Жаль только, что его взгляд превращался в колючий лед каждый раз, когда мы оставались наедине. Но на этот раз все изменилось. Кто бы мог подумать, что в этой тьме может бушевать такое пламя! Но самым странным была не его внезапная страсть, а мое собственное тело и сознание, живо откликнувшееся не нее. Вместо того, чтобы испугаться или рассердиться, будучи наглым образом прижатой к стене, я внезапно ощутила тот же огонь! Я безумно хотела его и плевать, что ради одного только прикосновения можно было умереть! Даже Фирлас не был способен сотворить со мной такое. Его любовь пробуждала нежность, ласку, желание… Но ни разу — такую огненную, всепоглощающую волну! Не знаю, каким чудом мне удалось сохранить самообладание. Возможно, сыграла свою роль продолжительная депрессия, не отпускавшая меня уже долгое время. А может, то, что я все еще принадлежала Фирласу, как бы противно это не было.

Я тряхнула головой, чтобы отогнать накатившие воспоминания. Нужно было торопиться! С Миртаном можно было разобраться и позже. А сейчас Меня ожидала Лала и разговор с Его Светлейшеством. По крайней мере, я надеялась, что мне удастся устроить что-то вроде переговоров и приобрести нового могущественного союзника. Гильдии нужен был мир, пусть даже плохой. Это дало бы возможность действовать более активно и подготовиться к противостоянию с безликими, которые наглели все сильнее с каждым днем. Для чего им понадобилась война между северными королевствами, пока оставалось загадкой. К тому же их предводительница — ведьма, у которой я отобрала ключ, где-то затаилась, и это не сулило ни мне, ни гильдии ничего хорошего.

Несколько раз я видела ее во сне в кампании Фирласа. Поначалу я не знала, что за женщина утешала его, нашептывая что-то на древнем языке, пока однажды не увидела рядом безликих, беспрекословно подчинявшихся ее воле. Лишь тогда я догадалась! И проснулась с криками, разбудив детей и Нави, ночевавших в моем шатре. Похоже, она просто успела сменить искалеченное Риорданом тело на новое, потому я не узнала ее сразу. Мой aine по своей воле или против нее оказался в руках у врага! Знай она, что я все еще жива, не преминула бы воспользоваться им в качестве заложника, чтобы отобрать у меня ключи.

С каждым сном мне было все больнее видеть его слезы. Без сомнения, он горевал по мне так же сильно, как и я. Только мне выжить позволял гнев, а вот у него было только горькое сожаление о собственном поступке. Порой мне даже становилось его жаль, пока в один прекрасный момент его поведение не изменилось.

По приезду в лагерь Гильдии, сны, одолевавшие меня, стали больше напоминать кошмары. Мой aine убивал, и искаженное яростью, окроплённое чужой кровью лицо, казалось лицом незнакомца. Но последний мой сон с его участием был ужаснее остальных. В нем ведьма приказала ему убить кого-то, а когда он покорно поклонился и поцеловал ее руку, потянула его к себе и положила его ладони на свою талию.

— Если справишься с этим заданием — снова увидишь свою aine! — нежным голоском промурлыкала она, и ее лицо всего на несколько секунд стало моим собственным.

Я в ужасе закричала и проснулась в слезах. После этого сны прекратились. Возможно, мое измученное сознание просто отрезало их, чтобы сохранить остатки рассудка.

С этим еще оставалось разобраться. Усилием воли, я вернула мысли к более насущным проблемам, в частности — так и не зашнурованному корсету, и не застегнутому платью. Забористо выругавшись, я встала и принялась подбирать сползшие вниз юбки, попутно проклиная всех модниц и модельеров мира. Ну кто мешал им шить что-то более практичное?!

Через несколько минут, справившись наконец с непослушным корсетом, я вплыла в бальный зал, попутно высматривая своего фальшивого «жениха», позорно сбежавшего после нашего небольшого страстного инцидента. Но он как назло где-то запропастился. Благо, Великий князь тоже не торопился покидать зал, и у меня еще было время, чтобы ему представиться.

