Последний факт был зацепкой. Маленький полицейский отряд направился к Далласу и навестил мать самой знаменитой налетчицы Техаса. Стареющая одинокая женщина перебирала фотоснимки и тупо рассматривала вооруженных полицейских. «Я не видела Бонни уже пять лет, — заявила она. — А если бы и знала, где она, то все равно не сказала бы. Мать не может предать свое дитя, каким бы оно ни было и что бы о нем ни писали».

Смертельно уставшие офицеры надеялись на ошибку налетчиков и таки дождались. «Форд» Клайда был замечен у кафе в штате Луизиана. Полицейские предположили, что бандиты ищут встречи с их бывшим сообщником Генри Метвеном, отец которого проживал на здешней ферме. Все местные ограбления почему-то приписывались Бонни и Клайду.

Шесть полицейских затаились возле фермы Метвена-старшего. В их машине лежал целый арсенал автоматического оружия, но не было ничего, что могло бы скрасить долгое ожидание. Офицеры смертельно устали, вымокли, были измучены комариными укусами. Три дня и три ночи они прождали в засаде. Но Бонни и Клайд были начеку. 23 мая в четыре утра офицеры остановили автомобиль, где ехал отец Генри Метвена. Старика вытащили из салона, приковали наручниками к дереву, а машину оставили среди дороги в качестве приманки. В десятом часу утра на горизонте появился знакомый «форд». За рулем сидел Клайд. Заметив приманку, он сбросил скорость, однако в следующую секунду вновь нажал на газ. Но было слишком поздно. Из кустов грянул дружный залп из карабинов. «Форд», расстрелянный почти в упор, остановился. Клайд Бэрроу и Бонни Паркер умерли насильственной смертью, умерли так же, как и жили. Бонни упала на плечо Клайда.

Клайд был отличным стрелком. Редко кому удавалось остаться в живых, если Клайд делал первый выстрел. Пистолеты и карабин лежали рядом с Бонни, но засада застала ее врасплох. Уже через несколько часов на месте стрельбы появились первые зеваки. Изрешеченный пулями «форд» провожал до полицейского участка длинный эскорт из пятидесяти машин. Темно-красный «форд» выставили на публичное обозрение за высоким сетчатым забором. Этот забор появился после того, как охотники за сувенирами попытались разобрать машину на части. Некоторым достались даже куски одежды и локоны волос Бонни, прежде чем ее тело достали из машины. На заднем сиденье обнаружили три легких автомата, два ружья, дюжину пистолетов и по крайней мере тысячу патронов. Они бандитам не пригодились. В двух трупах засело свыше сотни пуль.

Офицеры, застрелившие налетчиков, стали национальными героями. Вокруг морга царил хаос. Толпа стремилась увидеть знаменитые трупы. В морге провели съемку, чтобы визуально засвидетельствовать смерть. Тело Бонни, выставленное на обозрение в Далласе, могли лицезреть почти сорок тысяч зевак. Чуть меньше пришли поглазеть на труп Клайда. Самым любопытным демонстрировали изорванный пиджак Клайда и его карабин, где на прикладе красовалось семь зарубок — по одной на каждую жертву.

Двадцать человек предстали перед судом по обвинению в укрывательстве преступников. Это были родственники и друзья. Мужчин сковали одной длинной цепью, чтобы предотвратить попытку нападения на охрану.

Клайд был похоронен рядом со своим братом Баком на кладбище западного Далласа. С аэроплана на его могилу был сброшен огромный цветочный венок. Бонни желала быть захороненной рядом с Клайдом, однако ее тело увезли на кладбище Фиштрэп.

Между грабежами и убийствами Бонни посылала свои стихи во многие газеты. Экспертиза доказала их подлинность. Среди них оказалась и ее собственная пророческая эпитафия:

На могиле Бонни чья-то рука высекла надпись: «Как цветы становятся слаще от солнца и росы, так наш старый мир становится лучше благодаря таким, как ты». И все же она была самой хладнокровной и жестокой налетчицей Соединенных Штатов.

