Дети, пораженные велеречивостью и железной логикой, молчали.

Наконец старший, Магнус, пришел в себя.

— А зачем нужны такие сложности?

— Потому что робот может причинить много вреда, если в его программу не будут заложены предохранительные средства, — ответил Фесс. — Вы несколько раз видели, как я отражал нападения всякого рода злоумышленников на ваших родителей и на вас самих, дети. Представьте себе, что я мог бы сделать с нападавшими, если бы в моей программе не было никаких запретов на членовредительство и прочие малоприятные штучки.

— Да, это была бы адская сумятица, — сказал сразу Джефри с широко раскрытыми глазами. — Доброе небо, Фесс! Ты мог бы опустошить весь Грамарий!

— Правильное заключение, — согласился Фесс, — а я ведь всего только робот общего назначения, а не специализированная военная машина.

Грегори содрогнулся, а Джефри порадовался:

— Хвала святым за эти твои ограничения!

— Вернее, хвала основателям науки роботехники. Мне тоже приходила в голову такая мысль.

— Но как же тебе в таком случае позволено не повиноваться приказам? — спросила озадаченная Корделия.

— Я не повинуюсь лишь в том случае, если повиновение приведет к опустошениям, которые подметил Джефри, — объяснил Фесс, — или к вреду для живого существа — помимо того, что абсолютно необходимо для защиты моего владельца.

Грегори нахмурился:

— Ты хочешь сказать, что должен защищать и другие существа от собственного владельца?

— Ну, возможно, это преувеличение, — медленно сказал Фесс, — хотя могу представить себе обстоятельства, когда это необходимо.

— Но тебе ничего похожего никогда не приходилось делать, — вмешалась Корделия. — А от кого тебе приходилось защищать твоего хозяина?

— От него самого, — ответил Фесс.

— Что?

— Как это возможно?

— Зачем ему?..

— Дети, де-ти, — начал успокаивать возбужденных отроков Фесс. Дети утихомирились. Фесс вздохнул.

— Вижу, что нужно рассказать вам, как это произошло, иначе вы не поймете принцип.

— Да, рассказывай! — Корделия перебросила ногу через луку седла, расправила юбку и устроилась, готовясь слушать. — Мы внимательно слушаем тебя, Фесс.

— Да-да, слушайте внимательно, потому что дело сложное. Я получил сознание на фабрике «Амальгамейтид Автоматонз, Инк.» в соответствии с программой «Когерент Императивз»...

— Не нужно рассказывать про всю твою жизнь, — нетерпеливо воскликнул Джефри.

— Ты сам об этом просил, Джефри, — с обидой произнес робот. — И все потому, что инцидент произошел с моим первым владельцем. Он купил новое антигравитационное судно, а закон требовал, чтобы такие машины были снабжены компьютером новейшей модели, чтобы защищать человеческую жизнь. Последней моделью и была серия «ФСС», которую я представлял...

— Ты вполне сможешь изучить наш бизнес в будущем году. Времени достаточно, — сказал отец Регги, протягивая ему чек на миллион. — Я хочу, чтобы ты хорошо провел время, Джо.

— С удовольствием выполню твое пожелание, — Регги радостно поглядел на чек. Он так обрадовался, что даже не напомнил отцу о том, что сменил имя. — Спасибо, папа.

— Не стоит благодарить, — Вапочек-старший небрежно взмахнул дымящейся сигарой. — Собачьи консервы расходятся хорошо, еще лучше продаются свитеры для попугаев. Так что можешь потратить немного времени и отдать дань увлечениям молодости. Выгони их вон из своего организма, — папаша усмехнулся. — Тебе придется постараться, если хочешь побить мой рекорд.

— Успокойся, папа, я постараюсь! И начну со спортивной машины!

— Да ну? — глаза папы сверкнули. — На что ты положил глаз?

— Новая модель «хитраш», папа, с форсажными камерами и двойной системой антигравитации.

— Да, я о них слышал. На них новый компьютер системы ФСС, верно?

— Точно. И кашемировая обивка в фут толщиной, встроенный автобар, стереофоническое звуковое оформление, не говоря уже о световой картинке на потолке...

