- Я жду, что сообщат те два пехотинца, которые недавно выходили на связь из мёртвой зоны.
Тогда начальник штаба обвел пальцем контур на карте, образованный красными точками столкновений танковых групп.
- Эти локальные бои длятся слишком долго! – резко вскрикнул он. – Генерал, разве вы не видите, что они теснят нас с позиций. Но они продвигаются вперед не так быстро, как они делали бы если бы бросили в бой основные силы! Если бы они перешли во фронтальную атаку, они бы смяли наши силы в первой линии, просто раздавили бы нас. Это же уловка! На самом деле они концентрируют свои танки в этой мёртвой зоне.
- Я жду, - спокойно ответил генерал, - когда выйдут на связь те два пехотинца.
Он снова посмотрел на карту и тихо произнёс:
- Пусть им отправят сигнал вызова. Вдруг они ответят.
Он чиркнул спичкой и снова раскурил свою погасшую сигару. Его пальцы едва заметно дрожали, когда он подносил спичку. Это могло означать просто волнение, но могло быть и дурным предчувствием.
- Кстати, - сказал он, всё еще держа спичку в руке, - нужно подготовить наши передвижные мастерские и танки снабжения к маршу. Все аэропланы и вертолёты, само собой, и так готовы к вылету по первому сигналу. Но необходимо незамедлительно посадить наземный персонал ВВС в их транспортные танки.
Генерал затянулся, а бормочущие голоса вокруг начали отдавать необходимые приказы. Генерал пристально смотрел на карту.
- Дайте мне знать, если станет известно что-нибудь об этих пехотинцах…
Самый воздух в штабном танке как будто пропитался напряжением, исходившим, казалось, от самого генерала.
А в это время там, в тумане, где на корточках сидели Коффи, Уоллис и их пленник, никакого напряжения и в помине не было. Все трое мило трепали языком.
- А какие пайки они вам выдают? – поинтересовался Коффи.
Вражеский военнопленный рассказал им, приукрасив описание непечатными подробностями.
- Чёрт, - мрачно проговорил Уоллис. – Посмотрел бы ты на то, чем кормят нас! На той неделе мы питались хуже собак. А это дерьмо в консервных банках…
- А ваших танкистов, небось, балуют? – спросил пленник.
Ответ сержанта Коффи состоял почти полностью из ветвистых бранных выражений.
- …а пехота каждый раз получает шиш с маслом, - закончил он, пылая праведным гневом. – Хотя это мы делаем всю работу.
Где-то вдали снова началась канонада. Уоллис навострил уши.
- Танки пошли в дело, - вынес он свое мрачное заключение. – Скорей бы они уже разнесли друг друга, и дали наконец нам, пехтуре, пойти в бой…
- К черту танки! – со злостью сплюнул пленный. – Слушайте, ребята. Посмотрите на меня. Они послали наш батальон, двумя волнами. Мы шли по компасу через туман, с интервалом в пять шагов один от другого. Мы натыкались на огневые точки и посты прослушки, поливали их газом и шли дальше. Мы старались не производить шума. Мы старались не быть обнаруженными до той поры, пока не применим газ. Мы продолжали идти вперед, мы углубились в ваши позиции так далеко, как только смогли. Если мы слышали ваши танки, мы уклонялись от них если могли, так что мы прошли необнаруженными. Само собой, мы тоже давали им порцию газа, просто на всякий случай. Но мы не получили ни одного приказа, в котором бы говорилось, как далеко мы должны зайти, и каким образом мы вернемся назад. Мы просили сигналы, чтобы наши танки могли нас опознать, а они ухмылялись и говорили, что мы не увидим своих танков до самого конца сражения. Они просто сказали: развернитесь на сто восемьдесят градусов и идите назад, когда туман развеется. Как вам такое?
- Ты из второй волны? – спросил Коффи.
Пленный кивнул.
- Зачистить то, что пропустила первая волна, - с горечью в голосе признался он. – Ох, как это было не весело. Мы всё шли и шли, поливали газом мертвецов, а ваши танки постоянно кружили вокруг, пытаясь выяснить, что случилось с вашими наблюдательными постами. Они прошли прямо через нас.
Коффи сочувственно кивнул.
- Пехоте всегда достается самая грязная работёнка, - угрюмо проворчал Уоллис.
Где-то что-то оглушительно взорвалось. Раскаты далекой битвы становились всё громче и громче.
- Усиливается, - заметил пленный, прислушиваясь к звукам сражения.
- Ага, - проговорил Коффи.
Он посмотрел на часы.
- Слушай, двадцать минут прошло. Давай спускайся внутрь, малыш.
Они стояли рядом с бункером. Колени пленника тряслись.
- Слышь, ребята, - умоляюще пролепетал он, - они говорили нам, что газ рассеивается за двадцать минут, но вы сломали мой противогаз. А ваши просто бесполезны против этого газа. Я пойду туда, ребята, если вы заставите меня, но…
Коффи раскурил еще одну трофейную сигарету.
- Дадим тебе еще минуть пять, - великодушно сказал он. – Не думаю, что это решит исход войны.
