Независимо от того, как сильно ты этого хочешь.

Ты просто должна подождать, пока тебе с Николаем будет безопасно уйти, сказала я себе. Тогда ты сможешь отпустить Константина, и он сможет освободиться от тебя.

Но как будет выглядеть безопасность? Татьяна сказала, что убьет мою семью, если я останусь с ними, но если я не буду со своей семьей, то Татьяна все равно убьет меня.

И снова этот вопрос вертелся у меня в голове.

Они или ты?

Они или твой сын?

***

Я не спала всю дорогу.

Каждый раз, когда я чувствовала, что мои веки начинают опускаться, мой материнский инстинкт дергал меня за руку. Ты действительно собираешься заснуть и оставить своего сына беззащитным? В окружении незнакомых людей? Проснись!

На то, чтобы добраться до поместья, ушло больше дня, целый день постоянных путешествий. Из машины в самолет и обратно в машину. Николай проснулся в самолете, нервничая из-за новых звуков, а затем отказался успокаиваться. В итоге я стала ходить с ним взад и вперед по проходам, пытаясь развлечь его достаточно, во избежании срыва.

Только когда за машиной появились знакомые деревья и загоны, мне понадобилось успокоиться, в попытке избежать катастрофы.

Я наклонилась над Артемом на заднем сиденье машины, упиваясь зрелищем, которое медленно начало показываться. Я видела лошадей, пасущихся в своих загонах, и огромных собак, похожих на медведей, бродящих по поместью. Мужчины двигались в тени деревьев, но я почувствовала, как их взгляды обратились к машине, когда она проезжала мимо.

Не успела я опомниться, как гравий захлопал под шинами, и мы проехали мимо огромных ворот, ввозящих нас в объятия поместья. Разросшиеся растения и деревья все еще претендовали на землю, искалеченные корни и непослушные растения выглядели как лес, в котором мы с Нико выживали последнюю неделю.

Я увидела, как распахнулись двери в дом, а затем мелькнули каштановые волосы.

Я перелезла через Артема еще до того, как он успел отстегнуть ремень безопасности.

Ее руки обвились вокруг меня, прежде чем я упала на землю, сжимая меня так сильно, что Николай заскулил.

— Елена, — всхлипнула Даника. — О Боже, слава Богу... — внезапно она оттолкнула меня, ярость исказила ее лицо. — Какого черта, Елена?

Я подняла Николая. Он улыбнулся Данике.

— Даника познакомься с Николаем, Нико познакомься с Дани, маминой подругой.

Даника прикрыла рот рукой, быстро моргая. Тихие слезы потекли по ее щекам.

Мой сын протянул руку и погладил ее по лицу.

— Не плачь. Все хорошо.

Он повторял в точности те слова, которые я говорила ему, когда он был расстроен.

Еще больше слез скатилось по лицу Даники.

— Я просто так счастлива познакомиться с тобой, Николай. Вот почему я плачу. — она посмотрела на меня снизу вверх. — Малыш? Красивый мальчик. — Даника снова окунулась в лужу слез, оттолкнув Романа, когда он попытался ее утешить. — Нет, нет, отстань. Я в порядке, я в порядке.

Даника выглядела старше, но в ее походке оставалась энергия. Черты ее лица остались в основном прежними, за исключением отметины на щеке. Образовался синяк, который возбудил мое любопытство. Где она заработала такую травму?

Когда Даника допрашивала людей, они обычно связаны. Неужели один из них причинил ей боль?

Прежде чем я успела спросить, мелодичный голос позвал меня по имени.

В поле зрения появилась Роксана. Она плыла вниз по лестнице, каждое движение было легким и воздушным. За ней следовала малышка с черными волосами, вцепившаяся в ноги матери для защиты.

— О, Елена!

Мы с Роксаной обнялись. Она не была такой требовательной в своих объятиях, как Даника, но крепко сжала меня.

— Я так рада, что с тобой все в порядке, — прошептала она мне на ухо. Отстранившись, она коснулась ноги Николая, слегка улыбнувшись ему. — И кто этот красивый мальчик?

Даника икнула.

— Николай.

Глаза Роксаны расширились.

— Николай. — она попробовала имя на вкус, прежде чем вновь улыбнуться ему. — Николай, рада с тобой познакомиться.

Его щеки слегка порозовели.

— Поздоровайся с Роксаной.

— Привет, Рокси.

Он не мог произнести ее имя полностью, поэтому остановился на двух слогах.

Малышка у ее ног подошла ближе, показывая свое великолепное маленькое личико.

Она была похожа на Артема, но я видела мягкость Роксаны в ее чертах.

Похоже, мы с Константином были не единственными, кто занимался деторождением вместо того, чтобы следить за Татьяной.

— Как грубо с моей стороны. — Роксана нежно положила руку на голову маленькой девочки. — Это моя дочь, Евва. Евва, поздоровайся со своей тетей Еленой и ее сыном Николаем.

Евва улыбнулась, как ее мать.

— Привет.

Нико уставился на нее сверху вниз, широко раскрыв глаза от любопытства. Она посмотрела на него, нахмурив брови.

Казалось, они не знали, как вести себя друг с другом.

Николай не ходил в детский сад, и вокруг него росло не так много других детей. Мы с Бабушкой были его товарищами по играм — у него никогда не было друга его возраста.

