Макен чувствовал себя недостойным, после того как положил Джульетту в гроб, восемь лет назад. В некотором смысле, эта ошибка задела его слишком сильно.

— Рейн, любимая, — пробормотал Лиам. — Поговори с нами.

Девушка не ответила, лишь тихо вздохнула.

Что не помешало Лиаму и Хаммеру держать рот на замке. Сейчас, Рейн не нужны команды, чтобы открыться. Она нуждалась в сострадании Лиама. Когда их девочка замыкалась в себе, он мог достучаться до Рейн.

Хаммер наблюдал молча.

— Ты в безопасности. Дома. Ты слышишь меня, любимая? — Лиам произнес эти слова очень нежно. — Следуй за звуком моего голоса. Пойдем.

Она замерла, икнула, моргнула и посмотрела на Лиама.

— Хорошая девочка. Теперь скажи, как ты себя чувствуешь.

— Мне стыдно, — она мучительно вздохнула. — Я ударила тебя. О, боже. Мне жаль.

Лиам покачал головой:

— Не надо. Мы понимаем.

— Я не понимаю. Что произошло? В одно мгновение я таяла между вами. А в следующее, мне захотелось бороться.

— Ты представляла себе Билла? — напрягся Хаммер.

— Нет, — она выпрямилась и отодвинулась, приближая колени к груди. — Но я снова ощутила этот страх. Я чувствовала, что если позволю себя связать, то умру, — извиняющееся выражение смягчило ее взгляд. — Я думала, что была готова ко всему, но…

— Ты не была. И это я сожалею, — настаивал Хаммер. — Я связал тебя и вытащил твой страх наружу. Господи, если б я только знал…

— Ты не можешь винить себя, — сказал Лиам. — Поэтому его и называют «скрытым спусковым крючком».

«А кого еще ему винить?»

— Я бы никогда намеренно не заставил тебя преодолевать свои пределы, прелесть.

Девушка смотрела на свои колени:

— Быть связанной – это одна из тем, над которой я буду работать с моим психотерапевтом, но… то, что произошло, не отражает мою необходимость подчинения или мои чувства к вам.

Хаммер беспокоился, что девушка пыталась сделать так, чтобы ее слова выглядели более правдиво, чем это было на самом деле. Единственным проблеском было то, что она обсуждала свой страх и его причину – то, что Джульетта никогда не делала. В прошлом, были моменты, с которыми Рейн не справлялась. Теперь она добилась потрясающих результатов.

— Милая, — Лиам притянул ее в свои объятия, — нам не нужно связывать тебя, чтобы доставить удовольствие… или чтобы мы могли чувствовать себя лучше.

— Я не знаю, когда буду снова готова к ограничениям, но я буду стараться, — Рейн прижалась к нему, ее голос срывался, но звучал уверенно. — Мне больно, потому что я знаю, что это разочаровывает вас обоих.

«И после всего, что она пережила, она еще заботилась о том, что разочарует их? Черт, да он был просто ублюдком».

— Ты совсем не разочаровываешь нас, — заверил ее Лиам.

Девушка попыталась улыбнуться, но выглядела так, словно эти ее недостатки разрывали ее надвое:

— Простите, что убила весь настрой.

Хаммер зарылся пальцами в смоляную копну ее волос, и мысленно надел намордник на воющего внутри него зверя.

— Ты была напугана. Не извиняйся.

— Могу я загладить вину вкусным завтраком? Пряные яблочные маффины и финиковые лепешки? Я знаю, что это не секс, но, может быть, мы могли бы побыть вместе.

Да. Любовь Рейн к выпечке всегда была возможностью сбежать, когда давление жизни было слишком сильным. Она избаловала их обоих своими сладостями.

— Я ценю, что ты отправляешь меня в клуб, снабжая любимыми маффинами и своей любовью, — заверил ее Хаммер.

— Почему бы тебе не спуститься и не начать работу? — предложил Лиам. — Я бы хотел прибраться немного, прежде чем присоединиться к тебе.

Это был условный код Лиама, о том, что нужно поговорить.

— Я помогу тебе тут, — Хаммер успокаивающе улыбнулся Рейн и поцеловал в лоб. — Мы скоро спустимся.

— Я сварю кофе.

— Это заставит нас поторопиться, — подмигнул Хаммер.