С явным облегчением они снова уселись на землю, укутанную непроглядной серой пеленой смог-газа, из которой доносились глухие раскаты невидимой битвы.
А в штабном танке напряжение в воздухе нарастало. Ситуационная карта демонстрировала, что положение близко к критическому. На карте зажглись позиции танков резерва – тусклые оранжевые огни, сконцентрированные в удивительно правильные прямоугольники. Маленькие зеленые квадраты отмечали скопления передвижных мастерских и танков снабжения. Они медленно двигались по карте. Но основные изменения происходили на линии фронта.
Красные огоньки танковых боёв сформировали кривую прерывистую линию. Сейчас одновременно более чем в двадцати участках фронта шли локальные бои, в которых участвовали то единичные танки, то целые соединения от двадцати до тридцати машин. Но положения красных точек постоянно изменялись, и во всех случаях американские танки отступали.
Двое штаб-офицеров за спиной генерала молча и с лихорадочным возбуждением следили за тем, как красные точки отодвигаются всё дальше и дальше назад…
Начальник генерального штаба дрожал, как осиновый лист, наблюдая за тем как всё больше и больше растягивается американская линия обороны…
Генерал взглянул на него с кривой ухмылкой.
- Я знаком со своим оппонентом, - вдруг произнес он. – Однажды мы встретились за ленчем в Вене. Это было во время конференции по разоружению.
Казалось, генерала позабавила ирония этой фразы.
- Вполне естественно, что мы обсуждали военную теорию. И тогда он на салфетке нарисовал мне тактическую схему сражения при Камбре в 1917 году4. Это был на редкость совершенный план. Очень красивая комбинация.
- Генерал! – воскликнул один из двух штаб-офицеров за его спиной. – Запрашиваю двадцать танков из резерва.
- Возьмите их, - ответил генерал, а затем продолжал, обращаясь к начальнику штаба. – Это был на редкость совершенный план. Я говорил со многими людьми. Мы, солдаты, на той конференции были заняты тем, что исподволь оценивали друг друга. Мы дискутировали в своем кругу с определенной свободой, скажем так. И у меня сложилось мнение, что тот человек, который сейчас командует армией противника, настоящий художник. Солдат с душой мечтателя. К слову, он весьма опытный фехтовальщик. Это говорит о чем-нибудь?
Начальник штаба не сводил глаз с карты.
- Это уловка, сэр. Да, очень ловкая уловка, но я уверен, что он сконцентрировал свои основные силы в мёртвой зоне.
- Вы меня не слушаете, - с укоризной сказал генерал. – Я говорил о том, что мой оппонент художник, мечтатель, из той породы людей, которые наслаждаются изящными фехтовальными выпадами. Я, друг мой, вознесу хвалу Господу, если Он даст мне шанс победить моего противника. У него вдвое больше сил, но он не удовлетворился бы столь простой победой надо мной. Он желает победить меня с помощью чрезвычайно виртуозного плана, который будет возбуждать умы военных десятилетия спустя.
- Но, генерал, каждую минуту, каждую секунду…
- …Мы теряем людей, которых у нас в избытке, и танки, которых у нас недостаточно. Это правда, истинная правда, - признал генерал. – Но я жду доклада от тех двух заблудившихся пехотинцев. Когда они выйдут на связь, я сам поговорю с ними.
- Но сэр, -вскричал начальник штаба, которого только железный ошейник привычки к дисциплине удерживал от применения насилия и принятия командования на себя, - они просто могут быть мертвы! Вы не имеете права рисковать судьбой всей войны, ожидая весточки от них! Вы не можете пойти на такой риск, сэр! Не можете!
- Они не мертвы, - спокойно отвечал генерал. – Они не могут быть мертвы. Иногда, друг мой, мы должны следовать девизу, выбитому на наших монетах5. Ради спасения нашей страны эта битва должна быть выиграна. И мы выиграем её, сэр! А единственный путь к победе, это…
На его телефонном аппарате загорелся сигнал вызова. Генерал схватил трубку. Руки его дрожали. Но голос, когда он заговорил, был твёрдым и ровным.
- Слушаю, сержант – сержант Коффи, если не ошибаюсь?.. Отлично, сержант. Расскажите, что вам удалось обнар… Ваш военнопленный жалуется на свой сухой паёк? Хорошо, продолжайте… Каким образом они отравили газом наши посты?.. Даже так, да? Вы блуждали вокруг поста и вдруг наткнулись на него?.. Ах, он был из второй волны! Они не хотели дать ни единого шанса хоть одному из наших постов сообщить об их танках, да?.. Повторите, сержант Коффи!
Тон генерала изменился неописуемым образом.
- У вашего пленного не было опознавательного сигнала на случай встречи со своими танками? Они сказали ему, что он не увидит ни одного дружественного танка до тех пор, пока сражение не завершится?.. Благодарю вас, сержант. Один из наших танков подберёт вас. Это говорит главнокомандующий сухопутных сил.
Когда он вешал трубку, глаза его сверкали. Былой расслабленности как не бывало. Как заводной, он начал отдавать приказы.
- Танки снабжения, танки-мастерские, наземные службы ВВС – концентрируются здесь! – его палец воткнулся прямо в центр мёртвой зоны.