ГЛАВА 14

Нина

Знаете, вот говорят иногда, что напряжение можно резать ножом… вот у нас сейчас тот самый случай, кажется. Тишина вокруг их стола была настолько гигантской, что казалась гнетущей. Воздух покинул легкие Нины. И слова тоже. Их просто не было, чтобы даже попытаться объяснить или рационализировать происходящее, и уже было понятно, что нет никакой надежды, что Шейн каким-то волшебным образом их поймет.

— Хватит, Шейн! Не говори с ней в таком тоне. Она не сделала ничего плохого.

Шейн повернулся к брату, резко взмахнув рукой, и ткнул в него пальцем.

— О нет, это ты не должен сидеть тут и говорить, что, черт возьми, мне делать. Ты мне не брат. Настоящие братья остаются. Настоящие братья не проводят половину своей жизни, не говоря друг другу ни слова. Настоящие братья не трахаются с лучшими друзьями друг друга.

— Я твой брат, — спокойно сказал Чет. Его голос даже не дрожал, взгляд оставался уверенным, а лицо бесстрастным.

Нина понятия не имела, как ему удавалось оставаться таким собранным, когда ей хотелось сломаться и рыдать прямо за столом. Она сморгнула обжигающие слезы, зная, что они только ухудшат ситуацию. Девушка знала, что это выйдет из-под контроля, Шейн потеряет рассудок, вспылит и все станет максимально уродливым. Нина знала, что кто-то пострадает. Даже если это не закончится мордобоем, это не отменит того факта, что она прямо сейчас разрывала связь между братьями, между своим лучшим другом и мужчиной, о котором заботилась гораздо больше, чем следовало бы.

      — Ты мне не брат, если ты с Ниной. Решай, Нина. Мой брат, который собирается бросить тебя, уйти, как он впрочем-то всегда делает, или я.

— Это несправедливо, Шейн. Подумай об этом минутку, чувак. А еще лучше возьми паузу на пару дней. Ты сейчас максимально не рационален.

— Пошел ты, Чет. Я веду себя совершенно рационально. Тот факт, что я не перепрыгнул через этот стол и не повалил тебя на землю, является рациональным.

— Если ты можешь справиться с этим только таким образом, окей. Но только не здесь. Встретимся с тобой вдвоем на улице. Мы решим это как братья и продолжим нормально жить. Оставь Нину в покое, не ставь ей ультиматумы, не заставляй ее выбирать.

— Ты знаешь ее несколько дней. Я знаю ее почти двадцать лет. Она никогда не выберет тебя. Мне не нужно идти с тобой никуда и драться. Я сломаю тебе гребаные руки, и это будет конец твоей дерьмовой карьере. Знаешь, Чет, твое искусство действительно отстойно. Я знаю, ты думаешь, что ты крутой татуировщик, но это не так. Я поддерживал тебя, и единственная причина, по которой у тебя есть клиенты — это то, что им не хватает художников в Европе. Есть миллион человек лучше тебя. Любой может появиться и занять твое место.

— Тогда мне нечего терять.

— О, тебе есть что терять.

— Остановись, — прошипела Нина. — Прекратите оба! Так и знала, что это произойдет. Я дала тебе слово, Шейн, и мне правда жаль, что я его нарушаю. Мне не стоило давать такое обещание никогда. То, что я делаю со своим телом и своей жизнью, не твое дело. Я благодарю тебя за попытку защитить мою честь, но мне двадцать четыре года. Ты не мой отец и, конечно же, не мой брат. Ты мой лучший друг, и я люблю тебя до смерти, но ты не мой телохранитель. Именно поэтому, тебе лучше не говорить сейчас тех слов, о которых ты потом пожалеешь. Это сейчас никому не поможет.

      — Нина… — начал Шейн, но она оборвала его.

— Нет, позволь мне закончить. Она посмотрела на Чета.

— И Чет, я понятия не имею, что между нами происходит. Я понятия не имею, что нас ждет в будущем. Ты первый человек, который вообще что-то значит для меня. Я всегда буду держать это чувство в самом сердце.

И именно в этот момент из ее глаз полились слезы, несмотря на все ее попытки сдержать их.

