С верхней площадки лестницы поднялась тень, прервав разговор. Голубые глаза Дмитрия осмотрели фойе, светясь, как электрические разряды. Несколько дней он ничего не говорил. Он весь день не издавал ни единого звука, как будто его губы замерзли, а язык превратился в тяжелую ледяную глыбу между зубами.

— Босс, — поздоровался он. — Мы встречаемся в кабинете.

— Очень хорошо. Роксана, не могла бы ты пойти, пожалуйста, и привести наш беспокойный дуэт.

Роксана исчезла снаружи, а я встретил Дмитрия на верхней площадке лестницы.

Его губы были сжаты в тонкую линию, его апатичная маска была странно эмоциональной. Я поднял брови, глядя на него.

— Ты что-то хочешь сказать?

— Нет. — Дмитрий потер рот, демонстрируя беспокойство. — Думаю, Артему лучше быть тем, кто скажет тебе.

Мое терпение быстро иссякало.

— Да?

Я знал Дмитрия с тех пор, как он был молодым, и не составило труда заметить его внезапный дискомфорт.

Может, отметил я про себя, я оказался прав насчет того, что это вмешательство.

Артема в кабинете не было, вместо этого он ждал снаружи, в коридоре. Его глаза устремились прямо на Евву, которая улыбнулась своему отцу.

— Отпусти мою дочь, Костя, — спокойно заявил он.

Я не пошевелился. Евва казалась довольной в моих объятиях.

— Что все это значит? У меня есть дела, брат.

Артем никак не отреагировал.

— Отпусти Евву.

Позади нас раздались голоса, но они затихли, как только увидели нас троих в коридоре.

— Все в порядке? — спросила Роксана.

— Евва должна уйти.

Артем не был похож ни на мужа, когда разговаривал с Роксаной, даже ни на отца. Он говорил как человек, с которым я проложил себе путь к вершине.

Я нежно поцеловал Евву в макушку и передал ее матери. Роксана тут же отступила назад с малышкой на руках, ее глаза метались между мной и Артемом с ослепительной скоростью.

Я не был так быстр в своих движениях. Я повернулся к нему, каждое действие было обдуманным и медленным. Как змея, выглядывающая из своего укрытия, с добычей на виду и клыками наготове.

— Что все это значит, Артем? У тебя наконец-то появилась склонность к драматизму?

— Нам нужно обсудить это наедине, — отважился он. — Это... это деликатный вопрос.

Дмитрий что-то пробормотал себе под нос. Это прозвучало как, блядь, нет.

Я жестом указал на кабинет.

— Показывай дорогу.

Напряжение в комнате было ощутимым, когда мы заполнили ее. К нам с Артемом присоединились все жители поместья, кроме Роксаны и детей. Все быстро расселись по разным местам, когда я откинулся на спинку своего кресла.

Артем стоял передо мной, неподвижный, как огромная статуя.

— Не хочешь объяснить причину твоего драматизма, брат? — тихо спросил я.

Он не ответил.

— Что, черт возьми, происходит, Артем? — спросил Роман со стены, к которой прислонился.

Даника сидела, скрестив ноги, у его ног, широко раскрыв глаза.

— Почему ты такой тихий?

Дмитрий свирепо посмотрел на Романа, чтобы тот заткнулся.

Дмитрий знал, что Артем пытался мне сказать, я сразу понял. Артем и Дмитрий объединились. Будут ли они по очереди пытаться убить меня или это будет акт товарищества?

Второй общий взгляд между ними начал действовать мне на нервы. Я начинал уставать от этой игры.

— Что произошло, Артем?

Приказ в моем тоне был понятен. Возможно, он планировал узурпировать меня, но я все еще был его Паханом, и он послушался бы моего приказа.

Артем посмотрел на дверь, будто мог видеть свою жену и дочь сквозь красное дерево.

— Просто скажи, — раздался ледяной голос Дмитрия.

— Да, Артем, — повторил я. — Просто скажи.

