Что-то с рёвом устремилось вниз и обрушилось на землю не далее чем в пятидесяти футах от них. Удар был ужасен, но взрыва не последовало, в то время как наверху всё еще бушевала буря.

Сержант Коффи подскочил к Уоллису.

- Вертолёты! – проревел он. – Охотятся на танки и бункеры! Ложись!

Он ничком упал на землю.

В их спины ударил ветер, который быстро превратился в вихрящийся поток ледяного воздуха, падающий с небес. На одно мгновение небо прояснилось. Они увидели круглую дыру в тумане, ясно различили маленький бункер, огромный размытый контур подъемного винта, стремительно проносящийся над ними, лица за ветрозащитными стёклами, изучающие поверхность земли, и пулеметчиков, яростно поливающих огнем мелькавшие в воздухе тени. Затем всё пропало.

- Один из наших, - прокричал сержант Коффи в ухо капралу. – Они пытаются обнаружить танки ускоглазых!

Центр ревущего урагана смещался, предположительно, к северу. И тут новый звук заглушил все остальные. Источник его был ниже и стремительно приближался к ним. Что-то – тёмное пятно на фоне более светлой пелены тумана – пронеслось над их головами. Это был аэроплан, совершающий самоубийственный полёт сквозь непроглядную завесу смог-газа. Он промелькнул в вышине, исчез, и в следующий момент раздался грохот чудовищного удара, заглушивший рёв сотен авиационных моторов в небесах. Вслед за тем грянул оглушающий взрыв, и вспышка пламени подсветила окружающий туман.

- Врезался в дерево, - констатировал Коффи, с трудом вставая на ноги. – Психопат, охотился на наши вертолеты.

Капрал Уоллис указал на что-то впереди, губы его растянулись в оскале.

- Тихо! – прошептал он. – Я видел тень на фоне вспышки! Пехотинец ускоглазых. Давай за ним!

- Ты спятил, - пробормотал сержант Коффи, но тем не менее тоже стал вглядываться вперед, напрягая зрение и, особенно, слух.

Вдруг он схватил Уоллиса за запястье и указал на что-то в тумане. Уоллис не увидел ничего, но последовал вслед за Коффи, беззвучно двигаясь через серую мглу. Вскоре и он, до предела напрягая глаза, различил впереди неясное движение.

Шум моторов затих вдали. Воздушная битва прекратилась, вероятно потому, что вертолеты были отозваны. Наступила полная тишина, и лишь где-то очень далеко глухо бухала артиллерия.

- Ищет наши бункеры, - прошептал Коффи.

Они видели, как бесшумно двигавшаяся неясная тень вдруг остановилась. Казалось, что эта размытая фигура что-то ищет. Вдруг она опустилась на четвереньки и поползла вперед. Оба пехотинца поползли за ней. Преследуемый резко остановился и осмотрелся; преследующие мгновенно замерли и притворились кочками. Вражеский пехотинец пополз в другом направлении; американцы последовали за ним на таком расстоянии, чтобы не быть обнаруженными.

Неприятельский солдат снова остановился. Они увидели, как он возится со своим поясом. Затем он бросил в туман какой-то предмет. Послышался тихий стук, будто авторучка упала на бетонный пол. Раздалось тихое шипение. Вражеский пехотинец замер, прислушиваясь, и будто чего-то ждал…

Оба американца разом бросились на него. Они повалили его на землю и Коффи попытался сорвать с него противогаз – хорошая тактика в бою, когда каждый солдат носит с собой газовые гранаты. Противник отчаянно сопротивлялся, задыхаясь от леденящего ужаса.

Они отняли у него автоматический карабин, прижали к земле, и, пока сержант Коффи тщетно пытался сорвать с него противогаз, капрал Уоллис обшаривал противника в поисках табаку.

- Чёрт тебя подери! – рявкнул Коффи. – Эта штука не снимается.

- У него нет карманов! – грустно пробормотал Уоллис.

Тогда они более внимательно осмотрели своего пленника.

- У него цельный комбинезон, - объяснил Коффи. – Хм… Ему не приходится обмазываться защитной пастой. Это как водолазный костюм, только для ходьбы по поверхности.

- С-с-слышь, - просипел пленник, его речь звучала совершенно по-американски, несмотря на то, что раскосые глаза и жесткие черные волосы выдавали в нем представителя враждебной расы. – Слышь, не трогай мой противогаз. Не трогай мой противогаз!

- Смотри-ка, он умеет говорить, - с изумлением заметил Коффи. Он изучил вражеский противогаз и, не найдя способа его снять, просто выдавил стёкла очков.

- Ну что, малыш, теперь наши шансы равны. Что ты тут делал?

Смертельно бледный пленник стиснул зубы и нечего не ответил.

- Хм… - задумчиво выдохнул Коффи. – Ладно, давай затащим его в бункер и спросим Засранца Мэдисона что нам делать с ним дальше.

Они подняли пленного на ноги.

- Нет! Нет! Ради бога, нет! – пронзительно завопил тот. - Я только что швырнул туда газовую гранату!

Оба американца остановились. Коффи почесал свой мясистый нос.

- Думаешь, он врёт, Пит? – спросил он.

Капрал Уоллис неопределенно пожал плечами.

- У него нету табака, - мрачно пробормотал он. – Давай бросим его внутрь и посмотрим, что будет.