Штат Небраска, Линкольн, Бельмонд-авеню, 25 января 1958 года. Вот уже пять дней подряд особняк № 924 семьи Фюгейтов не подавал признаков жизни. На двери висела записка «Не подходите. Все больны гриппом». Родственники Фюгейтов забеспокоились и решили навестить дом № 924. Дверь открыла четырнадцатилетняя Кэрил.

— Уезжайте быстрее, — скороговоркой заговорила она. — Мы очень больны и никого не хотим видеть.

Гости с легким недоумением уставились на захлопнувшуюся перед их носом дверь. После недолгих колебаний они позвонили в полицию. Через полчаса на пороге дома стояли два офицера. За дверью послышалось прежнее шарканье, и в дверном проеме вновь показалась Кэрил. На полицейских глядело бледное запуганное создание с темными кругами у глаз.

— Извините нас, господа полицейские, — пропищало создание. — Если вы не хотите заразиться гриппом, то навестите нас через несколько дней. И, пожалуйста, передайте нашим соседям, чтобы они нас не беспокоили.

Офицеры в замешательстве постояли на пороге, затем развернулись и ушли. Дом № 924 погрузился в прежнее глухое молчание. Окна оставались темными и плотно зашторенными. На третий день кто-то из родственников не выдержал и вновь забарабанил кулаком в дверь. Молчание. Помаявшись на пороге в страшных догадках, обеспокоенные гости решили взломать дверь. Их опасения подтвердились.

В доме лежали три трупа — мать и отчим Кэрил, а также их двухлетняя дочь Бэтти. Все они скончались от жестоких побоев и множественных ножевых ранений. Вскоре возле тел суетились полицейские. Быстро выяснилось, что некто Чарльз Старквейзер — приятель Кэрил — три дня назад навещал семью Фюгейтов. Семнадцатилетний Чарльз имел, мягко говоря, незавидную репутацию. Сам он считал себя этаким бунтарем в духе Джеймса Дина, пытался коллекционировать оружие и отстреливал из ружья соседских кроликов. В тот день Чарли навестил больную Кэрил не с апельсинами, а с ружьем, которое захватил якобы для очередной охоты на кроликов. Всем патрульным машинам разослали информацию о Чарли Старквейзере. Детективы долго искали труп Кэрил, но его нигде не было. В это время «труп» сидел в автомобиле рядом с Чарли и оживленно трепался.

Они приехали в Беннет, где жил друг Чарльза. Вскоре этот друг уже валялся в коридоре с простреленной головой. Забрав скудный трофей — сто долларовый банкнот и старое ружье, Чарли накрыл мертвого друга одеялом и вновь пустился в путь. Автомобиль он угнал два дня назад, убив хозяина и его подружку. Эти два трупа найдут чуть позже в заброшенном каменном амбаре. Рука убийцы выпустила в затылки жертв более десятка пуль.

Пока поисковая группа прочесывала округу, Чарли и Кэрил вернулись в Линкольн. Возле дома № 924 стояли полицейские машины. Чарльз проехал в конец Бельмонд-авеню и притормозил у дома еще одного своего приятеля. Разговор с хозяином дома был предельно коротким. Чарли поднял ружье и выстрелил ему в лицо с двух шагов. Из соседней комнаты послышался истеричный женский крик. Это кричала хозяйка, наблюдавшая за всем через стеклянную дверь. Чарли бросился к ней, вытаскивая на ходу длинный охотничий нож. Через минуту все было кончено…

На следующий день город запаниковал. Серия убийств в прессе подавалась как происки целой банды. Линкольн оцепили полицейским кордоном. Начались обыски во всех домах. Оружейные магазины продали все запасы товаров, которые мирное население раскупило для самообороны. Городские власти объявили награду в тысячу долларов за помощь в поимке убийц. Местный шериф вышел в радиоэфир с таким сообщением: