— Джуд...

— Что такое огненная порка? Это то, как и звучит? — спросил Джуд, не двигаясь, не морщась от боли своего друга, но его разбитый голос опустошал душу Бена. Он не мог придумать, что сказать, что угодно, чтобы тон Джуда перестал быть таким ужасно пустым, так что он согласился. То, что представил Джуд, наверняка было достаточно близко к правде.

— А следы, которые я видел у тебя под майкой в ту ночь, когда ты рассказал мне о своей сестре?

— В тот вечер у меня был сеанс с Кейджем. Это помогает мне функционировать.

— То есть, ты позволяешь ему трахать тебя и... и избивать. Как это помогает тебе функционировать? — спросил он, наконец отворачиваясь от окна. Бену потребовалась вся сила воли, чтобы не отвести взгляд. Ему нужно было, чтобы Джуд понял.

— Физическая боль, которую даёт мне Кейдж, легче того, что внутри. Если я в такие дни сосредотачиваюсь на физической боли, то могу пережить душевную боль, не потерявшись в ней. Я не ожидаю от тебя понимания...

— Нет, я не понимаю. Я не понимаю, почему ты хочешь, чтобы кто-то причинял тебе боль, — голос Джуда надломился. — Я бы никогда не навредил тебе.

Бен не знал, что на это ответить. Он хотел поспорить, объяснить более ясно, но в этот момент зазвенел телефон больничной палаты. Джуд пошёл поднимать трубку, но Бен просто покачал головой. Прямо сейчас он не хотел больше ни с кем иметь дело и подозревал, что это будет либо Кейдж, либо его мать. Кейдж задаст ему трёпку, а мать захочет, чтобы он приехал домой.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Джуд, как только телефон замолчал. Он нахмурился от беспокойства, отодвигая от кровати столик на колёсиках и помогая Бену сесть чуть выше.

— Думаю, лекарства заглушают много боли. Это как слушать радио через наушники, которые лежат на столе, а не надеты у тебя на голове. Я чувствую эту боль, но она тусклая и далёкая.

Бен не знал, есть ли в его словах какой-то смысл, потому что ещё он от лекарств парил и чувствовал себя глупо. Джуд кивнул, будто понял. Боже, у Бена так кружилась голова.

Бен собирался всего на минуту закрыть глаза, чтобы избавиться от пульсации за веками, но аварии, боли и лекарств было слишком много для его организма. Он уснул, крепко сжимая в руке руку Джуда, и чувствовал себя безопаснее, чем последние четыре очень долгие года.