Впереди, примерно в миле от них, мелькнула яркая вспышка света, машину качнул сильный порыв ветра.

Водитель что-то сказал, Рольф ответил. В его голосе звучало облегчение.

Бэннинг чутко улавливал движение машины и, когда она помчалась по прямой, резко бросился на смуглого великана.

Он ошибался насчет яйца. Оно действовало.

На этот раз Бэннинг не полностью потерял сознание. Очевидно, степень шока можно было контролировать, и Рольф не хотел, чтобы Бэннинг совсем лишился чувств. Бэннинг по-прежнему мог видеть, слышать и двигаться, хотя и не как обычно. Все, что он видел и слышал, было словно бы кадрами из кинофильма, никак не связанного с ним.

Он видел, как пустынная и черная под звездным небом прерия убегает под колесами автомобиля, потом почувствовал, что они едут все медленнее и медленнее. Наконец машина остановилась и он услыхал голос Рольфа, мягко уговаривающий его выйти. Бэннинг ухватился за руку Рольфа, словно ребенок за руку отца и позволил вести себя. Его тело двигалось, но сейчас оно не было его собственностью.

Снаружи дул порывистый холодный ветер. Внезапно вспыхнул свет, настолько яркий, что в нем растворился блеск звезд. В этом свете стал виден автомобиль и трава прерии. Стали видны водитель, Рольф, он сам и длинные черные тени, отбрасываемые их фигурами. Стала видна металлическая стена, блестевшая, как зеркало. Она тянулась футов на сто по горизонтали и выпукло поднималась вверх.

В стене были отвертсия. Окна, иллюминаторы, двери, люки – кто знал верное название? Это была не стена. Это была наружная обшивка корабля.

Из корабля вышли люди, одетые в странные одежды и говорившие на странном языке. Они шли вперед, а Рольф, водитель и Нейл Бэннинг двинулись им навстречу. Вскоре они встретились и остановились на ярко освещенном участке. Странные люди говорили с Рольфом, и он отвечал им, а потом Бэннинг смутно понял, что все смотрят на него, и что на их лицах написано почти суеверное благоговение.

Он слышал, как они повторяют одно слово: «Валькар»! Как ни были притуплены его чувства, все же легкая дрожь прошла по телу Бэннинга при звуке голосов, повторяющих это слово тоном, в котором дико смешались почтение и ярость, отчаяние и надежда.

Рольф подвел его к открытому люку.

Он тихо сказал:

– Ты спрашивал, куда я тебя везу. Поднимись на борт, Кайл – я везу тебя домой.

Комната, в которой оказался Нейл Бэннинг была больше и намного роскошнее вчерашней тюремной камеры, но тем не менее это тоже была тюрьма. Он обнаружил это, как только полностью очнулся – кажется, он снова на некоторое время терял сознание, но не был вполне уверен в этом. Так или иначе, он поднялся и принялся обследовать двери. Одна вела в довольно странно оборудованную ванную, другая была заперта. И крепко. Окон не было вовсе. Металлическая стена была цельной и гладкой. Комната освещалась сверху, каким-то невидимым источником света.

Несколько минут Бэннинг беспокойно расхоживал по комнате, разглядывая обстановку и пытаясь думать. Он вспомнил загадочный кошмар – свет в прерии и огромный серебрянный корабль. Кошмар, конечно. Какая-то гипнотическая иллюзия, внушенная темнолицым человеком, который называет себя Рольфом. Черт возми, кто же такой этот Рольф, и почему именно он, Бэннинг, стал жертвой его мании?

Корабль посреди прерии. Люди в странных одеждах, приветствующие его как – что за имя там было? – да, как Валькара. Наверняка сон. Правда яркий, но всего лишь сон.

Или все-таки это было наяву?

Нет окон. Нет ощущения движения. Нет звуков – впрочем, если прислушаться, один можно различить. Скорее это была едва заметная вибрация, словно где-то билось огромное сердце. Незнакомые запахи в комнате.

Внезапно все чувства Бэннинга ненормально обострились и он понял, что все в комнате ему незнакомо. Краски, ткани, формы, все – начиная с водопровода и кончая постелью, которую он только что оставил.

Даже собственное тело казалось незнакомым – его вес изменился. Бэннинг начал колотить в дверь и кричать.

