— То есть, как это не знаешь? — Арн заглянул в темные глаза, но не увидел в них ничего, кроме смятения.

— Так. Я просто не знаю. — Признал Вэлфиар. — Все, что мне известно, так это то, что мою дочь выкрали и спасли от неминуемого заточения, что могло продлиться десятки и сотни лет. Ее спасители хотели, чтобы она отправилась в Тэрнанн. Хотели настолько, что прокляли Амелию.

— Что…

— Все черные драконы — чувствуют друг друга. Моя связь с дочерью крепче, но и другие могут ощущать нас. Поэтому похитители Амелии наложили на мою дочь чары, не позволяющие ей принять истинную форму. Из-за этого другие Вестники не могут чувствовать ее. Кое-что моя дочь все же может, но использование волшебства в человеческом теле изнуряет ее и привлекает черных драконов. Если Амелия останется в теле человека — то умрет. Эта оболочка слишком хрупка, чтобы вместить всю мощь нашего рода. Я потерял всех своих детей. Моя дочь — все, что у меня осталось и я скорее уничтожу этот мир, чем позволю. Чтобы с ней что-нибудь случилось.

— А снять с нее проклятье? — Арн с тревогой посмотрел на спящую девочку. Казалось бы, он пол жизни охотился на таких, как она. Но сейчас всерьез переживал за судьбу Амелии. Возможно, дело в том, что охотник воспринимал Амелию как ребенка. Но ведь она им и была — невинное дитя, втянутое в какое-то немыслимое противостояние.

И теперь все это стало частью жизни Змееглазого.

— Снять чары могут лишь те, кто наложил их. Поэтому я прошу тебя — поклянись, что поможешь Амелии добраться до Тэрнанна, во что бы то ни стало. Поклянись, Арн. — Сейчас даже голос Вэлфиара звучал иначе — в нем не было приказа, лишь искренняя просьба.

В темных глазах промелькнули те чувства, что Арн всегда мечтал увидеть в глазах собственного отца. Вэлфиар, действительно, любил свою дочь и желал ей лишь добра. Неожиданно Арн ощутил, что если в душе стоящего перед ним существа и есть что-то хорошее, какой-то лучик света, то это Амелия.

Предания о Вэлфиар Мраконосце рассказывали, о незнающем пощады чудовище, но сейчас перед Арном был просто любящий отец. Как ни старался охотник разглядеть в темных глазах монстра — в этот момент его там не было. Возможно ли, что слова Вэлфиар правда и связь с дочерью изменила его?

Но как?

С другой стороны, если Амелия, действительно станет королевой черных драконов, возможно ли будет прекратить их нападки на людей? Или же и эта девочка, со временем превратится в кровожадное чудовище? Еще раз взглянув на спящего ребенка, Арн встряхнул головой — этого попросту не могло быть. Сейчас Амелия — дитя и, если ее правильно воспитать, то возможно, все изменится. Пусть надежда была слабой, но она была!

— Хорошо. — Змееглазый окончательно запутался в своих мыслях и стремлениях и встряхнул головой. — Я ничего не понял, но я помогу! Но пообещай, что больше не станешь меня душить.

— Ты странный, — Вэлфиар улыбнулся. — Странный, но честный. Я мало что знаю о новом мире и полагаюсь на тебя, полукровка. Не подведи меня.

— Это еще не все, — твердо сказал Арн. — Зачем Амелия черным драконам?

— Я не знаю, почему они сохранили ей жизнь. Она единственная выжившая из последнего выводка праматери. Но теперь Амелия покинула скорлупу и сбежала. Я не уверен, что она смогла сделать это по собственной воле. Если моя дочь погибнет, — Мраконосец сжал кулаки. — Древний род окончательно прервется. Однако мне не известно ничего о планах некогда моего рода. Все гораздо сложнее, чем тебе кажется, полукровка. Но у меня нет ответов на эти вопросы. Я надеюсь, что мы найдем их в Тэрнанне, а пока что — я убью каждого, кто захочет навредить моей дочери.

Длинный, запряженный шестеркой лошадей экипаж остановился у таверны рано утром. Вдоль бортов открытой телеги тянулись две скамьи для пассажиров и на этом все удобства заканчивались, так и не успев начаться. Но это ничуть не смущало подтягивающийся к экипажу народ.

