Глава 12.

БЕТАНИ

— Доброе утро, мистер и миссис Томпсон, добро пожаловать в церковь. — Я раздаю сегодняшний бюллетень, глядя поверх голов пожилой пары.

Кажется, я увидела вдалеке светлые волосы Уайта. Я всегда узнаю его с другого конца парковки. Он не один.

Взявшись за руки, Уайт и Сюзетта направляются ко мне. Я обута в коричневые балетки и разглаживаю платье из искусственного денима. Сегодня я распустила волосы и сказала себе, что это не потому, что Уайту нравятся мои распущенные волосы. Знаю, что он счастливо влюблен, кольцо на пальце Сюзетты – напоминание о том, что я потеряла его навсегда, но это не значит, что я не могу выглядеть хорошо рядом с ним. Так ведь?

Его улыбка направлена в мою сторону, когда они приближаются, и я отрываю свой взгляд от него, чтобы сосредоточиться на ней, чтобы девушка не подумала, что я какая-то угроза.

Как будто я могу угрожать такой сексуальной и утонченной женщине, как Сюзетта.

— Доброе утро, Сюзетта. — Я слишком сильно пихаю ей бюллетень и проклинаю свои нервы. — Добро пожаловать в церковь.

Она смотрит на меня сверху вниз, ее трехдюймовые каблуки делают ее намного выше, и ухмыляется.

— Доброе утро. — Она проталкивается мимо меня, опережая Уайта.

— Привет, Уайт. — Почему у меня такой голос, будто я шепчу? Прочищаю горло и протягиваю ему программу. — Добро пожаловать в…

— Фу! — Эшли врезается в него сзади. — Чем тут воняет?

Уайт свирепо смотрит на нее.

— Давно не виделись, Эш.

Она одаривает его фальшиво-сладостной улыбкой.

— Недостаточно долго.

Уайт берет свой бюллетень.

— Спасибо, Бэт. — Не обращая внимания на Эшли, он следует за Сюзеттой внутрь.

— С какой стати, ради всего святого, ты уделяешь этому засранцу хоть секунду своего времени? — Сегодня она одета более скромно — обтягивающее черное платье и пара армейских ботинок, ее светлые волосы собраны в идеальный неряшливый пучок.

— Я встречающий. Я просто поздоровалась с ним, вот и все.

Пара отстающих добирается до двери как раз перед тем, как начинается музыка. Эшли берет меня под руку, и мы заходим внутрь.

— Сегодня мы сядем очень близко. Я получу лучший вид на выпуклость пастора Лэнгли…

— Эш! — возмущенно шепчу я.

Ее чересчур обведенные черным глаза расширяются. Эшли – единственная девушка, которую я знаю, которая может превратить вчерашний клубный макияж в такой, как будто он был сделан специально.

— Что?

Мы находим полупустую скамью впереди, и когда я сажусь, то чувствую, как кто-то сзади дергает меня за волосы. Оборачиваюсь, ожидая увидеть маленького ребенка.

И только наполовину не права.

У меня отвисает челюсть, когда я сталкиваюсь лицом к лицу с ухмыляющимся Джесси Ли. Я бросаю быстрый взгляд на того, кто сидит рядом с ним, и моя челюсть отвисает еще больше.

Уайт и Сюзетта?

— Привет, — говорю я одними губами. — Что ты здесь делаешь?

Он одет в свою фирменную униформу — джинсы, на этот раз черные, и темно-бордовую футболку, которая так хорошо сидит на нем, что, должно быть, сшита на заказ. Это вообще возможно? Я замечаю, что эта футболка с длинными рукавами скрывает его татуировки, за исключением тех, что на кистях. Бейсболка надвинута низко, полагаю, чтобы оставаться незаметным.

— Иди сюда, посиди со мной. — Он указывает на пустое место рядом с собой. — Я оставил тебе место.

Бросаю взгляд на Уайта и вижу, что он смотрит прямо на меня и тут же отводит взгляд.

Эш, должно быть, видит, что я обернулась, и делает то же самое. Она делает паузу на две секунды, затем медленно поворачивается лицом вперед и сжимает мою руку.

— Бетани.

О нет...

— Да? — говорю я так невинно, как только могу.

— Ты знаешь, кто сидит прямо за тобой? — В ее голосе слышится пронзительный писк, и я боюсь, что дальше будет только хуже.

— Хм…

— Не заставляй меня, — горячее дыхание Джесси касается моего уха, — прийти за тобой.

Я резко выпрямляюсь, чтобы встать, и с рукой Эшли на моей в неумолимой хватке, она идет со мной. Мы обходим вокруг и извиняемся, проходя мимо людей, уже сидящих, пока не добираемся до пустого места рядом с Джесси. К счастью, оно достаточно широкое, чтобы поместиться нам с Эш, потому что ее рука только крепче сжимает мою.

Я замираю, чувствуя всем телом, как Джесси наклоняется ко мне, чтобы прошептать:

— Спасибо.

Закрываю глаза и киваю, желая исчезнуть по миллиону разных причин. Я на расстоянии двух задниц от Уайта. Сюзетта выглядит совершенно несчастной в моем присутствии. И Эшли действительно делает мне больно.

— О боже, о боже, о боже... — бормочет она снова и снова. Надеюсь, окружающие подумают, что она молится, а не богохульствует. — Джесси гребаный Ли.

Не-а, зря надеялась.

— Эш, — бормочу я, — пожалуйста.

Она наклоняется ко мне.

— Ты его знаешь? Кажется, он тебя знает! Откуда ты его знаешь? Как ты могла не сказать мне что знаешь…

— Ш-ш-ш! — шипит дама позади нас.