Рольф появился почти сразу. С ним был водитель, и оба они держали в руках металлические яйцеобразные предметы. Экс-водитель поклонился Бэннингу и остался стоять в нескольких шагах позади Рольфа, так что Бэннинг не мог напасть на обоих сразу, или обойти их. Теперь на них были такие же одежды, что и на людях из кошмара – нечто вроде туники, а на ногах облегающие гамаши. Одежда выглядела удобной, функциональной, если угодно, – и совершенно нереальной.

Рольф вошел в комнату, оставив другого снаружи. Бэннинг успел увидеть узкий коридор с такими же металлическими стенами, как и в комнате, прежде чем Рольф закрыл за собой дверь. Сухо щелкнул замок.

– Где мы? -спросил Бэннинг.

– К настоящему моменту, – ответил Рольф, – мы преодолели довольно значительную часть пути от Солнца к Антаресу. Не думаю, что точные координаты имеют для тебя большое значение.

– Не верю, – сказал Бэннинг. Он и в самом деле не верил. Но в то же самое время он подсознательно понимал, что Рольф не лжет. Сознание этого было ужасно, и мысли его метались, словно кролик в ловушке.

Рольф подошел к стене напротив двери.

– Кайл, – сказал он, – ты должен поверить мне. И моя, и твоя жизни зависят от этого.

Он нажал на скрытую кнопку и часть стены скользнула в сторону, открывая иллюминатор.

– Это окно не настоящее, – продолжал Рольф, – это видеоэкран, на который очень сложное и умное электронное устройство репродуцирует истинную картину, которую невооруженный глаз не в состоянии воспринять.

Бэннинг посмотрел в иллюминатор. За ним открывалась ошеломляющая смесь мрака и света. Мрак был бездонной пустотой, в которую с воплем падал его корчившийся мозг, затерявшийся в равнодушной бесконечной бездне. Но свет...

Миллионы миллионов солнц. Исчезли конутры созвездий, их очертания потерялись в сияющем океане звезд. Свет грохотал в голове Бэннинга. Громовым раскатом он падал и падал в глубины блеска и тьмы, он...

Бэннинг зажал ладонями уши и отвернулся. Он упал на постель и остался лежать там, содрогаясь всем телом. Рольф закрыл иллюминатор.

– Теперь ты мне веришь?

Бэннинг что-то простонал.

– Хорошо. Ты поверил в звездный корабль. Тогда чисто логически ты должен поверить и в существование цивилизации, способной строить такие корабли, и в культуру, для которой звездные корабли и обычны, и необходимы.

Бэннинг, чувствующий себя больным и разбитым сел на постели, цепляясь за ее успокаивающе неподвижную поверхность. Он понимал, что это бесполезно, но все же выдвинул свой последний аргумент:

– Мы не движемся. Если бы мы двигались быстрее света – а это само по себе невозможно, уж настолько-то я разбираюсь в физике! – то было бы ощущение ускорения.

– Это не механическое движение, – ответил Рольф становясь так, чтобы ему было видно лицо Бэннинга. – Тут нечто вроде силового поля и, являясь частью этого поля, мы, собственно, остаемся в покое. Поэтому и нет ощущения движения. А что до невозможности... – Он усмехнулся. – Пока я искал тебя на Земле, я забавлялся, замечая первые трещины в теории, провозглашавую скорость света предельной велечиной. В своих исследованиях физики замечали частицы, движущееся быстрее света, и их объяснения-отговорки, что, мол, это только фотоны, не имеющие массы – лишь попытки уйти в сторону от существа вопроса.

Бэннинг недоверчиво воскликнул:

– Но звездная цивилизация, чьи корабли посещают Землю, и тем не менее никто на Земле не знает об этом – такое невозможно!

– Просто, – сухо сказал Рольф, – в тебе говорит земной эгоизм. Земля – окраинный мир, отсталый во многих отношениях. С политической точки зрения – сплошной кавардак. Сотни враждующих народов, норовящих перерезать друг другу глотки. Новая Империя избегает открытого контакта с такими мирами – слишком много хлопот, а толку почти никакого.

– Ладно, – сказал Бэннинг, поднимая руки, – сдаюсь. Я признаю, что существуют звездные корабли, межзвездная цивилизация, целая – как вы сказали? – Новая Империя. Но я-то тут причем?!