— Но я не могу разлучить вашу семью. Я знала, что это случится. Я должна был прийти и быть честной с вами обоими. Я надеюсь, что это что-то значит. Если ты не хочешь больше со мной дружить, Шейн, тогда, думаю, мне придется смириться с этим. Я не выбираю. Я не выберу тебя и не выберу Чета, вы братья, не враги, а братья. Это должно было быть для тебя новым началом, а я все испортила, проблема во мне, это я разделяю вас. Я не стану причиной того, что вы в конечном итоге будете ненавидеть друг друга. Соберитесь уже в конце концов!. Вы оба. В общем, мне надо сделать выбор, и знаете что, я выбираю вас обоих или ничего. Я хочу, чтобы ты был моим лучшим другом, Шейн и Чет, я тоже хочу тебя ... независимо от того, кем мы решаем быть друг для друга. Я хочу этого больше всего на свете, но если это невозможно, то я не хочу ничего из этого.

Она выскользнула из будки и устремилась к проходу, лицо покраснело от взглядов, которые были обращены на нее, смущения и обжигающих слез, бегущих по щекам.

— Нина, подожди! — Чет попытался позвать ей, но она не повернулась.

Она вылетела из кафе и продолжала бежать, не замедляя темп, пока не добралась до своей машины, которую припарковала в квартале отсюда. Девушка поняла, что не заплатила за парковку, когда приехала, ее слишком все отвлекало. И вот, кто-то уже засунул ей билет под дворник со стороны водителя.

— Просто прекрасно, — пробормотала она, вырывая его.

Нина проскользнула в машину и захлопнула дверь. Мгновение спустя билет был брошен на пассажирское сиденье. Она вытерла руками лицо, затем вытерла их о джинсы, чтобы высушить. Сделав несколько глубоких вздохов, девушка наконец успокоилась. Слезы прекратились, и хотя нервы были расшатаны, она чувствовала себя лучше, чем когда выбежала из кафе. С этим было покончено.

Она поставила Чету и Шейну ультиматум. Им придется со всем разбираться самостоятельно. Или нет. Она отчаянно хотела своего лучшего друга и Чета. Ей так хотелось узнать, во что может обернуться все эти чувства. А вдруг, это стало бы чем-то чудесным. Девушка не собиралась быть пленницей собственной жизни, она не собиралась пройти через это бессильно или, как таран, который оставит руины после себя.

Никто из них не был честен с ней, особенно Шейн. Да, она нарушила свое обещание, но обещание, о котором он, в первую очередь, не должен был просить. Почему вообще она не подумала об этом раньше? Это было настолько очевидно, что гнев вновь взял верх над ней.

Медленно она отъехала от парковочного места и встала в гигантскую пробку. Она собиралась подать объявление, чтобы найти новую квартиру. Даже если бы это было хуже, чем ее нынешнее дерьмовое жилище, ей нужно было найти место, где можно жить с собаками. Она не собиралась отказываться от своего щенка. Даже если она больше не будет жить с Шейном, даже если он не даст ей ни цента из тех денег, даже если все эти машины сейчас взорвутся у нее перед лицом, она позаботится о себе сама, как и всегда.

Она была сильной. По крайней мере, Нина пыталась убедить себя в этом. Остальные слезы она приберегла для дома, где можно было безопасно предаться страданиям. Ей нужно было надеяться. Надеяться, что Шейн одумается, надеяться, что Чет не встанет и не уйдет, как обычно. Надеяться, что каким-то образом весь беспорядок удастся уладить, когда эмоции остынут, боль утихнет, и все увидят здравый смысл.

В довершение всего, их любимая закусочная с сегодняшнего дня, по очевидным причинам, была закрыта для нее. Нина никогда не вернется туда, уж точно ни после того представления, которое они устроили для гостей. А, ведь, некоторые из них были завсегдатаями. Теперь придется найти новое место, или нет. Без Шейна, ее лучшего друга, ее приятеля по мороженому, парня, который всегда успокаивал ее, называл ее все проблемы ерундой, вытирал слезы, когда ей это было нужно, и отпускал грубые шутки, чтобы рассмешить ее… Без него ей было уже все это не нужно.