Я знал Артема с детства. Я не мог припомнить времени, когда бы он не был рядом со мной, когда бы он не прикрывал мне спину. Мы всегда были закоренелыми ворами, даже когда наша семья постепенно становилась все больше и больше. Правда и честность то, что мы всегда ценили друг в друге.

То, что Артем был таким скрытным, не наполнило меня чувством восторга. Вместо этого я почувствовал, как руки приближаются к оружию... на всякий случай...

— Она позвонила мне.

Эти три слова упали, как камни.

Она позвонила мне.

Роман первым двинулся вперед.

— Зачем? С ней все в порядке? Где она...?

— Она в опасности и нуждается в нашей помощи. Я сказал, что мы можем ей помочь. — Артем не сводил с меня глаз. — Я намерен помочь.

В моей голове крутилось слишком много мыслей. Слишком много эмоций заполняют голову, как туман.

Если бы я заговорил, то испугался, что могу раскрыть самые темные уголки своего сердца.

— Похоже, ты уже принял решение, — сказал я, не позволяя своей внешности выдать бурю гнева и безумия, бушевавшей во мне. Я едва слышал свой собственный голос; все, что я мог расслышать, это то, что: она позвонила мне, она позвонила мне, она позвонила мне. — Почему это должно меня беспокоить?

Все трое переглянулись. Даника уставилась на меня.

— Расскажи ему остальное, — прошипел Дмитрий.

— Есть еще что-то? — потребовал Роман.

Прежде чем кто-либо успел что-либо сказать, раздался сладкий голос Даники.

— Если Елена в опасности, разве мы не должны помочь ей?

А вот мы и пришли. Ее имя.

Елена.

Три слога, пять букв, титул грозной девушки.

Какая-то часть меня взвыла при мысли, что она в опасности. Кто посмел угрожать волосу на ее голове? Кто мог подвергнуть опасности то, что принадлежало мне?

Но Елена не принадлежала мне. Она ясно дала это понять.

Я не люблю тебя.

Я, как и большинство мужчин, был существом эгоистичным и гордым. Высокомерие пришло вместе с территорией; вы ведь не очень-то нуждаетесь в нервном, скрытном лидере, не так ли? Нет. Вы нуждаетесь в ком-то, кто принимал решения, кто высоко держал плечи.

Но Елена ударила мое эго коленом по яйцам.

— В настоящее время мы отслеживаем чип в ее телефоне, — осторожно сказал Артем. — Как только мы определим ее местонахождение, то отправимся за ней.

— Чип в ее телефоне? — пришло от Романа. — О чем, черт возьми, ты говоришь? Когда у тебя появилась возможность вставить его?

Дмитрий усмехнулся.

— Почти через год после ее ухода.

Я поднял взгляд на Артема. Но за меня говорили Роман и Даника.

— Ты виделся с ней...

— .. Как она выглядела?

— ... Она упоминала обо мне?

— ... Она скучает по нам?

— Когда я виделся с ней, она была в порядке. Физически, — добавил Артем. — Она очень ясно дала понять, что думает о возвращении в эту семью. Ее мнение не изменилось.

Даника опустила глаза в пол. Судя по подрагиванию в горле, она заставляла себя не плакать.

— Она сказала, почему ушла? — спросил Роман.

Он разговаривал с Артемом, но смотрел на Данику.

— Мы знаем, почему она ушла, — ответил я. Мой голос разнесся по кабинету, как пыль, падающая с потолка. — Как только вы найдете ее, вы должны помочь ей. Ресурсы Братвы в вашем распоряжении.

Артем поджал губы.

— Ты не хочешь пойти с нами?

— Мы с Еленой расстались. Именно ты теперь связываешь ее с этой семьей.

— Босс... ты захочешь отправиться с нами.

Я скрестил руки на груди, изображая непринужденность.

— И почему я захочу?

Мы с Артемом встретились взглядами.

— Из-за ребенка.

Был только один момент, когда я почувствовал, как гнев выходит наружу, зверь Тарханов, которого я держал взаперти, вырывается на свободу из своей тюрьмы. Я мог слышать эхо щелчка в своем черепе, когда монстр выбирается наружу.

Мое зрение покраснело, кровь закипела.

Я сделал выпад.