– Вам положить чахохбили? – спросила она, закусив маслиной.

– Да, да, пожалуйста, – закивал он.

"Душа монаха" испарилась в пять минут. Глаза гостя повеселели. Он смотрел то на Дашу, то на банку с водкой. Она испугалась. "Напьется пьяный, драться полезет. И я стану такая же, как те дамы на Ярославском вокзале".

– Да вы не бойтесь, – прочитал Хирург ее мысли. – Я поговорю немного, да засну.

– Вы ешьте, остынет... – водка расслабила Дашу. Ей стало хорошо. Так хорошо, как давно не было. А ведь она могла сидеть одна.

Сидеть одна, бессмысленно глядя в окно.

Сидеть одна, приклеивая морковные семена к полоскам туалетной бумаги.

Сидеть, записывая, что привезти в следующий раз. Из одного пустого дома в другой.

Хирург съел несколько кусочков курицы, восторженно двинул головой и потянулся за банкой.

Выпив стакан, он съел чахохбили, все салаты, раздобревший, осел на стуле и стал смотреть на Дашу.

– Вы что смотрите? – спросила она, усмотрев во взгляде что-то для себя новое.

Интерес, попытку проникнуть в душу, в сердце? В ее душу?! В ее сердце?!

– Удивляюсь я вам женщинам. Какие-то вы в большинстве своем неподъемные. Не умеете вы себя подать...

"А может, получится? – не слушала Даша. – А у меня простыни не свежие, а чистых я не захватила".

И покраснела: "Вот дожила! Только об этом и думаю".

– Совсем не умеете... – закончил Хирург и посмотрел на водку, оставшуюся в банке.

Даша налила ему две трети стакана. Себе плеснула на донышко. Они чокнулись, выпили, закусили маслинами.

– Что вы имели в виду? – спросила она, подумав, что вряд ли гость обратил бы внимание на несвежие простыни.

– Видите ли, каждая нормальная женщина мечтает иметь несколько нормальных рядовых вещей. Во-первых, она мечтает иметь идиллическую семью, во-вторых, мечтает тратить деньги, не заглядывая в кошелек, в-третьих, мечтает нравиться мужчинам. Мужчинам она мечтает нравиться, чтобы иметь семью или иметь возможность в любой момент ее завести, и чтобы выбрать такого мужчину, который без разговоров наполнял бы ее кошелек...

"Заговаривается, – подумала Даша. – Интересно, как у него пахнет из подмышек?"

У казака подмышки пахли так, что она теряла себя и чуть не кончала. Хирург прочитал первую часть ее мысли, хотя был пьян.

– Да нет, просто я хотел сказать, что женщина всего может добиться, в том числе, мудрости и порядочности, только будучи при... привлекательной. А привлекательной по своей простоте душевной женщина может быть только по... по рождению. Что-то мысли у меня заплетаются. Вы меня поняли?

– Нет. Что вы имеете в виду?

– А то, что практически каждая женщина может стать красивой. Но не может. Вот вас можно сделать кра... красивой к Новому году, но ведь вы этого не захотите... Да, не захотите.

– Почему не захочу?

– Потому что вам придется со... согласиться на парочку-тройку бо-болезненных операций... Потому что при... придется доставать деньги и уйти с работы, потому что придется нарушить свой такой мра-а-чный , такой проти-ивный, но такой привычный образ жизни...

Даша закусила губу. Она поняла, о чем помышляет проникший в ее дом человек. Он жулик, шарлатан! Он представляется женщинам хирургом, потом обещает им парочку мастерских косметических операций и просит на них денег.

Хирург прочел и эту мысль. И, смявшись вмиг, спрятал глаза. Посидев несколько минут в молчании, вылил в свой стакан остатки водки и торопливо выпил.

– Ну и какие операции могут сделать меня красивой? – спросила Даша, придя к мысли, что на сегодняшний день ее задача не стать красивой, а полежать в постели с мужчиной, полежать впервые за пять лет, хоть просто так полежать.

"Интересно, храпит он или нет?"

Хирург перестал запинаться.

– Во-первых, вам надо выпрямить большие и малые берцовые кости... Это возможно. Я учился у Илизарова, и кое в чем превзошел его.

– Выпрямить за десять тысяч долларов?