Начинались танцы и по традиции, первый вальс танцевали монарх с супругой. Я вытянула шею, чтобы получше разглядеть вошедшую в зал княгиню, но, к сожалению, невысокий рост не позволял мне охватить всю картину происходящего. Недовольно засопев, я снова попыталась заглянуть через плечо высокого господина, заслонившего мне весь вид своей широкой спиной. Встав на цыпочки, я подалась вперед и, неловко пошатнувшись, влипла лицом прямо ему между лопаток. При этом я еще и умудрилась наглым образом вцепиться ему в плечо.

Мужчина вздрогнул от неожиданности, но все же как-то умудрился поймать меня под локоть и выровнять. Снова ощутив под ногами твердый пол, я немного расслабилась и тут же присела в глубоком реверансе.

— Прошу прощения, милорд! Я не нарочно вас задела! — пролепетала я самым невинным голоском, на какой была способна.

— Ну что вы, миледи! Отчасти я тоже виноват, что заслонил вам обзор! — вежливо ответил незнакомец и при первых же звуках его бархатного баритона, у меня чуть не остановилось сердце.

Этого просто не могло быть! Как он здесь очутился?! Почему именно он?!

Затаив дыхание, я подняла глаза и судорожно вдохнула. Передо мной, мягко улыбаясь, стоял Фирлас. Верхняя часть его лица и заостренные уши были скрыты под маской, плавно переходящей в капюшон. Но не узнать изгиб губ и эту ямочку на подбородке я не могла! Сердце больно дернулось и принялось отстукивать затейливый ритм.

Нельзя допустить, чтобы он меня узнал! — промелькнула в голове паническая мысль, и я тут же отвела глаза. Моя маска была достаточно плотной, чтобы невозможно было разобрать черты лица. Но глаза и мимика сквозь нее все же частично угадывались, так что стоило вести себя максимально сдержанно. Украдкой я бросила быстрый взгляд на своего собеседника. Его лицо не переменилось. Похоже, он не видел моего танца в начале бала, а значит, не знал, что я жива! То есть, моя маскировка должна была сработать.

Есть такая особенность восприятия. Когда человека считают мертвым — его не замечают, стоит только немного подправить внешность. А моя претерпела разительных изменений. Мало того, что я сильно похудела, так еще и волосы пришлось покрасить в немного другой оттенок, чтобы скрыть седые пряди. Да и голос теперь звучал иначе.

— Раз уж мы оба виноваты, предлагаю искупить наши проступки совместным танцем! — вдруг усмехнулся эльф и протянул мне изящную руку в белой перчатке. Отказываться было нельзя! Это могло вызвать ненужные подозрения, потому я послушно вложила дрожащие пальчики в его ладонь и последовала с ним в зал.

Сердце все еще громко бухало о ребра, руки вспотели. Так сильно я не нервничала, даже когда на меня неслась многотонная лавина. Стараясь дышать поглубже, я позволила партнеру крепко обнять себя за талию, положила руку ему на плечо, и мы закружились в прекрасном вальсе, мягком, словно океанские волны. Удивительным образом, танец успокоил меня. Переливчатая мелодия легла бальзамом на расшалившееся сердце, а ритмичные движения убрали дрожь и волнение. Уже через несколько секунд я наслаждалась движением и крепкими руками все еще любимого мужчины, которые легко и непринужденно вели меня в вальсе мимо других кружащихся пар.

— Знаете, миледи, вы первая, кто привлек мое внимание на этом собрании. — внезапно заговорил эльф.

— Неужели? И чем же? — иронично поинтересовалась я.

— Даже не знаю, как ответить. — протянул эльф. Есть в вас что-то необычное. Ваша осанка, манеры. Мне кажется, вы затмеваете всех знатных дам в этом зале!

— Ну что вы, милорд! — пролепетала я, а сама подумала: «Вот же кобель ушастый! То есть, одна Многоликая его уже не удовлетворяет!»

К счастью, на этой странной ноте танец окончился, и партнер был вынужден отвести меня на прежнее место.

— Могу я узнать ваше имя, миледи?! — мягко поинтересовался он, целуя мою затянутую в перчатку ручку.

— Милорд, вы много себе позволяете! — отдернув руку, я состроила из себя большую поклонницу этикета. Где это видано, чтобы дама представлялась мужчине самостоятельно?