– Нет, в подобном заведении я вообще не способен ничего съесть,– угрюмо заявил он.

Она вышла из машины, и он скрепя сердце все же последовал за ней. Ресторан был освещен приглушенным светом ламп. Они отряхнулись при входе от снега.

– Ну и сыплет сегодня,– приветствовала их девушка в гардеробе.

– Да уж, хватает, – ответил Уилсон. – Бекки, мы разоримся в этой забегаловке. Опять же девицы кругом. Я никогда не обедал в ресторанах, где они промышляют.

Он лавировал вслед за ней между столиками, продолжая ныть, но, взглянув на меню, онемел. Она ясно представила себе, как в этот момент в его голове крутятся колесики счетной машинки.

– Поскольку я здесь не раз бывала, то заказ для нас обоих сделаю я,– решительно заявила Бекки, отбирая у него меню.– Это тебе обойдется максимум в пять зелененьких.

– Пять!

– Может, и в шесть. Надеюсь, ты не очень проголодался, потому что за такие деньги больше одного блюда не получишь.

– Ну ты даешь!

Подошел официант. Она выбрала Уилсону креветки в чесночном соусе, а себе цыпленка танг. По крайней мере, если это будет последний в ее жизни ужин, то она хоть попиршествует. Но Бекки вынудила себя переключить мысли на другое, не следовало искушать дьявола. Она заказала и выпивку. Уилсон предпочел пиво.

– Надо же, за пиво целую бумажку дерут, эти китайцы не теряются,– пробрюзжал он.

– А ну, расслабься. Увидишь, тебе здесь понравится. Давай лучше подведем итоги,– сказала Бекки.

– Относительно сказанного Фергюсоном?

– Да, и тех идей, на которые эти сведения могли тебя натолкнуть.

– Нам следовало бы спрятаться в бак для хранения мяса в холодильнике Эванса.

– У меня идея получше…Мы могли бы кое-что предпринять… пока мы живы. Не вызывает сомнений, что наши приятели в конце концов нас прикончат, это всего лишь вопрос времени. Рано или поздно, но мы разделим участь Ди Фалько и Хоулигена. И только тогда департамент понастоящему ВСТРЯХНЕТСЯ. Но нам-то это будет уже до лампочки.

– У нас нет доказательств. Именно это стопорит все. Мы разводим теории, собираем слухи, делаем предположения. И у нас уморительный муляжик из парижского гипса, приготовленный неким чудаковатым доктором.

– Кстати, а почему бы еще не сфотографировать их? Я понимаю, что это, конечно, не труп, а всего лишь картинка, но это нас, несомненно, далеко продвинет.

– Интересно, как это ты сделаешь фото того, чего никак не можешь увидеть? Если будет хватать света для съемки, то для этих бестий будет слишком светло. Они никогда не приближались к нам днем. Конечно, можно было бы воспользоваться аппаратурой с инфракрасным диапазоном. Спецслужбы охотно нам помогут, но это чертовски громоздкая штука, с которой нелегко работать.

– У меня мелькнула мысль получше. В бригаде по наркотикам как-то испытывали аппарат, который дает изображение с компьютерным усилением. Его применяли во Вьетнаме. Ты можешь сделать фото суперкласса даже в полнейшей темноте. У Дика в подразделении есть один экспериментальный образец.

– А не понадобится ли грузовик для его перевозки?

– Вовсе нет. Аппарат напоминает большой бинокль. Само устройство скрыто внутри. Ты просто смотришь в окуляры и можешь фотографировать все, что видишь.

– М-да. Но вот в чем закавыка: для этого надо подобраться к ним достаточно близко.

– Не обязательно. У него 500-миллиметровый телеобъектив.

– Дьявол, это как раз то, что нам нужно. С такой техникой можно находиться от них по крайней мере метров на четыреста.

– Вот именно. Устроив, например, засаду на крыше моего дома, мы могли бы наблюдать за проходом.

– Кажется, это вполне реально. Можно будет отснять фото и смыться раньше, чем они начнут карабкаться по балконам.

– Еще одна небольшая проблема: надо убедить Дика помочь нам. Прибор придется доставать ему, поскольку тот считается сверхсекретным.

Уилсон нахмурился. В этом случае придется нарушить правила, установленные в департаменте, а это ему не нравилось. У него было слишком много врагов, чтобы допускать такие проколы.

– Боже, если бы у них хватило времени, они скоро объявили бы суперсекретными даже шариковые ручки. Не хочется попадать в подобную передрягу: мы еще с этой не закончили.

– Но Дик кое-чем тебе обязан, Джордж.

– Чем же?

– Ты прекрасно знаешь, о чем идет речь.

Она говорила об этом небрежно, хотя чувствовала, как ее захлестнул гнев. Чтобы получить должность инспектора, надо было войти в состав команды из четырех человек. А для этого требовалось, чтобы кто-то из ее членов взял тебя в качестве напарника. Уилсон по просьбе Дика сделал это для Бекки, что позволило ей избежать назначения в какую-нибудь вспомогательную административную службу, где обычно оседали многие другие женщины-полицейские.

– Конечно, тот случай можно расценивать как услугу, но на самом деле это не так.

– Черт побери! Ты деградируешь, Уилсон. Ты хоть понял, что сделал мне комплимент?

Он рассмеялся. На какое-то мгновенье из морщинок его лица составилась почти веселая маска, но затем оно вновь обрело обычный угрюмый вид.

– Ты заработала сразу несколько очков, Бекки, – согласился он.– Думаю, ты права. Ясно, что, взяв тебя в команду, я сделал Дику подарок. Может, он и действительно достанет мне этот аппарат.

Бекки извинилась и пошла звонить. Она хотела убедиться, что муж дома.

– Послушай, мы спросим Дика об этом аппарате напрямую, согласна? Лучше сразу все выложить, а не бродить вокруг да около.

– Ты хочешь сказать, – без всяких там дипломатических тонкостей?

– Да, я не очень силен в них.

– Хорошо, приступим к делу сразу же. Об этих особых оптических приборах, которые имелись на вооружении спецслужб, слышали все. Вполне логично, что кому-то из бригады по борьбе с наркотиками он может понадобиться, ведь верно? Бесполезно признаваться ему, что мы знаем о секретном характере этой штуковины. Этот аргумент ему, может, и в голову не придет. Он достанет его нам, особенно и не раздумывая. Во всяком случае, я на это надеюсь.

– Так в чем дело? – спросил Дик.

– Нам нужна твоя помощь,– бросился Уилсон с места в карьер.– Мне надо сделать кое-какие фото, и для этого требуется аппарат для ночных съемок.