Пленный извивался всем телом, и тогда Коффи ткнул его в поясницу его же собственным автоматом.

- Как долго действует газ? – хмуро спросил он. – Засранец Мэдисон ждет нашего рапорта. Там, внутри, лежат несколько парней, нюхнувших газку, но мы сами были там несколько минут назад, и с нами всё в порядке. Через сколько времени туда снова можно будет зайти?

- Четырнадцать-пятнадцать минут, может двадцать, - отвечал пленный. – Не заставляйте меня туда идти!

Коффи снова почесал свой нос и посмотрел на наручные часы.

- Ладно, - согласился он, - мы дадим тебе двадцать минут. Потом мы засунем тебя внутрь. То есть, если до тех пор ты будешь вести себя как хороший мальчик. Есть закурить?

Трясущимися руками пленник расстегнул застёжку-молнию на своем костюме, и извлек из кармана свой табак, точнее самодельные сигареты. Коффи на долю секунды опередил Уоллиса и схватил их все. Затем он с тончайшей скрупулёзностью разделил их поровну.

- Отлично, - произнес Коффи расслабленным голосом. Он закурил.

- Слышь, - обратился он к пленному. – Ты, если хочешь курить, говори, я дам тебе одну. А теперь давай посмотрим, что у вас там за газ. Как вы его применяете?

Уоллис уже снял тяжелый пояс с талии пленника, и держал его в руке словно мертвого удава. Они принялись тщательно осматривать пояс. Он имел два или три десятка ячеек с мягкой фланелевой подкладкой, в которых помещались тонкие цилиндры, каждый размером чуть больше свинцового карандаша, тёмно-серого цвета.

- Он в этих штуках? – удовлетворенно то ли спросил, то ли подтвердил Уоллис. Он глубоко затянулся с тем неописуемым наслаждением, которое дарит сигарета ручной работы человеку, которому приходилось много дней до того докуривать окурки.

- Не трогай их! – нервно предостерег пленный. – Вы сломали мои очки. Если их бросить, от удара они загораются и выпускают газ.

Коффи коснулся плеча пленника и указал на землю, затем сел сам. Теперь весь его вид излучал добродушие.

- Слышь, дружище, - с любопытством спросил он, - здорово лопочешь по-английски. Где выучил?

- Работал официантом, - ответил пленный. – В Нью-Йорке. Угол Сорок-восьмой и Шестой авеню.

- Да ладно! – вскричал Коффи. – А я крутил кино там, недалеко. На Сорок-девятой. Ну, знаешь, комнатка где стоит кинопроектор. Скажи, а ты знаешь такую забегаловку, называется «У Хайни»?

- Конечно, - ответил пленный. – Я еще покупал виски у того белобрысого чувака в задней комнате. Они еще клеили на бутылки этикетки со словом «Растворитель» для конспирации, если не ошибаюсь?³

Коффи откинулся назад и хлопнул себя по коленям.

- Правду говорят, мир тесный, ага? – рассмеялся он. – А вот Пит, например, ни разу не был в городе больше Чикаго. И даже в Чикаго наверно не был, да?

- Черт, - пробурчал Уоллис, всё еще угрюмый, но уже слегка оттаявший благодаря элитным сигаретам. – Если вы, парни, хотите устроить еще одну, дополнительную войну, то можете долбануть по Чикаго. Мне как-то всё равно.

Коффи посмотрел на свои часы.

- Десять минут уже прошло, - сообщил он. – Скажи, ты должно быть знал Пита Ханфри?

- Конечно я знал его, - с презрением в голосе отвечал пленник. – У меня с ним счёты. В один прекрасный день, как раз перед тем, как наших резервистов отозвали на родину…

В это самое время в гигантском танке, который служил штаб-квартирой армии, генерал барабанил пальцами по коленям. Мерцающий бледный свет заливал карту по которой ползли разноцветные искры. Белые огоньки отмечали американские танки. Синие отмечали вражеские машины, о которых было доложено обычно в тот трёхсекундный интервал, возникавший между их обнаружением и уничтожением наблюдательного поста, сообщившего о них. Красные точки свидетельствовали о столкновениях между американскими и вражескими танками. Можно было наблюдать около дюжины красных огней на карте, и вокруг каждого из них мельтешило от одной до десятка белых искр. Казалось, вся линия фронта вот-вот вспыхнет алым светом, превратится в сплошную линию боестолкновений в непроглядной полутьме, где стальные монстры с рёвом и лязганьем будут сталкиваться, изрыгая пламя, яростно тараня друг друга, и поливая смертоносными аэрозолями. Под покровом искусственного тумана развивалось кошмарное сражение, не имевшее до сих пор примеров в истории, кроме, пожалуй, некоторого сходства с подводными битвами субмарин последней мировой войны.

Начальник штаба поднял голову, лицо его вытянулось.

- Генерал! – воскликнул он. – Похоже на то, что неприятель атакует наши позиции на всём протяжении фронта.

Сигара генерала погасла. Он был бледен, но сохранял железное спокойствие.

- Именно так, - подтвердил он. – Но вы упускаете из виду вот это слепое пятно в наших линиях. Мы не знаем, что там происходит сейчас.

- Я не упускаю этого из виду. Но противник вдвое превосходит нас числом.