылкам, чтобы использовать позже. Мой страх за ребёнка не помог бы мне защитить её лучше. Сохранить этот страх и использовать для создания заклинаний, которые уничтожат тех, кто попытается причинить ей боль — очень даже могло.

Чертовски верно, Гарри.

НЕ ПОДВЕДИ.

— Сначала о главном, — сказал я. — Мне понадобится пицца.