– Можно дешевле. Но это будут уже не ноги.

Даша вспомнила выражение: "Хорошая жизнь дорога. Можно дешевле, но это уже не жизнь". И спросила, скептически:

– И что еще мне надо выпрямить?

– Больше выпрямлять ничего не надо. Надо поправить носик, это просто. Зубы на место поставить – это тоже пустяк, была бы проволока. Потом пять-шесть раз пройтись скальпелем по личику, и конечно, вставить контактные линзы – с такими затравленными глазами неприлично выходить на улицу...

Даша понурилась, ей захотелось напиться, но в бутылках ничего не осталось.

"Точно храпит!"

– Ну, можно, конечно, и без линз обойтись, но это сложнее...

– Что сложнее? Глаза мне поменять?

Даша посмотрела на Хирурга. По щеке ее бежала слеза.

– Ну зачем вы так? – морщась, покачал он головой. – Я так хорошо выпил, настроение хорошее... Вы все портите.

– Я схожу в магазин.

– Да? Это совсем другое дело! Вы мне нравитесь все больше и больше.

Даша подумала, что с этим человеком можно менять секс на портвейн. И повела головой, вспомнив, что собеседник импотент.

– Ты, знаешь, не напрягайся, – опять видимо, прочитав мысль, перешел Хирург на "ты". – Возможности человека безграничны. Вот ты знаешь, что такое стигматы?

– Нет, – покачала головой Даша, думая, что он видит ее всю как на ладони.

– Это язвы такие на руках и ногах. Они появляются у людей, сочувствующих распятому Христу. Ты представляешь, появляются язвы, настоящие сквозные язвы. Причем у тех, кто верит, что Христос был распят четырьмя гвоздями, появляется четыре язвы. А у тех, кто верит в большее количество гвоздей, ран, естественно, больше...

– Причем тут Христос? – механически спросила Даша. Она почувствовала, что к вечеру у нее начнутся менструации.

– А при том. Представь, что ты поверила в себя, красивую, так же свято как эти люди верят во Христа...

– И вместо сквозных язв у меня появится симпатичный носик и откроются жгучие глаза?

– Совершенно верно! И это вовсе не сказка. Стигматы наблюдались многими уважаемыми врачами. Стоит тебе поверить в себя, точнее, в то, что ты достигнешь цели, то она будет достигнута. Главное поверить.

– И ноги у меня выпрямятся.

– Факт. И ноги выпрямятся, и жизнь, и вы пойдете по ней хозяйкой, – перешел Хирург на "вы", как бы увидев распрекрасную будущую Дашу.

– И мужчины будут ходить за мной толпами?

– Если вы этого захотите.

Даша подумала, глядя в стол, и сказала:

– Ну, к примеру, я согласилась стать красавицей. Что дальше?

"Какие у него нежные руки".

Хирург на глазах отрезвел и сказал серьезно:

– Я вам сразу скажу – у вас тяжелый случай. Девяносто процентов тех, которые считают себя некрасивыми, я сделал бы фифочками наподобие Шарон Стоун за семь недель. А вы запустили свою некрасоту. И потому вам придется пойти на жертвы. Во-первых, вы все продадите, все – квартиру, дачу, обстановку, платья, мебель. Все продадите, тем паче, что в другой жизни вам вся эта рухлядь не понадобится. Кстати, в пиратском мире было принято прорубать отверстия в днищах кораблей, идущих на абордаж. Это чтобы у атакующих не было и мысли об отступлении.

Даша покивала сама себе. "Точно жулик. Хочет по миру пустить. И, судя по всему, я у него не первая".

– Во-вторых, мы с вами кое-что купим из оборудования и медикаментов и уедем в медвежий угол, куда-нибудь на Валдай. Купим домик, оборудуем чистую операционную, и я начну вас ваять. На Новый год устроим ходовые испытания. И если после них вся Москва не ляжет к вашим ногам, то я зашью себе рот отечественным кетгутом.

– Все так просто получается... Почему же нас, невзрачных и некрасивых, пруд пруди?

– А вы не замечали, что среди мужчин меньше некрасивых индивидов, чем среди женщин? То есть в целом мужчины симпатичнее женщин?

– Это точно. Особенно после сорока.