После того, как Рейн вышла из комнаты, Макен направился в душ, чтобы освежить голову. Несмотря на горячие струи, расслаблявшие мышцы шеи и плеч, похмелье вновь заявило о себе. Неудовлетворенная потребность все еще пульсировала в его члене. «Да, похоже, это будет еще один дерьмовый день».

Когда Хаммер вышел из ванной и оделся, он увидел облаченного в спортивные штаны Лиама, который с хмурым видом ждал за дверью.

— Есть мысли по поводу того, что за херня здесь произошла? — указал Макен в направлении кровати.

Лиам покачал головой:

— Я сам шокирован. Она нормально справлялась с легкой поркой – пробовал в разных местах. Но, честно говоря, я избегал связывания, потому что беспокоился о ее реакции.

Да, Хаммеру стоило руководствоваться разумом, а не своей похотью.

— Все было прекрасно, пока я не достал эти чертовы веревки. Мне следовало быть осторожнее, поскольку Билл связал ее и едва не изнасиловал. Извини, чувак.

— Не вини себя. Никто из нас не знал, что она так отреагирует.

— Я так сильно хотел почувствовать ее под собой, что ничего не соображал. Мы сделали с ней десять шагов назад. — Хаммер беспокойно переминался с ноги на ногу. — Она больше не доверяет мне.

— Это не правда.

«Уверен, что так и есть».

— Рейн ни разу не отказала мне. Если бы она доверяла мне, то никогда бы не подумала, что я могу причинить ей боль, как это сделал ее гребаный отец-психопат.

— Ты слишком строг к ней.

Хаммер старался не засмеяться, когда схватил ключи и сунул их в карман:

— Мне нужно время все обдумать. Я еду в клуб. Скажи Рейн: «мне жаль, что пропустил завтрак».

Гнев вспыхнул на лице Лиама:

— Сейчас, своим уходом, ты дашь ей понять, что винишь ее за это утро, и она не стоит твоего внимания.

— Что? Мне просто нужно время чтобы понять, как уладить все это. — Но в глубине души Хаммер очень боялся посмотреть в глаза Рейн и увидеть в них упрек, это просто разорвет его сердце.

— Для нее ты будешь отсутствовать именно тогда, когда она так в тебе нуждается. Но поскольку ты не разобрался со своим прошлым, то тебе проще сбежать, как трусу.

— Ты кусок дерьма, — замер Хаммер.

— Но я прав. Никто не знает тебя лучше меня. Так что я знаю, что ты винишь себя сейчас. Еще я знаю, что ты готов проводить по полночи в «Темнице», в попытке сбежать от своих проблем. Я также знаю, что ты будешь скучать по Рейн, как сумасшедший. — Лиам ткнул пальцем в его грудь. — Ты будешь пытаться избавиться от посиневших яиц путем дрочки. И мы оба знаем, что это не сработает, потому что рука не заменит тебе нашей женщины. Но пока ты будешь полировать свой член, задумайся о том, что в этот момент я погружаюсь глубоко в Рейн, наслаждаясь неземным удовольствием. Ты мог бы присоединиться к нам и почувствовать ее любовь к тебе, если бы только решился вспомнить, что ты мужик.

Макен сжал челюсть и направился к двери. Он ненавидел Лиама за то, что тот целиком и полностью был прав.

— Да? Ну, молодец. Просто убедись, когда закончишь загонять свой хер в Рейн, что у тебя осталось достаточно сил, чтобы послать на этот хер еще и себя.

Рейн вышла из кладовки, держа упаковку муки и пачку маргарина, она надеялась, что домашняя выпечка заставит Хаммера улыбнуться. Девушка испытывала потребность успокоить его, после того, как услышала, что Макен чувствовал себя ответственным за жестокость ее отца.

А еще за ее реакцию на ограничение. Рейн, Хаммер и Лиам стали едины в тот момент, когда она подчинилась пьянящему доминированию своих мужчин. После последних месяцев, проведенных вдали друг от друга, им нужно было снова укрепить их связь. Одному Богу было известно, как она скучала по их прикосновениям, жаждала удовольствий и нежной боли. Но этим утром страх перед веревкой был реальным и мгновенным. Не тем, что она могла контролировать.

«И к чему это привело?»

Прежде чем Рейн смогла задуматься над этим вопросом, на кухне раздался звук быстрых шагов. Хлопнула дверь в гараж. А спустя несколько мгновений, взревел двигатель автомобиля. Страх захлестнул ее. Девушка выглянула и увидела, что в середине комнаты стоял Лиама, разочарованный и злой как черт.