Роксана нежно положила руку мне на плечо.

— Заходите внутрь и погрейтесь. Вы двое можете поесть, принять ванну, поспать. Теперь вы в безопасности.

Теперь вы в безопасности. Я подавила желание рассмеяться.

Никто из нас не был в безопасности — тем более теперь, когда я воссоединилась с семьей.

Мужчины остались, наблюдая за нашим воссоединением, но никто из них не присоединился к нам. На самом деле, Артем видел, как близко я стояла к Евве, его защитные инстинкты, вероятно, горели.

Я почувствовала, как загорелись мои собственные. Неужели он думал, что мы с Николаем представляем какую-то угрозу для Еввы? Но, с другой стороны, Артем всегда был слишком заботливым. Он был с Роксаной и, скорее всего, чувствовал себя еще хуже, когда дело касалось его дочери.

Константин единственный, кто не остался, чтобы посмотреть на воссоединение. Он вошел в дом вместе со своими людьми, выкрикивая приказы.

Даника с задумчивым лицом смотрела ему вслед.

— В последнее время он сам не свой...

— В последнее время? Думаю, ты имеешь в виду три гребаных года, — пробормотал Роман.

Она пристально посмотрела на него, прежде чем повернуться ко мне. В ее глазах мелькнула надежда.

— Ему не хватало тебя, Елена. Но теперь ты вернулась; наша семья снова вместе. — она улыбнулась Николаю. — И у нас появились новые люди! Разве мы не счастливчики?

Даже Роксана, известная мечтательница и всегда оптимистка, недоверчиво посмотрела на Данику. Но именно Роман фыркнул и сказал:

— Не в этой чертовой жизни, Дани. Елена разрушила эту семью. Потребуется больше, чем несколько поцелуев, чтобы исцелить это.

— Это была не только Елена.

Я удивилась, услышав, как Дмитрий заступился за меня.

Другой человек, разрушивший семью, остался неназванным, но она не нуждалась в представлении. Татьяна, или Титус, или как там она себя, блядь, называла, тяжело нависла над всеми нами, вторгаясь в наши сердца и умы. Иногда я думала, что даже если она умрет, мы никогда не освободимся.

Призрак этой суки, вероятно, будет открывать двери и включать лампы до конца наших смертных жизней.

— Не беспокойтесь о своей семье, — сказала я им всем. — Я буду защищать свое, а вы свое.

Все их взгляды упали на Николая. Он начал корчить Евве рожи, из-за чего она посмотрела на свою мать в поисках какой-нибудь помощи.

Роксана еще раз обняла меня.

— Давай не будем беспокоиться о прошлом. Заходи внутрь, Елена.

Было жутко, насколько дом был таким же и в то же время другим. Все стены были в одинаковых положениях, светильники и картины (даже некоторые из движущихся ящиков) оставались идентичными.

Я чувствовала себя так, словно перенеслась в прошлое и была той двадцатитрехлетней вдовой, на руках которой была кровь ее отца и мужа.

Теперь мне двадцать шесть, я мать, получившая степень по ботанике в местном колледже. На моих руках все еще много крови, но это те же самые руки, которые купали и успокаивали моего сына, так что я не могла злиться.

Все могло быть по-прежнему в том же положении, нетронутое и пылящееся, но было что-то другое. Это не было чем-то физическим... Скорее, весь дом покрыт яичной скорлупой. Даже половицы, казалось, скрипели мягче. Словно они боялись разозлить жителей.

Или просто хозяина дома.

Николай извивался в моих объятиях.

— Вниз, мама, пожалуйста.

Я поставила его на пол, но держала за руку.

— Не убегай, — сказала я ему, когда он потянул меня за руку. — Ты заблудишься. Тогда как я тебя найду?

— Прятки!

— Не сейчас, малыш. Возможно, позже.

Он сжал челюсти, прищурив глаза. Его рот открылся, готовый потребовать того, чего он хотел в своей двухлетней манере.

Прежде чем он успел вымолвить хоть слово, в фойе раздался голос.

— Послушай свою мать.

Николай замолчал по команде. Казалось, даже он не был застрахован от уважения к Пахану.

Константин решил снова присоединиться к нам, держа Бабушку за лапы. Он выглядел спокойнее, но зверь, которого он крепко держал взаперти, бродил у него под кожей. Одно неверное движение, и он вырвется на свободу.

У моего собственного зверя похожий темперамент.

Я ожидала, что Константин обратится ко мне, скажет что-нибудь, что угодно. Я была бы рада, если бы он затеял перепалку на глазах у всех. Хорошую перепалку, которая закончится слезами, битым стеклом и Константином, нуждающимся в выпивке.

Я не получила от него таких эмоций.

Он сказал Артему и Дмитрию:

— Соберите людей на собрание. — он указал на Данику. — Ты тоже, Даника.

Затем он ушел.

Ничего.

Даже не взглянул.

Его слова обвились вокруг моего сердца и сжали его.

Любимая, моя Елена. Моя душа, мое сердце.

— Время для купания, — тихо сказала Роксана. — У нас даже есть ванна с пеной. Хочешь немного мыльных пузырей, Нико?

Мой сын энергично кивнул, и его звонкий голос заполнил все фойе.

— Да, пожалуйста!