Полковник махнул рукой.

— Это прибудет завтра утром специальным самолетом из Лиссабона, — сообщил он. — Но, друг мой… Нет-нет, я не имел в виду вас. — Дюрок повысил голос: — Мендоса!

Из боковой двери вышел высокий инспектор Мендоса, с костлявым лицом и полоской усов, поспешил по переулку к улице. Выбросив очередную сигарету, он застыл по стойке «смирно».

Полковник Дюрок перешел на французский, как будто у него в горле был переключатель скоростей.

— Инспектор Мендоса, — негромко замурлыкал он, — вы были следующим по званию после коменданта Альвареса в группе снаружи ювелирного магазина. Я находился в этом чертовом кабинете с девяти вечера. Наши люди толпились в дверях и прятались где попало, не получая приказов. Так как комендант не появился и до сих пор не удостоил нас своим присутствием, почему вы не отдали распоряжения?

— Я же говорил вам, mon полковник, что не осмеливался! Комендант — сторонник строжайшей дисциплины…

Мурлыканье Дюрока стало чуть громче.

— Но рядом с вами была дюжина телефонов, Мендоса. Вам не пришло в голову позвонить в управление и отправить людей на его поиски?

— Я делал это, мой полковник! Минимум десять раз!

— Вот как? Очень хорошо… А потом? Я могу понять ваше нежелание говорить плохо о коллеге. Но вами командую я! — внезапно рявкнул полковник, выпятив живот. — Говорите!

Мендоса затараторил так быстро, что Поле и Биллу пришлось напрячь слух.

— Кажется, мой полковник, комендант договорился с молодой леди, мисс Морин Холмс, встретиться в ресторане «Каравель» в половине восьмого.

— В ресторане «Каравель»? Однако человек может обедать в половине восьмого и выйти на дежурство в девять!

— Да, мой полковник. Но, по словам официантов и босса, комендант прибыл слишком рано. В половине восьмого он еще был спокоен. Когда дама не прибыла в восемь, его пальцы начали барабанить по столу, а ноги постукивать по полу. В половине девятого комендант заказал бренди и, согласно рассказу официантов… Как же этот человек умеет пить!

— Продолжайте!

— Оказалось, дама почему-то решила, что комендант назначил ей свидание в ресторане «Чиро» на рю Рафаэль.

— Ресторан «Чиро»! — пробормотал полковник. — Да, это правда. Я слышал, как она это говорила.

— Когда комендант не появился в половине восьмого, дама бросила тарелки на пол и разразилась слезами. Анри и весь персонал пытались ее утешить. Но она вскочила в такси и вернулась к вам домой, мой полковник, на Олд-Маунтин.

— А комендант?

— Ну, его нашли в собственной квартире мертвецки пьяным.

Последовало гнетущее молчание.

— Хуан Альварес действительно влюбился в американскую девушку, о которой ты мне рассказывала? — шепнул Билл Бентли на ухо жене.

— Я в этом уверена, Билл!

— Прекрасно! Старине Хуану пойдет на пользу разок надраться.

К несчастью, Дюрок услышал это и круто повернулся.

— Значит, это прекрасно, мистер Бентли? — саркастически осведомился он. — Прекрасно, что благодаря халатности коменданта Альвареса и слабости инспектора Мендосы мы упустили нашу лучшую… нашу единственную возможность поймать Железного Сундука? Этот город набит деньгами. Состояния тут делаются за ночь. Повсюду банки и ювелирные магазины! Но мы понятия не имеем, куда Железный Сундук нанесет следующий удар и даже где он сейчас. По-вашему, это прекрасно?

— Погодите! — послышался голос сэра Генри Мерривейла, который сидел на поребрике, стиснув руками голову. — Чем больше я об этом думаю, тем меньше я вижу у вас оснований жаловаться.

— В самом деле, друг мой?

— Да. Вы не упустили вашу великую и единственную возможность. У вас ее даже не было. Разве Сундук заполучил хоть один из сотни алмазов султана? Нет. Вы предотвратили ограбление, не так ли?

Полковник Дюрок облегченно вздохнул:

— В том, что вы говорите, кое-что есть. Но говоря о нашей величайшей возможности…

— Вы не понимаете логики Железного Сундука, сынок. Он на три четверти состоит из тщеславия. А вы это тщеславие серьезно травмировали. Вы говорите чепуху, будто не знаете, куда он нанесет следующий удар. Я не знаю когда, кроме того, что это произойдет скоро. Но на вопрос «куда?» я могу ответить точно.

