Эпилог

Алена

Я выкручиваю руки и стараюсь пошевелиться. Привязанная за запястья и лодыжки, я жду на кровати как минимум уже минут двадцать. За полгода, что мы встречаемся, Джошуа еще никогда не заставлял меня ждать так долго.

Я обнажена и возбуждена, и так готова к тому, чтобы он взял меня. Но я лежу в тишине и жду. Знаю, что он придет и даст мне то, в чем я нуждаюсь. И я доверяю ему безоговорочно.

На моих губах играет легкая улыбка.

Единственное, что мне нужно, это он. Я удовлетворенно вздыхаю, чувствуя себя в тепле и безопасности. Он мое убежище. С ним я чувствую себя цельной. Я даже не осознавала, сколь многое упускала в жизни, пока он не показал мне.

Я медленно открываю глаза и сжимаю бедра, когда слышу скрип открывающейся двери.

В груди разгорается огонь, и жар заливает щеки. Я обнажена и распята на кровати, выставлена напоказ. Но именно так он и хочет меня видеть.

— Вишенка, ты чертовски терпелива, — говорит он у меня за головой, когда входит в спальню.

— Для тебя, — усмехнувшись, отвечаю я. На самом деле, это он очень терпелив. Мне понадобилось десять лет, чтобы принять, что мне это нравится. Десять лет, чтобы позволить ему доказать, что я полюблю это.

Кровать скрипит, когда он подползает ко мне. Он что-то прячет в руке, и меня охватывает любопытство при мысли, что там может быть.

— У меня для тебя подарок, — соблазнительно произносит он. Я широко улыбаюсь и прикусываю нижнюю губу, чтобы скрыть свой восторг.

С нашей второй совместной ночи он приносил мне маленькие подарки, пока я была связана. Второй ночью было Рождество, и он подарил мне ошейник. Такой красивый, что я влюбилась в него. Вне клуба я ношу ожерелье, другой его подарок, но в клубе и в спальне на моей шее гордо красуется ошейник.

— Что это? — спрашиваю я.

— Закрой глаза.

Я нежно улыбаюсь и перевожу взгляд с его прекрасного лица на сжатую ладонь.

Затем закрываю глаза и терпеливо жду. Кровь закипает, а дыхание замирает, когда он наклоняется и надевает мне на безымянный палец холодное колечко. О, Господи.

— Выходи за меня, Вишенка, — говорит Джошуа с неуверенностью в голосе.

Я не открываю глаза. Все еще не веря.

— Скажи «да», — дает он мне очередной приказ.

Медленно открыв глаза, я смотрю на него.

— Ты моя, Алена. И я хочу тебя навсегда, и чтобы все это знали.

Глаза пекут от слез, и я киваю.

— Я люблю тебя, — шепчу я, когда он наклоняется и нежно целует меня.

Джошуа разрывает поцелуй и говорит, опаляя меня дыханием:

— Тебе нужно сказать «да».

— Да, — шепчу я. Он завладевает моими губами и стонет. Я отстраняюсь и пытаюсь вырваться из этих проклятых веревок, пригвоздивших меня к месту. Я просто хочу обнять его.

Его грудь вздымается от хриплого смешка, и он развязывает сначала запястья, а потом лодыжки.

Именно тогда, я, наконец, могу рассмотреть сияющее на моем пальце кольцо. На нем красивый бриллиант кристальной чистоты как минимум в три карата. Я смотрю на него с благоговейным трепетом.

— Мне пришлось связать тебя и убедиться, что ты согласишься.

Я качаю головой, мои плечи дрожат от смеха.

— Ты должен был знать, что я скажу «да». — Мне еще ничего не хотелось так сильно. Моя жизнь теперь кажется идеальной. — Ты заклеймил меня на Рождество, — шутливо говорю я ему.

Он качает головой и смотрит на прекрасное помолвочное колечко на моем пальце.

— На всю жизнь, Вишенка.