Введение
Вопрос о движущих силах, характере и ходе развития политической борьбы для древней Греции еще нельзя считать вполне разрешенным. В особенности представляются спорными характеристики партий раннего времени (VI — начала V в. до н. э.). Как правило, они являются слишком общими, не учитывают своеобразия древнегреческих отношений, а потому и модернизируют эти отношения.
Проблема античных «партий» давно была поставлена в советской историографии[1], но решалась она преимущественно на римском материале конца республики. Специальных исследований о партиях в Греции классической эпохи очень немного.
Изучение политической борьбы в VI в. осложняется тем, что ее понимание требует более или менее ясного представления о развитии социально-экономических отношений в Аттике в предшествующие века — вопрос, поставленный в свое время еще М. С. Куторгой. Между тем хорошо известно, какими смутными данными мы располагаем по этому вопросу, за последние тридцать лет почти не подвергавшемуся пересмотру в нашей исторической литературе.
В своей работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» Ф. Энгельс нарисовал яркую и убедительную картину возникновения афинского государства. Его положения постоянно используются в марксистской исторической литературе, но при этом иногда не вполне учитывается тот факт, что Энгельс но предполагал писать историю древней Греции, а ставил перед собой иную задачу: на нескольких исторических примерах показать возникновение государства, его классовую основу. Поэтому при изложении ранней истории Аттики нельзя лишь заимствовать общие выводы Энгельса, не стараясь их развить и связать необходимыми промежуточными звеньями с немалым новым конкретным историческим материалом. Иначе получается своего рода разрыв между этим материалом и общими выводами, а в результате изучение вопроса не движется вперед.
В настоящей работе автор не предполагал давать сколько-нибудь систематическое изложение социальной истории древней Аттики. В монографии исследуются лишь некоторые более важные вопросы этой истории. Но между отдельными главами существует, нам думается, внутренняя связь, обусловленная единой целью исследования — стремлением к выяснению закономерности социального развития и связи политических и социально-экономических явлений.
Для достижения этой цели следует, как нам кажется, представив критический разбор существующих взглядов на партии VI в. до н. э. и отправляясь от анализа главных источников, попытаться наметить основные линии развития социальных отношений в Аттике VII–VI вв. в связи с изучением вопроса о борьбе политических группировок.
Таким образом, задача 1-й главы заключается в том, чтобы проследить смену взглядов на партии VI в. в историографии XIX–XX вв., их обоснование и значение для общего представления об историческом развитии древней Аттики и сопоставить эти взгляды с известиями древних писателей — Геродота, Аристотеля и Плутарха по тому же вопросу. Таким путем мы сможем установить, насколько воззрения историков нового времени находят опору в источниках и насколько ясно представляли себе характер политической борьбы в Аттике уже древние авторы. Только в результате анализа как выводов новейшей историографии, так и сообщений древних мы сможем выяснить основные черты интересующей нас проблемы и наметить путь к ее решению.
Нам всегда казалась правильной та точка зрения, согласно которой не следует совершенно скептически относиться к пестрому, очень неравноценному, но содержащему доброкачественное зерно комплексу разнообразных сведений о древнейшем прошлом Греции, переданному нам античной традицией, нельзя отвергать эту традицию в целом. С другой стороны, мы не должны слепо следовать за ней, даже не ставя перед собой задачи ее критики, не считаясь с аргументами и заключениями представителей скептического направления.
Попытка разобраться в упомянутом комплексе неизбежно связана с изучением некоторых моментов в развитии греческой историографии, ее особенностей, приемов изображения прошлого. Достаточно указать хотя бы на проблему исторического значения известий Геродота или сведений, заимствованных из сочинений аттидографов.
Однако, как это будет видно из содержания дальнейших глав, сейчас совершенно невозможно ограничиться пересмотром литературных данных: необходимо привлечение источников разного рода — литературных и археологических, нумизматических и эпиграфических. Исследования нумизматов и археологов пролили яркий (и иной раз неожиданный) свет на историческое развитие Афин в VI в.
Разбор главных литературных источников неизбежно ставит вопрос о соотношении грех областей Аттики до и после законодательства Клисфена. Выяснению этого соотношения посвящена 2-я глава работы, где используются результаты топографического исследования домов и триттий и сведения по истории местных культов в связи с генеалогической традицией и известиями о расселении эвпатридских родов. Особенное значение имеют с этой точки зрения данные, относящиеся к Алкмеонидам и Писистрату.
По изучение всего этого материала будет недостаточно, если не попытаться связать полученные выводы с основными проблемами экономической и социальной истории архаической Аттики — определением степени ее экономического развития, характера труда ее населения, положения демоса, условий возникновения тирании, ее социальной опоры и т. д. Эти проблемы ставятся и разрабатываются в 3-й главе.
В особенности подробно пришлось остановиться на характеристике положения гектеморов и ввиду того значения, которое гектеморы имеют в античной традиции об отношениях в досолоновской Аттике, и ввиду появления ряда оригинальных работ на эту тему за последние годы. Постановка этого вопроса, предлагаемая в настоящей монографии, объясняет до некоторой степени, как нам кажется, и состояние античной традиции о сисахфии Солона, и то различное понимание гектеморов, которое мы находим в литературе новейшего времени.