— Расскажу тебе позже, — говорю я одними губами.

Эш медленно откидывается назад, ее спина напряжена, глаза широко раскрыты, и она периодически украдкой смотрит на Джесси.

— Дай угадаю? — говорит он мне в ухо, отчего моя правая рука покрывается мурашками. — Соседка по комнате?

Я киваю, стараясь быть почтительной к тем, кто находится вокруг нас, не говоря ни слова. Мне бы хотелось, чтобы все остальные поступили так же.

Джесси отстраняется от меня, когда Сюзетта шепчет что-то ему на ухо, сопровождаемое неприятным хихиканьем. Ничего себе, она даже не пытается скрыть свой нелепый флирт от жениха. Может, он и не против. Уайт никогда не был ревнивцем.

Джесси двигает ноги, прижимаясь своим бедром к моему. Грубая джинсовая ткань на голой коже раскаляет меня. Я использую свой бюллетень, чтобы обмахнуть лицо.

— Жарко? — говорит он мне на ухо с юмором в голосе.

— Нет, — вру я и начинаю обмахиваться быстрее.

Музыка подходит к концу, и пастор Лэнгли выходит на сцену. Хватка Эшли на моей руке, наконец, немного ослабевает, и ее поза немного расслабляется. Она не делает ни одного из своих обычных неуместных комментариев, кажется, временно ошеломленно молчит.

Бен начинает с молитвы, и, склонив голову, я смотрю на Джесси. Он даже не притворяется, что молится, а смотрит прямо перед собой на брата. Я закрываю глаза, но не раньше, чем замечаю легкое подергивание в челюсти Джесси, или мне это показалось?

Пытаюсь сосредоточиться на проповеди, но мне трудно, потому что нога Джесси прижата к моей. Меняю позу и скрещиваю ноги. Джесси небрежно кладет руку мне на бедро, как будто делал это уже миллион раз. Я сглатываю и смотрю на его большую татуированную руку, лежащую на моей голой коже чуть выше колена. Что он делает?

Эшли переворачивает мою руку и что-то нацарапывает ручкой на моей коже, прежде чем положить руку на бедро. Я смотрю на её послание.

«Тебе нужно кое-что объяснить!»

Я спокойно сжимаю руку и снова сосредотачиваюсь на пасторе Бене, но мои мысли замыкаются, когда Джесси большим пальцем медленно проводит по моему бедру. Зажимаю губу между зубами. Ему нужно остановиться. Джесси слегка сжимает мою ногу. Ого... так много мозолей. Его большой палец движется в медленном ритме, который, спустя несколько минут, я понимаю, имеет закономерность, как будто он играет на мне, как на гитаре. Это кажется менее кокетливым и больше похоже на нервную привычку.

Украдкой бросаю на него взгляд. Его челюсть тикает под однодневной щетиной, а плечи кажутся напряженными. Он чувствует себя здесь гораздо более неловко, чем можно было бы предположить по его уверенному поведению. Я не знаю подробностей его истории с Беном, но понимаю, что она не простая. В довершение всего Джесси должен беспокоиться о том, что его узнают.

Интересно, почему он здесь? Это часть условия его выздоровления? Бен настаивал, чтобы он приехал?

Сюзетта смотрит на его руку на моем бедре, и я чувствую небольшой прилив удовлетворения. Она шепчет что-то Джесси, но он смотрит вперед и пожимает плечами и медленно поднимает руку на сантиметр вверх по моему бедру. Напрягаю мышцы до боли, и когда не могу больше терпеть его прикосновения, мягко отталкиваю его руку.

Самая большая ошибка.

Он переворачивает свою, переплетает наши пальцы и кладет наши соединенные руки себе на колени.

Теперь мои костяшки пальцев покоятся на его члене!

Тихий рокот смеха вырывается из его горла, и мои щеки горят от разочарования. Я продолжаю вариться в собственном соку – погодите, все вышло не так. Ну, и ладно. И Сюзетта не перестает раздражать меня своими секретами, которые она шепчет Джесси на ухо. Уайт, кажется, тоже раздражен, его губы сжаты, а глаза устремлены вперед.

Эшли остается на удивление спокойной, пока, наконец, и к счастью, служба не подходит к концу.

После заключительной молитвы, где, опять же, Джесси явно не молится, комната взрывается с «Аминь», и я вскакиваю на ноги. Но меня снова тянут вниз.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я Джесси, который не сделал ни единой попытки встать. — Я же встречающая.

— Ты уже всех встретила.

Уайт тащит надутую Сюзетту со скамьи на платформу, чтобы поговорить с пастором Лэнгли.

Я шевелю пальцами, чтобы попытаться освободить свою руку от Джесси.

— Я должна... Провожать? Без разницы я…

— Пожалуйста. — Умоляет он, глядя на меня своими карими глазами с золотыми крапинками. Странно, почему я раньше этого не замечала? — Не оставляй меня.

Уязвимая нотка в его голосе застает меня врасплох, поэтому я остаюсь на месте и сажусь обратно на скамью. Джесси, наконец, отпускает мою руку только для того, чтобы закинуть ее на спинку скамьи позади меня.

Люди гуськом выходят из церкви, когда Эшли наклоняется вперед, ее глаза устремлены на Джесси, у которого нет никаких проблем с тем, чтобы так же пристально смотреть ей в лицо.

— Что ты делаешь в Сюрпрайзе? Откуда ты знаешь мою лучшую подругу? И почему ведешь себя так, будто у вас двоих есть история, о которой я ни хрена не знаю?