— Ну и куда же?

— Вот куда! — ответил Г. М., указывая пальцем на запертые стальные решетки «Бернштейна и компании». — Он снова попытается украсть эти алмазы, полковник, даже если вы поставите рядом с сейфом пятьдесят копов. Более того, я готов держать пари, что ему это удастся. Но будь я проклят, если знаю, как он собирается это проделать.

— Вероятно, вы правы, — пробормотал полковник. — Но в данный момент, — добавил он зловещим тоном, — я думаю о том, что скажу утром коменданту Альваресу!

На следующее утро, в половине восьмого, в большой комфортабельной спальне отеля «Минзех» Пола Бентли отодвинулась от храпящего мужа и тихо соскользнула с кровати.

Было очень холодно. Поежившись, Пола надела пижаму, халат и шлепанцы, на цыпочках прошла в ванную, закрыла дверь и включила свет. Приняв теплую ванну, она привела в порядок волосы и лицо — последнему требовалось только немного пудры. Рядом находилась одежда, которую она тайком перенесла в ванную комнату, прежде чем лечь спать.

Быстро одеваясь, Пола посматривала на вчерашнюю «Танжер газетт», лежащую на краю ванны, и отмеченное ею объявление.

Она была счастлива. Идея, пришедшая ей в голову вчера вечером в кафе на верхушке башни, утром казалась еще лучше. Пола намеревалась решить все денежные затруднения, раздобыв маленькую, но современную квартиру и самой занимаясь хозяйством и готовкой.

Она боялась лишь одного — что кто-то ее опередит. Найти маленькую современную квартиру в респектабельном районе в Танжере почти так же трудно, как и в других местах. Поэтому Пола решила добраться туда первой и стать лагерем у порога.

«Я получу эту квартиру, — твердила она себе. — Должна получить!»

Полностью одевшись в темно-голубое — почти под цвет ее глаз, — Пола, прежде чем открыть дверь ванной, выключила свет. Будильник должен был зазвонить только в восемь, и до этого времени ничто не могло разбудить Билла.

Задержавшись только для того, чтобы взять сумочку и легкое пальто, Пола выскользнула из комнаты и осторожно закрыла дверь, не щелкая замком. Спустившись на первый этаж отеля по покрытой плотным ковром лестнице, она вышла на верхний участок рю дю Статю и почти сразу же остановила такси.

Небо все еще было беловато-серым, с розовой полосой на востоке. Держа газету под мышкой, как талисман, Пола откинулась на спинку сиденья.

Спустя двадцать секунд после того, как автомобиль тронулся с места, другое такси отъехало от обочины и последовало за первым.

Хотя Пола не читала газету в автомобиле, многие фразы объявления запечатлелись в ее памяти. Квартира, правда, состояла только из одной большой спальни-гостиной, но днем кровать легко можно было замаскировать под кушетку. Там имелась «китченетт»[51] — Полу познакомили с этим термином американские друзья и фильмы, — которую нетрудно спрятать за ширму. Ванная включала все современные удобства. «Отлично подходит для временных жильцов»… Хотя номер телефона отсутствовал, цена казалась абсурдно низкой.

Но лучше всего был адрес: Маршан, 40-бис.

— Рядом с доктором Макфейлом, — шепнула Пола себе под нос. — Лучше быть не может.

Двадцать с лишним лет назад, когда Танжер являл собой всего лишь кучку грязных домишек, сгруппировавшихся вокруг квадратных башен Казбы, никто не ожидал, что, благодаря своему положению в Северной Африке, он быстро превратится в город со ста тридцатью тысячами жителей и с таким количеством денег, наживаемым законными и сомнительными путями, что некоторые станут зарабатывать на жизнь, играя на взлете и падении курсов разных валют.

Город разросся вверх и вширь за счет больших зданий, изящных вилл и жилых домов в испанском стиле, с желтыми оштукатуренными стенами и зелеными шторами. Маршан была обширной, вполне респектабельной площадью, в одном из углов которой стояла лечебница доктора Макфейла — не менее современная, чем любая лондонская.