Все, кто желал отправиться в ближайший город, но не имел ни повозки, ни лошади, вынуждены были встать ни свет, ни заря, чтобы к закату оказаться в Куртаге. С лошадьми в этом захолустье была беда, а точнее их держали и берегли как зеницу ока лишь немногие жители окрестных деревень. Так что для тех, кто хотел посетить город, но не имел лошади — выбор был небогат.

Стоила поездка на экипаже не дешево. Это обстоятельство несказанно бесило Арна. Он настырно и отчаянно продолжал спорить с усатым всадником — командиром пятерки наемников, обеспечивающих охрану пассажиров.

— Цена окончательная, — довольно грубо отрезал усач, многозначительно положив рукоять на эфес простого прямого меча в потертых ножнах. — Наша защита стоит денег.

— Да чихал я на вашу защиту! — Арн не желал отступать, а выпитое вместе с завтраком вино предавала ему уверенности в собственной правоте.

В принципе, охотник с самого утра забрал у трактирщика оставшиеся деньги, чем неимоверно расстроил старика. Но что Арну какие-то там расстройства старого хрыча, когда тот вознамерился незаконно прикарманить чужие деньги? Сам факт, что эти монеты не принадлежали ни Арну лично, ни Вэлфиару, охотника смущал гораздо меньше, поэтому он предпочел об этом просто не думать.

— «Между прочим, благородному дракону пришлось замарать руки о сельский сброд, чтобы достать эти деньги. Негоже оставлять их всяким жадным до золота старикам и не в меру корыстным наемникам», — мысленно успокоил себя Арн, вслух же произнес:

— Нас двое и мы позаботимся о себе сами! Нам нужны только места в этой телеге!

— Покупая места, вы покупаете нас! Это не обговаривается!

— Мы готовы заплатить две трети!

— Вы заплатите все или пойдете в город пешком, а места тут ой какие неспокойные!

— Вот ведь проклятый зануда! — плюнув под копыта лошади усача, вскипел Арн. — Вы, наемники, хуже ворья!

— Да кто бы говорил, охотник, — усач и глазом не повел. — Так вы едите или нет?

— Едем, драконы тебя дери! Вэл, Амелия, пойдемте, нам пора!

— Ты же сказал, что вас двое и… Мать моя женщина! — Усач даже в стременах привстал, когда увидел появившуюся в дверном проеме массивную фигуру, облаченную в вороные латы. — Это что, рыцарь!?

— Он самый, — важно кивнул Арн. — По дороге сюда мы повстречали черных драконов и остались без лошади… без лошадей! — Поспешно поправился охотник.

— Да этим здоровяком любой дракон бы подавился, — усач все еще был под впечатлением стати рыцаря в черной броне. — А девчонка с вами?

— Это моя сестра.

— Тогда плати за три места! — Усач требовательно протянул руку в кожаной перчатке.

— Она у меня на коленях посидит, — Арн положил в ладонь две монеты, но наемник не убрал руки.

— А рыцаря своего тоже на колени посадишь? Он вон какой здоровый, как раз на два места!

Арн собирался поспорить, но, окинув массивную фигуру спутника оценивающим взглядом, пришел к выводу, что усач прав. С трагическим вздохом, охотник отсчитал третью монету.

— Вот и славно, — обнажив гнилые и редкие зубы, наемник подкрутил ус пшеничного цвета. — Ты и девчонка давайте куда-нибудь в обоз, а сэр рыцарь пущай впереди едет, с возницей. — Махнув рукой в сторону экипажа, мужчина гаркнул:

— Следующий!

— Постой! Так ты же денег взял за три места!

— Ничего не знаю, — наемник отвернулся. — Следующий!

— Вот ведь… Арн сжал кулаки, но ничего не сделал — места здесь, и правда были неспокойные, так что каждый меч на счету, а усатый, судя по виду, знал как обращаться с клинком.

— Ну ничего, погоди у меня, — змеей прошипел охотник, уже замышляя коварный план мести. К примеру, он мог просто сказать Вэлфиару, что какой-то усатый червь криво посмотрел на Амелию, а потом наслаждаться зрелищем, как хитрый наемник лишается последних зубов и, возможно, головы. Широко улыбнувшись, Арн тихо пообещал всаднику:

— Вот доберемся до Куртаге, а там — усач нам не друг.

— Чего? — не расслышавший слов Змееглазого, наемник повернулся в седле.