— А кто же будет смотреть на потолок? — папаша Вапочек засмеялся и энергично взмахнул сигарой. — Давай, сынок, позабавься как следует! Покатаешь меня, ладно?

Красивая молодая женщина окинула оценивающим взглядом машину, выходящую из ангара. Сидя за рулем, Регги заметил внимание красотки и улыбнулся, но напустил на себя вид, что ничего не видит. Но сразу же пришел в отчаяние, когда она только вздохнула, покачала головой и прошла мимо.

— Воображала! — проворчал он.

— Не понимаю команду, хозяин, — ответила приборная доска.

— Я не с тобой говорю, ржавые мозги!.. Вероятно, просто завидует.

— Да, хозяин, — ответила приборная доска.

— А ты-то откуда знаешь? — рявкнул Регги. — Отправляйся к дому Ширли... и не жалей лошадей!

— Машина приводится в действие не мышцами животных.

— Ну, лошадиных сил! Давай! — откинувшись назад в мягком сидении, Регги пробормотал: — До чего дошел прогресс — машина и та воображает!

Судно поднялось на пятьдесят футов и зависло в нерешительности.

— В чем дело? — прорычал Регги. — Двигай, залетный!

— На расстоянии примерно в тысячу футов курсом пересечения движется омнибус, хозяин.

— Нырни под него! О, дьявольщина! Дай-ка мне руль! — Регги наклонился вперед, переключился на ручное управление и вдавил педаль акселератора до упора. Машина устремилась вперед так быстро, что у Регги появилось ощущение, будто его желудок остался сзади на мостовой. Регги улыбнулся, наслаждаясь этим ощущением.

— Точка пересечения приближается! — назидательно сказал компьютер, но Регги только шире улыбнулся, глядя на увеличивающийся прямо на глазах автобус. Он подождет с торможением еще одну-две секунды, потом в последнее мгновение свернет, чтобы у тех придурков было о чем поговорить...

Машина остановилась так внезапно, что зубные коронки Регги едва не сорвались с места. Автобус пронесся в добрых ста футах над его головой, и было ясно, что пассажиры совершенно не подозревают о его существовании.

Регги испустил поток проклятий, среди которых слова, имеющие смысл, встречались лишь изредка. Просеивая звуки, не несущие полезной информации, компьютер получил приблизительно фразу, соответствующую «Зачем ты это сделал?»

— Мы шли по курсу столкновения с омнибусом, — объяснил компьютер. — Через три секунды в воздухе произошло бы крушение, а это плохо отразилось бы на вашем здоровье.

— К дьяволу мое здоровье! Я отвернул бы в нескольких метрах! Ты не дал свершиться транспортно-дорожной проделке столетия!

Компьютер помолчал, потом объяснил:

— У меня не было сведений о ваших намерениях.

— Тебе совершенно не обязательно знать о моих намерениях! Если я решу совершить самоубийство, это мое дело, но никак не твое!

— Я запрограммирован в соответствии со следованием всем гражданским и уголовным законам, — ответил компьютер. — И не могу действовать, нарушая их.

— Не ты действуешь, а я! Твоя программа — повиноваться мне!

— Тем не менее я обязан избегать столкновений с законом.

— Предоставь своему хозяину беспокоиться о законах! Если я отключаю блокировку, то это становится моей проблемой, а не твоей!

— Закон не позволяет...

— Закон не отправит тебя на металлолом, если не будешь мне подчиняться! — взвыл Регги. — А я отправлю! И еще как! Давай дуй побыстрее к дому Ширли! И больше не смей вмешиваться в мои действия!

Компьютер замолчал, зафиксировал этот приказ и внес его в свою программу. Однако это изменение создало внутреннее противоречие, и компьютер часть своей мощности переключил на попытку его разрешить. (В его программе была заложена возможность, что подобное противоречие является кажущимся, а не реальным).

Регги снова откинулся на спинку сиденья, шедшего вдоль трех сторон каюты, и пробормотал:

— Тупая машина!.. Эй! — он посмотрел на приборную доску. — Подай мне мартини!

Панель у его локтя отодвинулась. Настроение Регги резко улучшилось, как только он ощутил в руке запотевший стакан с прозрачной жидкостью и маслиной в ледяном кубике.